Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Семейка, как и всё моё творчество сейчас, движется черепашьим шагом. Эта глава давным-давно пылится в черновиках, и никак было не взяться, не вычитать как следует... совсем не вяжутся слова, не складываются истории. Ловушка какая-то — писать хочу до одури, без творчества изнываю, но как только сажусь за чистый вордвоский лист... Настоящим счастьем было хоть за редактирование вернуться.

Дорога к настоящему

Глава 8. Мы - одна семья.

На этот раз Анжела проснулась не от тех звуков, что прочно поселились в доме семейства Джонс: крики, грохот падения чего-то или кого-то с лестницы, шум голосов, музыка гитары… Вокруг было тихо, царило непривычное и какое-то даже неправильное молчание, словно за ночь вся странная семейка исчезла, как в сцене из фильма ужасов. Анжела вскочила с кровати и оделась перед зеркалом – прислушиваясь, пытаясь уловить хотя бы звук, но не преуспела в этом. Она вышла из комнаты в коридор, но и там не обнаружила ни следа человеческого присутствия.
Девочка прошла пустым коридором, спустилась по лестнице и заглянула в не менее необитаемую кухню. Пусто. В воздухе блестела пыль, на столе стояла тарелка, прикрытая салфеткой, а сверху на ней лежала бумажка, точнее, целый лист, вырванный из тетрадки, исписанный с двух сторон кривым почерком; судя по всему, писали это близнецы – их манера речи безошибочно угадывалась в следующих строках:
«Сестра! Так уж получилось, что этим солнечным субботним утром все мы были вынуждены покинуть дом в связи с важными, срочными, не терпящими отлагательств делами. Тётя Берта приготовила тебе завтрак, ты найдёшь его под запиской (здесь была нарисована длинная стрелка вниз, чтобы Анжела наверняка не упустила тарелку с завтраком), а дядя Салли оставил карту города на случай, если ты захочешь прогуляться (ещё одна стрелка)»
Далее следовало пространное описание тех самых срочных дел, по которым «были вынуждены» уйти Джонсы – именно это описание и занимало большую часть листа. Роберта отправилась навестить подругу; Салливан почтил своим присутствием редакцию газеты, чтобы проверить, как идёт подготовка к выпуску номера с той самой статьёй о тайнах маленького города; Лео решил устроить набег на книжные магазины и, конечно, взял с собой Теодора и Айседору; сами близнецы воплощали в жизнь новый коварный план, для которого им понадобилось навестить городскую свалку в поисках «нужных, но выброшенных недальновидными людьми вещей». Про Джареда весьма скептически сообщалось, что он «о цели своей отлучки никого в известность не поставил, а просто ушёл в закат, хотя, скорее, в рассвет».
Анжела прочитала записку, присела за стол и растерянно огляделась по сторонам. Таким спокойным этот дом она ещё ни разу не видела: даже посреди ночи кто-нибудь из Джонсов непременно читал, смотрел телевизор, кушал, болтал, а то и просто бродил по коридорам в приступе то ли бессонницы, то ли лунатизма. А сейчас вокруг царила абсолютная тишина. Гулко разносилось по кухне тиканье настенных часов и гудение холодильника.
Впервые за несколько недель Анжела осталась одна. Совсем одна, без ощущения чьего-то присутствия рядом – за стенкой ли, на другом ли этаже, всё равно всегда ясно чувствовалось, что неугомонные Джонсы поблизости. А теперь она одна, наедине с собой, и может делать что хочет… а что, собственно, ей делать?
Анжела машинально пробежала глазами строки записки, которую всё ещё держала в руках. «…если ты захочешь прогуляться». А почему, собственно, нет? Вот, даже карта имеется, чтобы ориентироваться в этом почти незнакомом, но уже таком родном городке…
Почти неделя прошла с тех пор, как семейка Джонс во главе с огненными (и не только по цвету волос) близнецами устроила ей прогулку по своим любимым местам. Море, овраг, сказочный городок… Крисы, Салливан и Лео любили эти места всей душой и ничуть не стеснялись этого показывать; Анжела стеснялась и не сказала им тогда, как сильно ей понравился шёпот пенистых волн, покатые стены оврага и волшебные башенки Городка… Но и дня не проходило, чтобы она не вспомнила про них и не пожалела, что вторая прогулка по странному – и прекрасному – городу, наверное, не состоится. Просить Джонсов она не решилась бы, идти самой, на виду у всех выходить из дома и сообщать, куда именно направилась… ещё хуже.
Но сейчас в доме никого, а перед ней на кухонном столе лежит карта, на которой разноцветными крестиками – несомненно, рукой близнецов – помечены те самые места. Неужто Крис и Крис догадались, что Анжела хотела бы увидеть их ещё раз?.. Впрочем, все члены этого странного семейства отличались редкой наблюдательностью – они видели Анжелу насквозь. Особенно Джаред.
Анжела ни разу не гуляла одна – ни по большому городу вроде Сан-Франциско, ни даже по такому маленькому; она тут же успела представить, как заблудится, потеряется в лабиринте узких улочек и тропинок, а побороть смущение, чтобы спросить у кого-то дорогу, будет ой как непросто… Но мысль о Джареде оказалась не столько мучительной, сколько… подогревающей решимость. Он считает её трусихой – и, пожалуй, не без причины, но, даже если он не увидит и не оценит, она всё равно докажет ему: даже ей под силу совершать безумные поступки! А поступок безумнее, чем отправиться в одиночное путешествие по едва знакомому городу, Анжела могла представить с трудом.
…Улицы встретили её своим пугающим простором, хотя, если трезво рассуждать, были они совсем крохотными, узкими, идущими одна параллельно другой – тяжело заблудиться даже маленькой глупой девочке. Да и направление, по которому её тащили близнецы, Анжела смутно помнила – кажется, сейчас надо пойти налево, немного прямо и потом наискосок вдоль рощи… Знакомые приметы – камень, скамейка, дом – возникали тут и там, удивляя Анжелу: она-то думала, что не запомнила вообще ничего с той прогулки, слишком страшно и неуютно ей было. Но, видимо, память работала сама по себе, и ноги вполне успешно (не без помощи карты, само собой) привели Анжелу на край песчаного оврага.
Метеорит упал – так говорили близнецы. И глубокий каньон с покатыми песочными стенами действительно напоминал место падения гигантского метеорита, которое местные жители использовали с толком. Спускаться вниз Анжела не стала – просто постояла немного, глядя вниз и вдыхая полной грудью аромат шелестящих вокруг неё сосен.
От оврага на карте пунктирная стрелочка (с улыбчивыми рожицами по краям) змеилась к Сказочному городку, до него Анжела дошла ещё быстрее и с час бродила в одиночестве между скульптур волшебных персонажей, башенок и мостиков, крепостных стен, невероятно похожих на настоящие. «Здесь наш с Робертой второй дом» – говорил Салливан, и Анжела, касаясь кончиками пальцев камня башен и рассматривая через ограду моста ручеёк под ним, невольно пыталась представить: а каково им тут? Что они чувствуют, когда приходят сюда? Что делают – стоят так же, как она, на мосту, гуляют по сказочному миру? Неужто правда? Ведь им, в отличие от неё, уже много лет, они взрослые, а взрослые просто не умеют верить в сказки…
Гораздо больше времени провела Анжела на берегу моря – у шепчущих волн, которым так любил играть свои песни Леонардо. Близился вечер, солнце неспешно опускалось в прозрачную воду, и красноватые отблески прыгали по волнам, как мелкие рыбёшки; где-то вдалеке раздавались голоса и смех, но этот пляж – тихий, пустынный – принадлежал одной только Анжеле. Она сидела на корточках у самой воды, и ей казалось, что наблюдать за плавным движением морских волн можно бесконечно. Она не заметила, как минул целый день.
Действительно ли она называла этот город скучным, правда ли сравнивала его с шумным Сан-Франциско в пользу последнего? Правда ли ей не хотелось жить тут, она мечтала о шумном мегаполисе, о людных улицах, о неумолчных голосах толпы? Нет. Конечно, нет. Когда мисс Кроуфорд привезла Анжелу в это чужое место, всё виделось ей в мрачном свете, но теперь туманная пелена злости и обиды слетела с глаз, и Анжела увидела… поняла… почувствовала всем своим существом… как ей нравится этот чудесный городок. Как она любит его. Как она хочет впитать в себя и глубоко запечатлеть в памяти каждую его улочку, каждый дом, каждый блеск солнца на волнах.
Это был идеальный город. Лучшее место на земле.
Из золотого ставшее красным солнце вырвало Анжелу из размышлений – напомнило, что пора бы возвращаться. И даже карта на этот раз не понадобилась, чтобы отыскать дорогу к месту обитания семьи Джонс, – разве что времени пришлось потратить немало, ведь Анжела в своих одиноких странствиях, оказывается, забрела далеко. Она ускорила шаг и почти побежала по знакомым (теперь – знакомым) улицам, чтобы сумерки не застали её в пути, – темнело тут довольно быстро.
Наконец впереди замаячил знакомый пейзаж – привычные домики и газончики, и Анжела со всех ног бросилась туда; сердце сильно билось – не от быстрого бега, а от радости… от горячего, вспыхнувшего искрами внутри желания вернуться домой.
Да неужели она правда назвала, хотя бы мысленно, это место домом? Неужели этот город в самом деле понравился ей, а дом – стал родным? Неужели Джонсы, странная, шумная, полная неожиданностей и безумия семейка, начала вызывать в ней какие-то тёплые чувства? Разве может такое быть?..
По всему выходило, что может, хотя ещё несколько недель назад Анжела отрицала бы подобное предположение изо всех сил.
– Эй, притормози!
Девочка запнулась и замерла посреди дороги, похолодев от ужаса; путь ей преградила компания каких-то мальчишек – с виду на несколько лет старше её, лохматых, с одинаковыми и весьма противными улыбочками на губах. Их было пятеро, они смотрели на Анжелу со злым весельем; самый рослый подошел совсем близко к девочке, вынуждая сделать шаг назад, потом ещё один… Главарю явно очень понравилось испуганное выражение лица Анжелы.
– Ты кто? – хмыкнул он, окидывая её пронзительным взглядом с ног до головы. – Кажется, я тебя тут раньше не видел.
– Ты забыл, что ли, Сэм, - усмехнулся другой мальчишка. – Это же та самая сиротка, которую Джонсы в приюте подобрали. Их новая доченька.
Последнее слово он не сказал, а процедил сквозь зубы чуть ли не с отвращением, выплюнул, как грязное ругательство.
Доченька… в приюте подобрали…
Этот полный презрения голос незнакомого мальчишки вторгся в мысли Анжелы о доме и семье и порвал их на кусочки. Те странные, но тёплые и светлые чувства, которые испытывала Анжела в течение дня – к городу, к Джонсам, - лопнули, как воздушный шарик; голос этот показал во всей неприглядности правду, точнее – напомнил о ней, раз уж Анжела посмела забыть. Ведь мальчишка совершенно прав, называя её с иронией «доченька Джонсов». Конечно, никакая она им не дочка, никакой не член семьи, она… да кто она в этом доме, кто она вообще такая?
Анжела покраснела от стыда и страха, поскорее сморгнула выступившие на глаза слёзы… Именно слёзы всегда были её первой реакцией в подобных ситуациях, всегда. Она крепко сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти больно впиваются в кожу, – но, конечно, ничего не сказала, не смогла выдавить из себя ни слова. «А как бы поступил Джаред?» – подумала Анжела, глядя в смеющиеся лица мальчишек. Ну, разумеется, Джаред не стал бы стоять столбом и молча слушать – он врезал бы этому парню, ответил бы ему что-то резкое и хлёсткое, или, во всяком случае, пошёл бы своей дорогой, делая вид, что обидчиков просто не существует. Каким угодно способом, но Джаред постоял бы за себя – он, в отличие от Анжелы, уверен в себе, он сильный, твёрдый, как камень, упрямый, как баран, а наглостью своей перещеголяет всех этих парней вместе взятых. Ну а Анжела – просто глупая слабая девочка, которая ничего не сделает, потому что безумно, до дрожи в коленках боится. Боится всего на свете, особенно людей.
Всё-таки она попыталась. Вспомнила о Джареде, почувствовала, что краснеет ещё больше (вот бы он посмеялся, если бы увидел её сейчас!) и в порыве незнакомой прежде смелости сделала шаг вперёд, делая попытку пройти мимо мальчишек. Но те уже обступили её плотным кольцом, а Сэм, главарь, обошёл вокруг, рассматривая с прищуром, словно какой-то любопытный товар в магазине.
– Посмотрите на неё, парни! Рыжая, нескладная, да ещё красная, как варёный рак. Красотка, нечего сказать! Неужто Джонсы, если взбрело в голову притащить в дом ещё одного чужого ребёнка, не могли найти кого-то поприличнее?
Шайка дружно захохотала, обмениваясь кривыми улыбочками.
– Да уж, завели привычку – тянуть к себе всякий сброд. Им своих мелких не хватает, что ли?
– В этот раз они совсем чокнулись. На кой хрен им нужна эта девчонка?
– Вот и мне интересно. Наверное, просто игрушку забавную себе нашли – если пацан им хоть роднёй был, то эта…
Сэм внезапно внимательнее всмотрелся в лицо Анжелы – заметил, должно быть, как она вздрогнула при этих словах.
– А ты небось вообразила, что они тебя приняли? – вкрадчиво, растягивая слова, спросил он. – Уже решила, сиротка, что нашла себе новую семью? Спешу развеять твои глупые иллюзии, малышка, – приёмные дети никогда не станут родными. Слышишь? Ни-ког-да. Да кому ты нужна, собачка бездомная? Они просто пожалели тебя, но вскоре поймут, что ты им нахрен не сдалась, и вернёшься ты в свой приют, – погоди, совсем немного осталось!
Каждое слово било Анжелу в сердце, словно камень; не потому, что слова были злые и жестокие – просто они были, конечно, правдой, неприятной, но несомненной правдой. Да, так и есть. Приблудная сиротка на самом деле не нужна Джонсам, и очень скоро они это поймут. В конце концов, у них уже есть свой дом, своя большая и дружная семья – разве найдётся там место, хотя бы самое маленькое, для случайной девчонки с улицы? Нет. Она лишь обманывала себя, фантазируя, – Джонсы искренне привязались к ней, они действительно хотят, чтобы она стала членом их семьи.
Она ошибалась, думая, что Джонсы полюбят её, как родную. Ведь она же им не родная, никакими узами с ними не связана, не имеет к ним никакого отношения, они не обязаны и не могут её любить. Раз уж родная мать не любила, раз уж родному отцу не было до неё дела, то посторонним людям… Эти мальчишки совершенно правы. Джаред так и смотрит на неё каждый день – как на чужую, лишнюю, как на человека, ненужного в этом доме, оказавшегося там по нелепой случайности. Джаред тоже прав.
Она – никто.
– Не слушай! – раздался новый голос. – Даже не вздумай слушать их, Анжела, ни секунды, поняла?
Джаред. Он появился не пойми откуда, просто возник рядом, грубо отпихивая плечом Сэма, и встал между Анжелой и мальчишками. И такого лица Анжела ещё никогда у него не видела – не просто гнев читался на нём, а что-то… гораздо более глубокое и страшное. Джаред казался спокойным и невозмутимым, как всегда, стоял твёрдо, расправив плечи, но губы его были плотно сжаты, пальцы стиснуты в кулаки, а в глазах полыхала ледяная ярость.
– О, надо же, только вспомнишь… – протянул Сэм, уже, правда, чуть менее уверенным голосом. – Второй приблудный пожаловал!
– А ну проваливайте отсюда, - процедил Джаред, не в полный голос даже, а каким-то звенящим шёпотом. – Ещё хоть слово скажете моей сестре – убью.
Конечно, он не убил бы их, он вообще ничего толком не сумел бы сделать им: пятеро против одного – неравные силы. Наверное, Джаред тоже это понимал, понимали и мальчишки, но под его злым, по-настоящему злым взглядом они стушевались, растеряли всю свою наглую самоуверенность… и, видимо, решили не связываться. Сэм буркнул что-то, мол, с тобой мы разберёмся позже, махнул в сторону своих приспешников, и компания удалилась – чересчур стремительно, будто за ними гнались голодные собаки.
Джаред мрачно смотрел им вслед. Но, когда повернулся к Анжеле, ярость из его глаз исчезла; он спросил уже не пугающим, но всё-таки не своим – полным неподдельной тревоги – голосом:
– Ты в порядке? Они тебе ничего не сделали? Если сделали, если хоть пальцем тронули, я…
– В порядке, – глухо отозвалась Анжела. Она не могла понять, что произошло, не могла поверить своим ушам и глазам, и только сейчас, запоздало, в голову пробралась ошеломительная мысль: а ведь Джаред назвал её сестрой. Впервые за всё время, что она провела в доме семьи Джонс. Кроме того – назвал без издёвки, без насмешки, не пытаясь этим словом задеть Анжелу или подчеркнуть ровно противоположный смысл… нет, он назвал её так серьёзно. Сестра. «Ещё хоть слово скажете моей сестре – убью». Так он сказал. И по глазам его видно было, что, если понадобится, он действительно готов исполнить свою угрозу.
Анжела почувствовала, как те самые слёзы, которые она изо всех сил сдерживала перед хулиганами, покатились по щекам. Она посмотрела на Джареда сквозь туманную дымку перед глазами и увидела то, чего быть никак не могло: улыбку на губах этого угрюмого типа. Он улыбался. Самой настоящей улыбкой, доброй и тёплой, хотя, казалось, в его арсенале нет ничего, кроме презрительных и наглых ухмылок краешком губ.
Этот Джаред – новый, незнакомый, словно пришелец с другой планеты, – был похож на нормального человека. Этого Джареда Анжела, как ни старалась, не могла ненавидеть. Он столько боли причинил ей, стал виновником стольких неприятных моментов… именно благодаря ему Анжела до сих пор не могла почувствовать себя своей среди Джонсов, именно он каждым своим словом, каждым жестом показывал ей: она – никто, она – чужая, и никогда не станет своей. Почему же сейчас, когда мальчишки говорили то же самое, он встал на её защиту, сказал ей не слушать и не верить ни единому их слову? Разве это были не его собственные слова, которых, конечно, он ни разу не произнёс вслух, но явно имел в виду? Глупая сиротка, девчонка с улицы, приблудный котёнок, ненужный никому…
Анжела не сумела сдержать всхлип, который вырвался из груди. Не сумела сдержать и странный порыв, заставивший её кинуться на шею к Джареду и обнять его, прижаться к нему и разрыдаться уже в полную силу у него на плече.
Тот, прежний, Джаред, само собой, сразу же оттолкнул бы её, велел заткнуться и пойти поливать слезами кого-нибудь другого; а может, просто молча фыркнул бы, развернулся и ушёл. Этот, новый, Джаред, несколько минут стоял неподвижно, позволяя обнимать его, и даже как будто – хотя это могло и показаться расстроенной Анжеле, – провёл рукой по её спине… успокаивая?
Но минуты прошли, Джаред отстранил Анжелу от себя – спокойно и осторожно, правда, не сердито – и сказал всё с той же инопланетной улыбкой:
– Пошли домой?

Стоило им переступить порог дома, как Джаред, словно по взмаху волшебной палочки, резко превратился в себя настоящего: злого, молчаливого, равнодушного ко всему на свете. Навстречу им выскочили рыжие близнецы и, конечно, не могли не заметить дорожки слёз у Анжелы на щеках и её покрасневшие глаза. Они заголосили в тревоге, схватили девочку за руки и потащили в гостиную; там через пару минут собралась вся семья, все окружили Анжелу и начали засыпать бесконечными вопросами, пока не вошёл Джаред и не положил этому конец.
– Отстаньте от неё, – довольно грубо бросил он Кристине и Кристоферу. – Лучше я расскажу. Видите, она не может говорить.
Анжела и в самом деле не могла. Её очень удивила такая чуткость со стороны Джареда, которому раньше, наоборот, нравилось играть с её чувствами и дёргать за самые больные струнки. Он бросил на неё взгляд, безразличный, как всегда… но какая-то нотка понимания промелькнула в нём; потом Джаред сел на диван рядом с Анжелой и принялся излагать события этого странного вечера. Казалось, что стычка с мальчишками не произвела на него самого никакого впечатления: он говорил бесцветно и ровно, а весь рассказ занял от силы одну-две минуты.
При упоминании о Сэме и его шайке Роберта вдруг задумчиво посмотрела на Джареда и тихо спросила:
– Те самые?
– Да, – кивнул Джаред.

А после ужина, во время которого Анжела не могла заставить себя поднять глаза от тарелки, случилось небывалое: Джаред зашёл к ней в комнату, куда она скрылась от глаз обеспокоенных Джонсов. Даже не ворвался, а вежливо постучал и только после «войдите», сказанного хриплым шёпотом, переступил порог.
Кажется, он и сам удивился своему поступку, потому что застыл в дверях, неподвижно и молча. Анжела при его появлении вскочила и теперь неловко топталась возле кровати, не зная, куда девать руки, вообще не зная, что делать… Этот день был уже переполнен сюрпризами сверх всякой меры.
– Я просто хотел спросить, – на редкость неуверенным голосом начал Джаред, не глядя на Анжелу, – правда ли ты в порядке. Надеюсь, ты не поверила этим придуркам. Мне в своё время они говорили то же самое.
- Тебе? Почему? Ты ведь не…
– Ты многого обо мне не знаешь, – усмехнулся Джаред, чуть больше напоминая привычного себя, и сделал несколько шагов в комнату. Видимо, он хотел сесть на кровать, но почему-то замер в нерешительности и спросил:
– Можно?
Анжела ни слова не смогла выдавить от удивления, только кивнула и сама села рядом с ним, аккуратно, на самый краешек кровати. Чтобы Джаред спрашивал разрешения, можно ли ему что-то сделать? Раньше, помнится, за ним не было замечено такой тактичности – он уже вламывался по своему желанию в комнату Анжелы и читал её тетрадки, что же изменилось сейчас? Что вообще произошло с Джаредом?
Наверное, его и в самом деле похитили инопланетяне, провели серию загадочных экспериментов и вернули на Землю уже совсем другим человеком.
На несколько минут установилась тишина – тяжёлая, неприятная. Анжеле сразу стало неуютно и почему-то стыдно. Она стала лихорадочно придумывать, что бы такое сказать, какой бы завязать разговор – ведь Джаред впервые так по-доброму обращается с ней. Нельзя упустить момент… Но внезапно Джаред заговорил сам. Обращаясь как будто вовсе не к Анжеле, а к узорчатым обоям напротив кровати.
– Ты, наверное, думала, что я прихожусь Роберте и Салливану кем-то вроде племянника, да? Близким родственником, который, вполне логично, живёт с ними под одной крышей. Это скорее несбыточная мечта моего детства, чем правда. Моя мать, её звали… зовут Амелия – дочь Сьюзен, а Сьюзен – дочь Эмили, сестры Элизабет, матери Роберты и Салливана. Запутанная цепочка получается, как полагаешь? Я даже не знаю, кем именно мне – если брать наше сложное семейное древо – приходятся Берта и Салли. Впрочем, этот вопрос никогда меня не волновал. У меня есть только одна мама, и это – не Амелия.
У Анжелы всё сжалось внутри от нежности, которая прозвучала – и мир при этом перевернулся с ног на голову – в голосе Джареда, когда он произнёс слово «мама».
– Она бросила меня. Моя мать. Биологическая мать, которая по всем законам природы, морали и чего там ещё, должна любить меня, заботиться обо мне, делать всё, чтобы я, её родной сын, был счастлив. Но моё счастье Амелию волновало в последнюю очередь – она корпела над собственным. Не имею ни малейшего понятия, почему не сложилась её жизнь, но, сколько себя помню, она вечно ненавидела. Себя. Меня. Моего отца – Джордж, кажется, так его звали. Она ненавидела жизнь, мир, судьбу, Бога – всё и все были виноваты в том, что она несчастна, нелюбима и не стала тем, кем мечтала стать. А вот меня она не хотела вовсе – нагуляла от незнакомца на вечеринке, аборт делать побоялась, но свято была уверена, что в моём рождении виноват я сам. И попрекала меня этим каждый день. Тварь, выродок, да лучше б тебя не было… Много лет я и сам думал –лучше вообще не рождаться, чем звать матерью такую женщину.
Но маленький мальчик больше всего на свете хочет, чтобы мама любила его – пусть даже она кричит и в глаза ему говорит, что без него была бы намного счастливей. Мальчик верил – надо лишь немного постараться, и… ведь бывают моменты, очень редкие, но такие сладкие моменты, – когда мама прижимает его к себе, шёпотом просит прощения и говорит, что любит. Обещает измениться. Мальчик верил…
Голос Джареда сорвался, но тут же, и секунды не прошло, снова стал ровным и спокойным, как будто история, которую он рассказывал, происходила вовсе не с ним и к нему никакого отношения не имеет.
– Будь она злой и жестокой всегда, я расстался бы с надеждой обрести нормальную маму довольно быстро. Но ниточка была – и держала меня слишком крепко. Я ждал маму с работы, бросался к ней, чтобы показать рисунок и рассказать, как прошёл мой день – а она то слушала меня, гладя по голове и улыбаясь, то холодно смотрела и уходила, не сказав ни слова. Порой я слышал, как она плачет в своей комнате, – но боялся войти и утешить её. Так продолжалось… пока в нашем доме не появилась Роберта.
Я знал, что ближе человека, чем мама, у меня нет и не будет, – а Берта настолько дальняя родственница, что, конечно, ей не может быть дела до меня. Но, оказывается, она приходила не к Амелии – ко мне. Кто-то сказал ей… кто-то, кому была небезразлична моя судьба и жизнь Амелии, пускай моя мать и отгородилась от всего своего семейства – они, дескать, тоже виноваты в её бесконечных бедах. Кто-то сказал, что я заброшенный ребёнок, и Берта пришла меня спасти. Знаешь, а я ведь, глупый мальчишка, думал, что никакое спасение не нужно мне, я люблю маму, я справлюсь сам, я заслужу её любовь, я смогу…
Я грубил Роберте, говорил ей, что она мне – никто, и пусть убирается, и пусть оставит нас с мамой в покое. Любого другого человека такое поведение оттолкнуло бы, конечно, – но я просто не знал, как терпелива Роберта и как сильно она может… любить. Да, любить чужого мальчишку, который едва ли приходится ей близким родственником – она и увидела-то меня тогда в первый раз. Но одной встречи, одного визита в наш дом ей хватило, чтобы меня полюбить. Мне же понадобилось чуть больше времени.
Двенадцатилетний мальчишка мало что понимает в жизни. Но я был уверен, что понимаю всё, что справлюсь со всем сам и в подачках не нуждаюсь. Подачка. Я называл любовь подачкой. Наверное, потому, что ждал любви от матери – напрасно ждал, пока не понял наконец: вопреки всем законам мира, которым я свято верил, мать, родной по крови человек, меня не любит. И не полюбит. И что бы я ни делал – мы останемся чужими навсегда. Я почувствовал себя сиротой… ещё не подозревая, что родным может стать и чужой человек. Казалось бы, чужой. Тот, кто по всем, опять же, законам мира не должен тебя любить.
Законы мира оказались дерьмовой и совершенно бесполезной штукой. Я понял это в четырнадцать лет. После всех подслушанных разговоров Берты с матерью – она уговаривала её образумиться, подумать о сыне, взять себя в руки, открыть глаза… После всех попыток Берты поладить со мной – неотступных попыток, несмотря на моё ослиное упрямство и грубость. После слов, которые она сказала мне однажды: «Наш дом открыт для тебя, ты же знаешь?». И я знал. Я действительно знал, стоило лишь пораскинуть немного мозгами. Когда я понял, что есть в этом перевернувшемся мире место, где меня, как ни странно, как ни дико, любят и ждут, я собрал вещи и ушёл. К Берте. К Салливану. К Лео, малышам и рыжим Крисам. Домой.
Те мальчишки во главе с придурком Сэмом – они и меня доставали на первых порах. Прознали как-то, кем я прихожусь Роберте – да почти никем, – и дразнили, и повторяли сто раз, что я – приблудная овечка, я – сиротка, подобранная из жалости, я – неродной и скоро меня выбросят на помойку, как наскучившую игрушку… Но я не слушал их, Анжела, все их слова отскакивали от меня, не причиняя ни капли вреда, – а знаешь, почему? Да потому, что я понял: мир работает вовсе не так, как казалось мне почти всю мою жизнь. Кровь, родство, семейные узы, мать, отец – это всё слова, пустые звуки, не больше; далеко не всегда в этом мире родной по крови человек любит тебя, мама заботится о тебе, а в семье ты счастлив. По-настоящему семья – больше, чем слово. Это не те люди, которые тебя родили, не те, с кем ты вырос под одной крышей и кого тебе велят любить. Ты сам выбираешь тех людей, которые станут тебе семьёй. Ты просто любишь их, и потому они – твоя семья, вот и всё, понимаешь? На самом деле всё просто, и стоило мне это понять, как я спокойно пожелал Сэму и компании катиться куда подальше. Они не знают ничего про меня или тебя и нашу семью – запомни это, ладно?
– Так почему ты… - сорвалось у Анжелы тут же, едва Джаред замолчал. Она не закончила вопрос и, залившись краской, опустила глаза, но Джаред, видимо, и без слов понял. Почему ты вступился за меня, если сам вечно указывал мне моё место в этом доме? Почему ты меня защитил, если я тебе не нравлюсь, если я тебя раздражаю, если между нами нет совершенно ничего общего? Ты ненавидишь меня, так зачем же пришёл мне на помощь?
Джаред внезапно поднялся с кровати – резким, почти злым движением, словно пожалел, что пришёл сюда и вовремя не прикусил язык, рассказав Анжеле, этой глупой девчонке, всё самое сокровенное о себе. Он рванулся было к двери, но замер на пороге, и в повисшей между ними тишине чувствовалось – Джареду хочется сказать что-то ещё, быть может, много чего ещё. Но, как и Анжела, он проглотил половину слов, просившихся наружу, и бросил только – почти бесцветным голосом:
– Потому что мы – одна семья, понятно тебе? И я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить.
Как будто испугавшись собственных слов, Джаред вылетел из комнаты, хлопнув дверью, и лишь несколько минут спустя, изумлённо глядя ему вслед, Анжела сообразила: точно такую же фразу говорил герой её дурацкой книжки, Уилл, своей сестре Дженни.
Я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить.

@темы: творчество, семейка

---

Целая охапка фильмов скопилась за последнее время, пора бы и отзывы написать

Астрал 4: Последний ключ.

Астрал 4: Последний ключ.
В далёком 2011-ом году я смотрела первую часть "Астрала" и всерьёз думала, а может ли человек умереть от страха. Мне в самом деле было ОЧЕНЬ страшно. Эта красная рожа, внезапно выскочившая за плечом главгероя, до сих пор вспоминается с трепетом... То ли я ещё была слишком впечатлительна, то ли фильм был реально хорош, но "Астрал" так и остался самым жутким хоррором в моей жизни.
Второй фильм серии был неплох, третий как-то уныл и ни о чём, а вот четвёртый... даже не знаю, что про него сказать. С точки зрения ужаса - не страшно, редкие скримеры в тёмных углах почти не цепляют, а напряжённая музыка в напряжённые моменты как-то слишком банальна, чтобы реально напугать. Но мне понравилась сама история - о том, как Элис Райнер не просто сражается с духами в чужом доме, а возвращается назад, в своё собственное прошлое, и встречает уже своих демонов. Фильм больше не о духах, не о призраках, а о людях, которые те ещё твари, если приглядеться, и преспокойно калечат психику близких. Неловкая попытка выдать поступки отца Элис за влияние злобного призрака я готова отбросить - да сам он ублюдок, этот мужик, а призрак всего лишь прицепился к нему как к гнилой и тёмной душонке.
В итоге история закольцевалась, объяснив наконец, почему та красная страхолюдина привязалась именно к мальчику Долтону. Достойный финал цикла, хорошая история, да и хоррор, в целом, неплохой, просто я уже не умею пугаться хорроров х)

Селфи.

Селфи.
Ещё одна - и теперь, видимо, последняя - попытка припасть к современному русскому кинематографу. Фильм обещал много. История с двойниками - а тема двойничества мне кажется одной из самых интересных в искусстве, - жизнь человека, который в погоне за популярностью и деньгами забыл про настоящее, шанс начать всё заново... И они такой потенциал не то что не раскрыли - испортили начисто.
Уж не знаю, что там было в романе, по которому фильм снят, но на экране адекватно и даже интересно смотрелась только первая половина. Ровно до тех пор, пока Богданов не узнаёт о существовании двойника и не начинает с ним конфликт. И что сказать об этом конфликте... нечего о нём сказать. Это должно было быть самым важным и самым глубоким в истории, а получился какой-то невнятный пшик - сценаристы, кажется, и сами толком не знали, к чему же, собственно, в их ленте двойники и зачем вся эта лента снималась. Как обычно, неглупый зачин свёлся к пустым моралям и внезапным ни к селу ни к городу философствованиям. Ещё и селфи как "болезнь века" приплели незнамо зачем.
Проблема-то была ещё в самом главном герое, Владимире Богданове. Он плохой. Его изо всех сил пытаются выставить плохим, порочным, бессердечным, а на деле... чем он так уж плох? Да, живёт пустой жизнью, но ведь это его жизнь, и все последствия расхлёбывать только ему одному. Бывшей жене он ничего плохого не делает, а что там у них до развода было - мы не знаем, может, и не он вовсе виноват. На чувства секретарши не ответил, женщину в ней не разглядел? Так и не обязан был вроде как. И больше никакой порочности я в нём не заметила, а ведь двойник к его совести взывал, что-то там пафосное задвигал... никакого смысла в этих громких речах, да и в поступках героев, вообще в истории. Потуги на интеллектуальное кино и ничего больше.
Из плюсов равзе что актёрская игра Хабенского. Тут уж не покривишь душой - в обоих своих ипостасях он был великолепен.

Приключения Паддингтона 2.

Приключения Паддингтона 2.
Не видела первую часть, но захотелось вдруг чего-то доброго и светлого, я выбрала фильм о медвежонке среди людей - и нисколько не прогадала! Не помню, когда в последний раз добро и свет так щедро изливались на меня с экрана - улыбаться захотелось сразу, с первых же сцен, а реветь я начала там же и так не прекращала до последней минуты.
Итак, медвежонок по имени Паддингтон живёт в любящей его семье и осваивает большой город. Но близится день рождения тётушки Люси, и в антикварном магазинчике как раз есть самый лучший подарок - дивный альбом с объёмными иллюстрациями Лондона... Правда, у Паддингтона нет на него денег, и в попытках заработать их медвежонок оказывается втянут в историю с похищением альбома - поистине криминальных масштабов.
Будет и тюрьма, куда Паддингтона посадили по ложному обвинению. Будет и расследование краж, и погоня за неуловимым преступником, и цирк, и вкусняшки на тюремной кухне, и полосатая розовая (!) форма заключённых, и дерзкий план побега, и перевоспитание преступников, и... Чего только там нет, в этом фильме. Лёгкая нотка абсурда, безудержное веселье и просто невероятный заряд милоты. В этого чудного мишку нельзя не влюбиться, как по мне. Он такой наивный, добрый и светлый, что этим своим светом заражает всех вокруг, даже закоренелых нарушителей закона.
Это. Было. Прекрасно!

Три билборда на границе Эббинга, Миссури.

Три билборда на границе Эббинга, Миссури.
Неожиданно сильная драма, о которой, тоже неожиданно, почти никто не говорит. И сеанс был в нашем кинотеатре всего один, вечерний, в крохотном зале, а между тем этот фильм заслуживает куда большего.
Не стоит ожидать от "Трёх билбордов" какого-то бурного экшена или острого накала страстей. История довольна неспешная, плавная, в неё как-то незаметно втягиваешься и совсем не ждёшь внезапных поворотов - поэтому, когда они всё-таки случаются, тебя натурально перетряхивает сверху донизу. В такие моменты я смотрела на экран широко раскрытыми глазами и просто не могла поверить...
Молодую девушку Анжелу Хейз изнасиловал и жестоко убил неизвестный. Несколько месяцев прошло, но преступник не найден, мало того - дело вообще не сдвинулось с мёртвой точки. Мать Анжелы, Милдред Хейз, чтобы встряхнуть сонный городок, арендует три билборда на старой дороге и пишет там... довольно провокационные вещи.
Убийство Анжелы остаётся за кадром, история разворачивается вокруг Милдред и других жителей города - шерифа Билла Уиллоуби, которого она обвиняет в бездействии, слегка чокнутого офицера-гомофоба Диксона, паренька-продавца Рэда, карлика Джеймса... Не так всё просто оказалось, как выглядело на первый взгляд. За каждым гером стоит своя история, и вот мы узнаём, что шериф болен раком и доживает последние месяцы, что Диксон отчаянно и почти бессознательно ищет себя и способ сделать в жизни что-то хорошее, а Милдред готова покарать если и не убийцу своей дочери, то хоть кого-то. И в конце концов мы понимаем, что нет там плохих и хороших, нет однозначных персонажей, все просто... разные, и внутри каждого хватает как демонов, так и ангелов.
Помимо диких и страшных событий, которые изящно встроены в размеренное повествование, тут есть великолепная актёрская игра Фрэнсис Макдорманд (Милдред). Не знаю, как ей это удалось, но каждому её слову, каждому жесту веришь безоговорочно - это действительно женщина, разбитая горем, пустая внутри, безумная и безумно упрямая в своих попытках добиться справедливости.
Фильм резко выбивается из всего, что я смотрела в последнее время. Только "Прочь" меня так же крепко зацепил в своё время.

Все деньги мира.

Все деньги мира.
Пол Гетти - едва ли не самый богатый человек на Земле. Он владеет, можно сказать, всеми деньгами мира, и всё-таки, когда похищают его любимого внука Пола, отказывается заплатить выкуп. Убитой горем матери мальчика может помочь только агент службы безопасности Гетти - Флетчер Чейз.
Мимо такой истории, конечно, я не могла пройти, вообразила большую и сложную драму - и потому, наверное, была слегка разочарована. Мне показалось, что не весь потенциал завязки раскрыт, не вся глубина отношений между героями и личной трагедии Пола Гетти показана как следует... впрочем, это не делает фильм плохим или скучным, нет. Если не считать лёгкой затянутости, всё получилось великолепно.
Итак, у нас есть богатейший человек, которому, кажется, просто не надо больше денег, у него и так все деньги мира, роскошные особняки, прибыльные предприятия, бесценные коллекции предметов искусства... У Пола Гетти есть всё, но ему надо больше, больше, больше. Он ненасытен в своей жажде зарабатывать. Именно зарабатывать, не тратить - в том, что касается трат, он скуп до невозможности. Гетти готов вкладывать деньги только с пользой для себя, максимально разумно. А несколько десятков миллионов за спасение внука... трата неразумная, а значит, невозможная.
Самое страшное в этой ситуации то, что внука своего Гетти любит. Но даже эта любовь оказалась недостаточно сильна, чтобы победить ДЕНЬГИ. Мне понравилось, что фильм не рисует богатство само по себе как нечто плохое - ужасны не деньги как таковые, а больное желание их накапливать и забывать за ними все прочие ценности. Действительно жутко выглядят сцены, где Гейл умоляет Гетти спасти её сына, а тот сначала игнорирует её, потом шантажирует, а потом даёт деньги - но не всю сумму, а только ту часть, которая не облагается налогом...
На контрасте с Гетти - Чейз, почти точная его копия, с поправкой на социальное положение. Чейз своей жизнью доволен, он любит деньги и снисходительно презирает всех людей не своего круга, он так же, как Гетти, по началу не хочет всерьёз воспринимать похищение Пола. Но чем дальше, тем больше он меняется - и в конце концов уже выплёвывает в лицо Гетти фразу о том, что, хоть у него есть все деньги мира, это не мешает ему быть просто чёртовым ублюдком.
А уж последняя сцена... Пол Гетти любуется картиной Мадонны и её чудесного ребёнка, в то время как его внука, его собственное невинное дитя, грозят убить, хотя деньги, эти несчастные деньги, которых у Гетти море, могли бы спасти мальчика. Именно здесь становится по-настоящему страшно.

Чёрная Пантера.

Чёрная Пантера.
Видимо, я из тех людей, которым априори нравится всё, что делает Marvel. Есть у этой студии что-то особенное, что резонирует со мной, и я просто не могу, как ни присматриваюсь, найти серьёзные промахи в её картинах. Какие-то люблю больше, какие-то - меньше, но в целом всеми остаюсь довольна. "Чёрная Пантера" не стала исключением.
Это неожиданный сольник персонажа, который мельком появился в "Противостоянии" и особого интереса с моей стороны не вызвал. Прочих героев, у которых имеются сольные фильмы, я нежно люблю, а тут решила посмотреть, просто потому что я смотрю всё без исключения, снятое Marvel. И, надо сказать, нисколько об этом не пожалела и вообще не понимаю той бешеной бури негодования, что развернулась вокруг несчастного фильма.
"Толерастия!" - фыркают недовольные. "Просто чёрным не нравилось, что нет чёрных супергероев!". "Marvel пошёл на поводу мейнстрима!". Никакой толерастии (то есть лживых поклонов в сторону ущемлённых групп, которые вполне себе случаются в наше время, да) я не заметила, никаких нарочитых антирасистских настроений - тоже. Всё, что связано тут с расизмом, - это две фразы, обронённые главным злодеем, и больше... ничего. Просто в фильме все главные и второстепенные персонажи - чернокожие. Именно в этом какие-то умники углядели УЖАС.
Как по мне, Marvel поступил очень правильно, разбавив свою вселенную африканским колоритом. Не было ещё такого, чтобы супергерой происходил из затерянной в горах страны, где причудливо сочетаются продвинутые технологии и чисто народные традиции и культура. В этом сочетании тоже видят какой-то косяк, а по-моему, получилось интересно и свежо - для кинематографа в целом, для Marvel в частности. Ваканда великолепна, что уж тут говорить, меня заворожили её пёстрые наряды, странная музыка, особые ритуалы... на фоне невероятных технических изобретений и гаджетов, которыми даже Железный Человек похвастаться не мог бы.
Матчасть - отдельный вопрос, но касаться его не стану, потому что в науке-технике разбираюсь слабо. Может, все эти необычные технологии Ваканды с её вибраниумом слегка высосаны из пальца - ну да и пусть, художественных допущений ещё никто не отменял. История-то вовсе не об этом. Она об изолированной стране, достигшей невероятных вершин прогресса, и двух возможных путях её развития - либо жить, как прежде, в своём замкнутом мирке, вдали от войн и прочих эпидемий человечества, либо открыть границы и протянуть руку помощи теми странам, которые в ней нуждаются. Она о людях с разными взглядами на эту проблему, людях из разных миров, которые хотят каждый своего, и на кону из конфликта - судьба целой страны. А самое интересное, что проблема эта не имеет однозначного решения, тут есть почва на подумать, рассмотреть разные варианты и перспективы.
Из героев, как ни странно, понравились все, кроме... самой Чёрной Пантеры. Боже, как уныл и скучен этот парень, как мало в нём эмоций и огня! Его активная сестрёнка мне приглянулась куда больше, даже главзлодей (как бы злодей) вышел более интересным и продуманным, чем король Т'Чалла. Может, именно поэтому фильм не зацепил так сильно, как недавний "Тор" и многие другие у Marvel - всюду герой был интересным, ярким, особенным, за ним хотелось наблюдать, ему хотелось сопереживать, а Пантера... ну, у него клёвый костюм, а больше-то сказать и нечего.

@темы: кино, marvel

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"За миллиард лет до конца света", Аркадий и Борис Стругацкие

Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор всё тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы…

Совсем не знала, чего можно ждать от истории об учёных, которые делают свою работу, изучают свои науки... и внезапно сталкиваются с чередой событий. Кажется, событий будничных, пустяковых - то подруга жены заглянула на огонёк, красивая, между прочим, подруга, и почему бы с ней не... Потом курьер привозит целую охапку дефицитных продуктов, охапку оплаченную, кем-то, явно не самим героем Маляновым - он же скромный учёный, у него таких денег отродясь не водилось. С соседом и приятелями тоже творится что-то неладное, и вся эта канитель, все эти эпизоды, не несвязанные вроде бы друг с другом, всё же имеют кое-что общее. Они не дают Малянову закончить работу. Завершить расчёты, подступить к важному открытию - ведь совсем немножко остаётся, только бы часок спокойно посидеть и подумать... Но именно этой возможности Малянову и не дают.
И как-то неспешно мы подходим к решающему страшному вопросу: кто не даёт? Звёзды так сошлись, не с той ноги встал Малянов? Сторонние лица приложили руку? А может, само мироздание таким образом противится переменам и слишком резким шагам вперёд, изменению привычной своей упорядоченности? Кому так нужно притормозить открытие Малянова, да и не только его - многих других учёных в разных областях знания? Почему перед каждым из них рано или поздно ставят вопрос ребром - или он бросает свой проект и берётся за что-нибудь другое, менее перспективное и новаторское, или...
Каждому придётся выбрать. Своё "или". Одни опустят руки, признают бессилие перед Чем-то - большим, страшным, могущественным - и предпочтут сохранить покой повседневной жизни, её ровное течение. Другие бросят Чему-то вызов и останутся стоять до последнего. И самое странное, что никого тут не получается осуждать - да, верно, не все найдут в себе силы , не для всех наука, достижение, прогресс, дорога вперёд и вверх важнее всего на свете. К любому Мироздание (а вместо него могут быть и люди, конечно, и общество, и система) найдёт свой ключик, в любом отыщет болевые точки, ниточки, за которые можно дёрнуть. И даже самые сильные сдадутся.
После себя эта история не оставляет ничего, кроме липкой какой-то безнадёжности. Потому что, к сожалению, слишком часто и слишком много людей выбирают окольные тропы...

@темы: книги, стругацкие, любимые авторы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Забыть Герострата!

Потихоньку возвращаюсь к традиции ежемесячных походов в театр. Забросила это дело, а между тем в любимом Молодёжном ставят новые спектакли - но я же не всё старое успела посмотреть! Исправляем досадное упущение
"Забыть Герострата!" - вещь, от которой совсем не знала, чего ожидать, хотя в списке желаний спектакль висел давно. История о Древней Греции... правда, тут решили смешать времена и одели персонажей в более современную одежду, сохранив, впрочем, древнегреческие имена и названия. Мне понравился такой приём - показывает, что геростратов хватает и сейчас, что такие люди были, есть и будут всегда.
Герострат - житель города Эфеса, который взял и сжёг храм Артемиды. С какой целью? Бросить вызов богам? Боги особо не волнуют Герострата, он больше занят своей персоной - как бы сохранить своё имя в веках, как бы заполучить славу, хотя бы посмертную, чтобы о нём помнили многие поколения, чтобы говорили: "А помните Герострата? Это был великий человек, он спалил целый храм, не побоялся условностей и кары богов".
Сам по себе Герострата ничего из себя не представляет, совсем ничего. Это самый обычный человек, спускавший море денег на петушиных боях и влезавший в непомерные долги. Но стоило ему оказаться в тюрьме за уничтожение святыни - и о нём заговорили все. Кто-то называет его дураком, кто-то - героем, кто-то предлагает его казнить немедленно, кто-то, наоборот, повременить с казнью. История, простая, казалось бы - преступник должен быть наказан - запутывается, повелитель Эфеса Тессафен медлит с решением, у его жены Клементины свой интерес, народ бушует... и только судья Клеон посреди этого хаоса сохраняет здравый смысл. А здравый смысл велит ему судить преступника и наказать по всей строгости закона.
Только вот закон в руках Тессаферна, а он, как и другие, поддаётся льстивому обаянию Герострата. Тому хорошо живётся в тюрьме - он купил тюремщика, развлёкся с царственной Клементиной, а властитель Тессаферн не против поживиться на этом громком деле. Само дело уже как-то забылось, и один лишь Клеон хочет справедливости. Он мог бы своими руками казнить Герострата, но, как человек чистый и честный, не способен нарушить закон, которому служит... Именно внутренний конфликт Клеона становится центром пьесы.
А история эта - о пустых, никчёмных людях, способных только изображать из себя нечто значительное, да ещё и убеждать в своём мнимом величии других.
Прекрасный спектакль. На первый взгляд кажется комедией - в самом деле, забавно, а налёт современности делает некоторые ситуации ещё смешнее. Но если присмотреться и прислушаться... перед глазами развернётся самая настоящая драма. Такие люди, как Герострат, не сходят с языков, привлекают к себе внимание, хотя ровным счётом ничего достойного не совершили, а такие верные своим принципам, справедливые и честные, как Клеон, страдают и как будто проигрывает. Но только как будто. На самом деле, конечно, победа за Клеоном, а Герострата рано или поздно должны забыть.
Несколько часов чистого наслаждения. Моя любимая малая сцена в который раз дала возможность соприкоснуться с актёрами - вот они, прямо тут, только руку протяни. Игра, как обычно, не вызвала ни малейших сомнений, и после спектакля правда хотелось аплодировать стоя - что мы все, собственно, и сделали.

@темы: театр, моменты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Кукушата Мидвича", Джон Уиндем

Дождалась переиздания этой книги - моей самой первой у Джона Уиндема - и прочитала ещё раз, чтобы взглянуть на неё более осмысленным взглядом.
Историю о кукушатах Мидвичах я знаю по фильму - одному из самых страшных на моей памяти, хотя ничего особенного там вроде бы и нет. Однажды в маленьком городке Мидвич все жители потеряли сознание, а потом, когда очнулись, совершенно не помнили, что с ними произошло. Это событие стали называть "потерянным днём" и почти уже выбросили из памяти... но внезапно все способные к деторождению женщины Мидвича забеременели, даже девственницы, даже те, у кого ни с кем половой связи в это время не было. И все родили детей, которых очень скоро в Мидвиче окрестили Детьми - с большой буквы, без имён, ведь детишки с золотыми глазами похожи друг на друга как две капли воды, слишком быстро развиваются, связаны между собой странными ментальными узами и совсем не напоминают своих родителей. Да и людей вообще. Кто такие Дети? Как и с какой целью они оказались в Мидвиче? И что же делать людям с этими кукушатами, ведь кукушата, как известно, ради выживания выпихивают других птенцов из гнезда?
От фильма, конечно, книга сильно отличается, как в мелочах - имена и внешность детей, главные герои-взрослые, масштаб истории с внедрением инопланетных детишек на Землю, - так и в более серьёзных моментах. Называю сюжет мелочью, потому что и в том, и в другом случае история получилась интересной, необычной и действительно пугающей, а вот идея у фильма и книги всё-таки различается сильно, на мой взгляд. При первом прочтении фильм показался мне чуточку увлекательнее, что ли, динамичнее, а теперь я отдам предпочтение роману - он хоть и более плавный, неспешный, не наполненный особыми событиями, а всё же более философский и трудный.
Фильм почти не ставил вопрос "мы или они". Слабо освещал моральную сторону этого вопроса. Там конфликт детей и жителей Мидвича держался на Дэвиде - мальчике, не совсем похожем на своих "сородичей". В романе никакого Дэвида нет, все дети - точнее, Дети - в равной степени чужды людям и близки между собой, а чем старше Дети становились, тем меньше родители воспринимали их как собственных детей, как свою плоть и кровь. Кто-то отказался от них сразу после рождения, кто-то - позже, но немногие сохранили тёплую любовь и привязанность к ним. По большей части Детей осознавали как неких пришельцев, чужаков, опасных и непонятных, но при том - они оставались детьми. Пусть не родными, пусть даже не человеческими, но детьми, живыми, мыслящими существами, чьей жизнью не так-то просто пожертвовать.
В этом и конфликт. Мы и они. Но пускай они представляют угрозу для нас, механизмы их поведения понять можно - они не со злым умыслом, они защищают себя и своих, они борются за выживание... Да, они убивали нас, они способны причинить нам любой вред, но всё-таки они - живые, они - не бездушные куклы и не слепые щенки, которых легко утопить в ведре с водой. К тому же, для некоторых взрослых они - любимые дети, а кто-то даже сумел понять их (хотя бы отчасти), заручиться их доверием, быть может, и привязаться к ним...
В фильме решение уничтожить опасных детей было принято довольно просто. В книге оно, правда, назревает с той же неизбежностью, но в него втянуты не только жители Мидвича, но и служба безопасности, высшие чины, само правительство. Проблема приобретает в книге намного более серьёзный масштаб, особенно когда мы узнаём, что поселений, подобных Мидвичу, по всему миру было ещё много. Это не точечный удар неких инопланетян, не единичная попытка внедриться на Землю... это полномасштабный захват с целью в конце концов либо подвинуть человечество, либо убрать вовсе.
И в таких условиях выбор, что же делать с Детьми, становится намного тяжелее. Решение так и не было принято, согласие не было достигнуто - Джон Уиндем остаётся верен себе, люди у него не твари прагматичные, готовые ради себя истребить всё и всех, нет, у него люди гуманны, сострадательны и ценят жизнь, любую жизнь, не только собственную. Но, как и в фильме, один человек решил взять это бремя на себя, ведь мы и они никак не сумели бы ужиться на одной планете... а даже если сумели бы - мы об этом уже никогда не узнаем.

@темы: книги, любимые авторы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Флешмоб от  Sati FlameRose - немножко запоздало, извини :3
Правила такие: отвечаете на 15 вопросов осалившего, потом придумываете свои 15 и ими осаливаете своих ПЧ.

1. У вас есть тотемное животное, или просто животное, с котором себя ассоциируете?
Пожалуй, нет. Но если было бы - оно, это животное, непременно летало бы

2. Как выглядит ваш идеальный день?
Я просыпаюсь под шум морского прибоя... Но это, к сожалению, пока из области фантастики В идеальный день я непременно должна как следует выспаться - минимум восемь-девять часов спокойного сна. А дальше чтоб было необозримое пространство свободных часов, когда не нужно бежать за временем и закапываться в гору срочных дел, когда можно сесть и уйти надолго в книжку, в творчество, во что угодно. И при том никого нет дома, я одна, в тишине, никто не стоит над душой, не расчерчивает мой день вместо меня.

3. Что бы вы сказали/написали самому-себе-десять-лет-назад и самому-себе-десять-лет-спустя?
Прежней себе - сказала бы: "Будь сильнее. Не прогибайся. Не ввязывайся в ненужные тебе отношения, не губи себя ради тех, кто этого не стоит. Присматривайся внимательнее к людям, чтобы не пропустить тревожные звоночки. Не позволяй всяким чужакам лезть к себе в душу и влиять на тебя, на твою самооценку, на твою силу воли, вообще - на тебя". А себе будущей... наверное, помнить, никогда не забывать, что я - главная своя опора, и только во мне - солнце, источник счастья и волшебства; не нужно искать себе Хранителя, нужно стать своим собственным Хранителем, стать и всегда быть.

4. Без чего вы не хотите жить?
Без свободы. Если бы каким-то невероятным образом (тьфу-тьфу-тьфу) меня загнали бы в рамки, заставили бы подчиняться чьим-то чужим правилам, жить "как нормальные люди" - я бы так жить просто не смогла. Ну а ещё - без моих людей, которых совсем-совсем мало, но которыми я безмерно дорожу, с которыми срослась уже настолько, что без них... нет.
И без творчества, конечно. Я больше не представляю себе, как это - не писать, не творить из пустоты истории, не оживлять миры, не выражать мысли в слове, в героях и сюжетах. Жить-то, может, и смогла бы, но очень сухая, скучная, тоскливая была бы жизнь.

5. Куда бы вам хотелось поехать прямо сейчас?
В Москву. Потому что там, в Москве, которая совсем недалеко, рукой подать, - целых два дорогих мне человека. В том числе автор вопроса Сейчас так одиноко и грустно, что хотелось бы... не знаю, просто обнять кого-то близкого, поговорить о важном, поделиться наболевшим, посидеть рядышком, посмеяться вместе.

6. Если про вас напишут книгу/снимут кино, каким оно будет?
Это будет нечто в лучших традициях "становления героя". Попытки выбраться из душного окружения и найти себя, поиски спутников, фантазёров и мечтателей, дорога к цели, которая сама по себе не менее важна, чем цель, наполнена приключениями, открытиями, осознаниями. Постоянный рост над собой, обретение новых сил и возможностей, расширение горизонтов. А в конце... ну, я бы хотела, чтоб это была бесконечная история

7. Чем вам нужно заниматься на работе, чтобы получать удовлетворение и не считать рабочее время отнятым у вас?
Чем-то, что хорошо получается и удаётся. Например, если мои детки усвоили новую тему или написали диктант на хорошие оценки - я уже рада и считаю рабочий день в полной мере удавшимся

8. С кем бы вы хотели сейчас поменяться жизнью, судьбой (из реальных, нереальных, знакомых, незнакомых, не важно), и есть ли такие?
Поменяться навсегда - точно ни с кем, а вот влезть на какое-то время в чужую шкурку... Я бы хотела оказаться на месте сэра Макса. Погулять по мозаичным мостовым города Ехо, заглянуть в трактир и выпить камры, поболтать с любимыми друзьями, с ветерком прокатиться в амобилере, а то и через Хумгат в другой Мир наведаться, чем Магистры не шутят Сейчас мне нужна именно эта лёгкость, присущая Максу, его умение открывать всё вокруг заново, отчаянно любить жизнь и наслаждаться каждой прожитой минутой.

9. Подружились бы вы с человеком, точно таким же, как вы?
С точно-точно таким же. с моим клоном - едва ли. Мне скорее нужны люди, которые разделяли бы со мной самое важное, но всё-таки отличались в деталях, в интересах, во взглядах на какие-то вещи... люди-миры, которых так интересно узнавать, у которых так здорово чему-то учиться

10. Какое значение имеет внешность людей в вашей жизни?
Никакого. И пускай мне скажут "да ла-а-дно, не может так быть" - что ж, каждому своё. Мне совсем не важно, как выглядит человек. Я не смотрю на внешность, я слушаю слова - какие они, как сказаны, о чём; как-то уж так получилось, что, как бы человек не выглядел, а я с первых же минут знакомства я пытаюсь узнать, что у него внутри. Мне, в конце концов, не с оболочкой иметь дело.

11. Вы в интернете похожи на себя в реальности?
Меня всегда удивляли разговоры, мол, в интернете все носят маску, он нужен, чтобы быть тем, кем мы не решаемся быть в реальной жизни... По мне интернет - та же реальность: те же мысли, те же люди, те же чувства, только выражаются в иной форме. В подростковом возрасте, конечно, были виртуальные личности для игр в звёздочках, для побега из мрачного настоящего - но даже там меня-настоящей было больше, чем в этом само настоящем. В интернете нет рамок и границ для самовыражения, так почему бы и не выражать себя в полной мере?)

12. Есть ли вещь/явление, к которой/к которому сильно изменилось ваше отношение в последнее время?
Я бы назвала политику. Раньше, как и большинство, считала, что этой бессмысленной шутки не надо мне - ну что она даст, кроме испорченного настроения и измотанных нервов? Оказалось, она может дать очень многое. Я чувствую себя не хуже, а лучше с тех пор, как стала интересоваться тем, что происходит вокруг, теперь я вижу мир яснее, умею думать шире и глубже. Это для меня очень важное достижение. Важно, в частности, что я могу наконец на равных говорить о сложных вещах с отцом.

13. Во что вы бы поиграли со мной?
Я бы с тобой, Морь, поиграла в фантастические миры и волшебные приключения - как та игра, которая у нас, к сожалению, прервалась давно. И всё же она была замечательной, я скучаю и хотела бы однажды вернуться - к этому миру или к любому иному

14. Вы сталкивались когда-нибудь со сверхъестественными явлениями?
Нет. Если честно, в мистику вроде призраков, чтения мыслей и экстрасенсорных способностей я просто не верю - и не поверю до тех пор, пока не получу реальное подтверждение (например, полностью объективный независимый эксперимент). Впрочем, если что-то такое будет существовать - а что ж, я и не против

15. От чего не стыдно и не зазорно сбежать?
От людей, которые тебя душат - можно сбежать, не прощаясь, даже не ставя в известность, пускай они хоть трижды родственники, и от этого стыдно не будет.

Мои вопросы.

1. "Человеку нужен человек" или мы всё-таки самостоятельные единицы, которым не нужно опираться на кого-то/искать смысл в ком-то?
2. Как вы понимаете счастье, что оно для вас, без каких ингредиентов не обойдётся ваше счастливое зелье?
3. На ваш взгляд, эгоизм (не эгоцентризм!) - это плохо?
4. Какой мир (из книги, из фильма, из вашей собственной головы, не важно) является вашим в полном смысле слова, в каком мире вам хотелось бы жить?
5. Стоит ли, по-вашему, жертвовать чем-то своим (не жизнью, не будем так критично, а своими ценностями, своим творчеством, своим призванием/мечтой/целью) ради близкого человека?
6. Как вы относитесь к бессмертию? Это проклятие - душа износится со временем и потеряет всякий вкус к жизни... или это, наоборот, безграничные возможности для познания, приключенияй, любви, счастья?
7. Вы верите в судьбу/богов/мироздание - в какие-то силы, которые руководят нами, пишут историю нашей жизни наперёд? А если некое божество существовало бы и действительно писало жизнь за нас - как стоило бы поступить, подчиниться ему или же отстаивать свою свободу, своё право на выбор?
8. Какие качества в людях для вас особенно важны и ценны, а какие, наоборот, вы терпеть не можете?
9. Что вам ближе - маленькие города/деревушки или большие мегаполисы?
10. Каким литературным героем вы восхищаетесь больше всего и почему?
11. Какой, на ваш взгляд, самый худший вариант развития будущего? Не нашей страны, а в целом. В каком будущем вы не хотели бы жить ни за что на свете?
12. Отличаются ли чем-то, на ваш взгляд, дружба/любовь в сети и в реальной жизни?
13. До каких пор стоит прощать близкого человека и что вы никогда не смогли бы ему простить?
14. Ваш любимый пейринг (из любых вселенных) и почему он так важен?
15. Всегда ли нужно быть честным и говорить правду?


Наглым образом осаливаю:  Sati FlameRose,  я тиран, не забывайте.,  Зомбибой,  Major Douche,  Marita~,  Shade of Stars. Но всё сугубо добровольно, конечно же

@темы: флешмоб

---

"Мизери", Стивен Кинг

Один из лучших романов Кинга, что я читала, и пускай по размаху его вряд ли можно сравнить с "Сиянием", "Противостоянием" или "Оно", а по глубине - с "Зелёной милей"... он как-то по-особому запал мне в душу. Может, свою роль сыграла тема писательства, мне близкая и понятная, сама по себе идея творчества, которое не просто помогает, а спасает в самые страшные моменты жизни.
Пол Шелдон - автор популярных романов о Мизери. Он так устал от своей же героини, что с большим удовольствием прикончил её в последней книге. На радостях Пол выпил лишнего и попал в аварию, переломав обе ноги... Такого беспомощного, страдающего от невыносимой боли Пола Шелдона нашла на дороге и привезла к себе домой Энни Уилкс, его самая большая поклонница - точней, не его самого и даже не его творческого таланта в целом, а книг о Мизери. И что же скажет Энни, женщина, с которой явно что-то не так, когда узнает, что Мизери умерла?
"Жестокость в конце концов объяснима. Противостоять же безумию не может ничто". Сейчас принято романтизировать психические расстройства, видеть в них что-то возвышенное, красивое, пафосно-трагичное... А на самом деле психоз - это Энни Уилкс. Как будто милая, преданная любимому писателю женщина, готовая выхаживать его месяцами, кормить в ложки, покупать инвалидное кресло и пишущую машинку... но стоит сказать её не то слово, не так на неё посмотреть - она возьмёт топор и отрубит вам стопу ноги. И отрежет электрическим ножом палец. И оставит на много часов без таблеток, корчиться от ужасной боли. А если заглянуть в тайный альбом с газетными вырезками, который Энни Уилкс бережно хранит и регулярно пополняет...
Психические расстройства - это страшно. Ни разумные аргументы, ни доводы рассудка против них не действуют, мольбы бесполезны, попытки воззвать к совести, гуманности, жалости - тем более. Психопат влюблён в себя, для него есть только ОН, и ещё раз ОН, и никто, ничто не существует на свете, кроме НЕГО. Энни Уилкс хочет, чтобы Пол Шелдон написал книгу специально для неё, воскресил Мизери - она своё получит. Энни Уилкс считает соседских детишек мерзкими щенками - она прибьёт их, как щенков, и стыдно её не будет ни капли. Преступление и наказание, свобода, личные границы, совесть, сострадание... таких понятий для сумасшедшей Энни Уилкс просто нет. Есть она - и её постоянные, всегда неожиданные перепады настроения. Быть рядом с Энни Уилкс - как сидеть на бомбе замедленного действия... ты не знаешь, в какой момент она рванёт и выживешь ли ты сам после этого взрыва.
Страшная книга. И никаких вам мистических тварей. Всё зло, вся тьма, весь дикий, безумный ужас - в одной женщине. И Пол, самодостаточный, сильный человек превратился с Энни в ребёнка, жалкого, бессильного, умирающего от боли, страха и отчаяния. Его тело искалечено, его разум поработила Энни - как уж тут думать о спасении? И этот последний рывок, последний сгусток воли и жажды жизни - сожги мамочку - не может не ошарашить, не восхитить до глубины души.
Читать больно, душно, порой невыносимо, но оторваться нельзя. Прочитала за пару дней - со мной редко такое случается, - отбросив все остальные книги, ведь какие тут могут быть остальные, если Пол Шелдон и Энни Уилкс?
Отдельно хочу отметить тему писательства. Пол не просто пишет романы на досуге; придумывать истории, создавать из пустоты образы и делать их настоящими людьми, оживлять свои фантазии - его призвание, его жизнь, если угодно. Он умеет лишь это и без этого не может. В запертой комнате в доме Энни Уилкс, с кошмарной болью в переломанных ногах, трясясь от страха, задыхаясь от ужаса, Пол писал - и только книга удерживала его от полёта в тёмные бездны безумия. Здесь творчество как спасение, как единственная надежда - не метафора, а вполне себе реальность, при чём в двух смыслах: пока Пол пишет книгу о Мизери для Энни - он жив, пока пишет книгу о Мизери для себя - он жив, и в первом случае физически, а во второму душевно. Уйти в выдуманный мир, спрятаться в нём от больной психопатки с ножами и топорами... жутко, и всё-таки именно этим роман меня зацепил и крепко запал в душу.
Ну, и размышления Пола о рождении историй, о творческих тупиках, о вдохновении, о том, как пишутся книги, удивительно совпали с моими собственными.
Мастер Кинг, как всегда, показывает нам изнанку самых обычных вещей и рисует дикий мир, в котором обычная медсестра из маленького городка может оказаться больной на голову маньячкой. И самое ужасное, конечно, в том, что этот дикий мир - и есть мир, где все мы живём. Всякое, говорит Кинг, возможно, всякое бывает, всякому найдётся место в реальности, даже самым мрачным кошмарам.

@темы: книги, любимые авторы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ещё более странные дела

ВНИМАНИЕ: СПОЙЛЕРЫ.
Что я могу сказать о втором сезоне Stranger things, кроме того, что получился он нисколько не хуже, а в чём-то и лучше первого. Мне снова было не оторваться, снова я переживала за всех, как за себя, болело сердце за любимых персонажей (и Одиннадцать, Одиннадцать вернулась, ура-ура!), а кто-то (Стив, например) даже внезапно понравился больше, чем прежде. Новая девочка Макс (Максин, сразу же ассоциация с Life is strange) поначалу не вызывала особого интереса, но потом стала вполне себе частью команды, полноправным её членом.
Ну а если по порядку... Чудовища с Тёмной Стороны даже и не думали оставлять Уилла Байерса в покое. Он, правда, не потерялся в холодном страшном мире на этот раз, но продолжает бродить по нему в своих видениях, которые могут настигнуть в любой момент, и никуда от них не денешься. Бедный мальчик. Он видит, как некая жуткая тварь нависает над городом, но что может он, ребёнок, сделать против неё? Особенно когда тварь проникает в его тело и срастается с ним.
Помимо этой ужасной и увлекательной истории с порождениями Изнанки, второй сезон глубже раскрывает героев. Мне вот стал крайне симпатичен Хоппер - нет, я и в первом сезоне его уважала, но тут... прекрасный человек, верный, надёжный и очень добрый, люблю его и за неустанную заботу о Джойс и, в первую очередь, конечно, за Одиннадцать. Его срывы и жестокие слова понятны, он ведь не до конца пережил смерть дочки и совсем отвык заботиться о ребёнке. И всё-таки заботился, не бросал, прятал от всех "плохих людей", а сцена с ними двумя в последней серии... давненько я так не ревела. Они действительно стали отцом и дочерью задолго до того, как Хоппер "удочерил" Одиннадцать-Джейн.
Или вот Стив. В первом сезоне он был скорее картонкой, второстепенным персонажем в роли "парня главной героини, которого она любит, а потом не любит". Но даже там просматривалось желание его желание стать лучше, чем он есть, перерасти тусовку, в которой вертелся до сих пор, быть более достойным Нэнси. Здесь же он просто замечательный - и на помощь готов придти, и против монстра выступить, и отойти в сторону, не пытаясь отбить любимую девушку у человека, которого та любит. Славный парень, понравился мне.
Интересная получилась линия со второй девочкой из лаборатории - хотя, судя по тому, что у неё номер восемь, а у Джейн одиннадцать, быть ещё какие-то дети, над которыми издевался "папа". Встреча сестёр (не по крови, но по тому, что пережили вместе, они и правда сёстры) очень трогательна, и жаль, что они так быстро и рвано разошлись... может, у них всё ещё впереди?
Джонатан и Нэнси - мимими, я в первом сезоне была за них, и они наконец-то поняли, что им надо быть вместе! Какая-то очень милая, тёплая пара, соединённая всем тем, что им пришлось вынести, всеми этими странными событиями. Но куда больше их мне нравились Джойс и Боб - ну как можно было их разлучить, как можно было так поступить с Бобом?! Он ведь стал настоящим спасением для Джойс. Забавный, немного нелепый, искренний, он был рядом с ней в самые важные моменты - и когда с Уиллом случались приступы, и когда чудища с Изнанки начали лезть в наш мир. Он поверил в реальность этого безумия и помогал, боролся наравне с остальными. Так почему именно он?.. Несправедливо! т__т И я не хочу, чтобы теперь Хоппер и Джойс были вместе, не надо этого, пожалуйста.
Мальчишки прекрасны, как и прежде, только теперь немного больше внимания уделили Уиллу, Лукасу и Дастину. Ну а дружба их всё так же чудесна (один за всех и все за одного!), особенно между Уиллом и Майком. Очень трогательный момент был:
- Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
- Мне тоже. Будем сходить с ума вместе?
- Да, вместе чокнемся!
Майк и Одиннадцать... тут вообще нет слов, только слёзы и невразумительные писки-визги-вопли. Со времён Лиры и Уилла из "Тёмных начал" я не припомню отношений между подростками, которые ТАК трогали бы меня (да и, пожалуй, отношений вообще). Майк верил, что она жива. Каждый день целый год говорил с ней по радио, веря, что она слышит... и она действительно слышала. На моменте их встречи, думала, сердечко моё не выдержит и разорвётся. Они такие славные!! т__т
Короче говоря, это полный восторг. Сезон великолепен. Сериал великолепен. Я очень-очень хочу продолжения - почему бы и нет, если теневой монстр никуда и не думал исчезать?

@темы: сериалы