"Маленькая жизнь", Ханья Янагихара

среда, 27 февраля 2019

08:51

.rainbow.

carpe diem

— Как ты думаешь, он был со мной счастлив?

В этой маленькой жизни — жизни одного человека, Джуда Сент-Фрэнсиса — так много боли, что хочется закрыть книгу и выть, от бессилия, от безнадёжности, от несправедливости... ну нельзя так, нельзя, не должен никто нести на своих плечах такую огромную ношу! Выдумка, говорят, преувеличение и надуманность, в жизни так не бывает, но самое страшное ведь именно в том, что бывает. Да, случается так, что один человек страдал за сотню, да, случается так, что раны не заживают, воспоминания приходят снова и десять-двадцать-тридцать лет спустя, прошлое вцепляется в горло и не желает сгинуть в забвении. Время лечит, но не всех и не всегда. Самая большая несправедливость даже не в том, что Джуду пришлось пережить, а в том, что он долго-долго боролся со своим прошлым, пытаясь забыть его, смириться, смыть с себя грязь, вылечить боль... он боролся изо всех сил, но так и не сумел одержать победу. Над собой и своей жизнью. Над своей болью и ранами. И после того, как перевёрнута последняя страница, желание одно — свернуться калачиком и тихо плакать, плакать, плакать без остановки. Я не помню, какая ещё книга доводила меня до такого состояния. Больно, страшно, прямо по сердцу, а ты всё равно продолжаешь читать. 700 страниц влёт, но какими же тяжёлыми, почти невыносимыми были эти страницы.
Джуд, Виллем, Джей-Би и Малкольм — лучшие друзья. Вместе в колледже, в съёмных квартирах, на вечеринках, в хорошие и плохие моменты жизни, в творчестве, в работе, всегда. У каждого из них своя история, свои скелеты в шкафах, свои проблемы, но в целом они обычные ребята, и только Джуд среди них кажется каким-то странным, отчуждённым, далёким-далёким. Он, например, в любую погоду, даже летом, носит одежду с длинными рукавами. Не любит прикосновений и объятий. Ни с кем не встречается. Даже лучшим друзьям ничего не рассказывает о прошлом. Не хочет, чтобы кто-то посторонний видел его фотографии. У Джуда болят ноги (почему?), бывают приступы (из-за чего?). Всё это, конечно, не мешает Виллему, Джей-Би и Малкольму, да и не только им, любить его, но всё-таки нельзя не задаваться вопросом: как он жил раньше, почему хромает, почему избегает телесного контакта и романтических отношений, кто он такой вообще, Джуд Сент-Фрэнсис?
Медленно, далеко не сразу, небольшими вспышками-воспоминаниями, но мы узнаем, какие тайны хранит Джуд. И с каждой тайной всё больнее и страшнее, каждый новый эпизод жизни Джуда-из-прошлого ранит всё сильнее и глубже. Казалось бы, нужно привыкнуть (на Джуда и в самом деле ОЧЕНЬ много свалилось бед), не реагировать так остро — ведь часто же от количества страданий персонажа сочувствие к нему уменьшается... Со мной так было, но в других историях, не в "Маленькой жизни". Иногда не могла плакать и читала с глухой пустотой внутри, иногда спешила по этим страницам-флешбекам, чтобы не вникать, чтобы избавиться от них как можно скорее... но больно было каждый_чёртов_раз. И я, кажется, знаю, почему. Во-первых, Янагихара пишет о Джуде, его чувствах и переживаниях так подробно, так кропотливо, что остаться равнодушным нельзя в принципе, даже если совсем его, Джуда, не понимаешь. Во-вторых... я-то как раз понимала слишком хорошо. Нет, такого, как с ним, со мной не случалось, таких ужасных вещей нет в моём прошлом, но есть схожие ощущения, схожие травмы, схожее чувство... отделённости от других, нормальных людей. Вот они, весёлые, счастливые, улыбаются и смеются, они смогли победить своих демонов, они любят, обнимают, целуют, они со своими проблемами пусть и тяжело, пусть и не сразу, но справляются. А вот ты, и твои раны не заживают, травмы не лечатся, прошлое не забывается и не уходит в забвение. Ты стараешься, ты пробуешь снова и снова, ты винишь себя за то, что неправильный, беспомощный, бесполезный... Стыдно. Страшно. Неуютно. От бессилия и отчаяния не знаешь, куда деться. И никому не расскажешь об этом, ведь все вокруг такие... нормальные, такие другие.
Хотя бы немного понимая Джуда, не срастись с ним за эту длинную, трудную и вовсе не маленькую жизнь просто невозможно. И вся его боль — твоя боль. Кричишь кому-то в пустоту, чтобы помогли, спасли бедного мальчика (даже в пятьдесят лет он — мальчик, одинокий, потерянный, израненный), чтобы дали ему утешение и лекарство от всех болезней. Моральных и физических.
Но есть раны, которые не излечишь. Есть то, что не забудешь и не исправишь. И от этой ужасной безысходности хочется выть.
"Я Виллем Рагнарссон, — говорит он. — И я никогда тебя не оставлю"
Отношения Виллема и Джуда — островок тепла и света, что-то мягкое, нежное, бесконечно доброе и настоящее. Их любовь — особая любовь, не вписанная ни в какие рамки. Там нет секса, но есть дружба, есть безусловное принятие и терпеливое ожидание, есть восхищение и уважение, есть тысячи тонких нитей между двумя такими разными, такими родными людьми. Они создали свой, личный тип отношений, что-то такое, что возможно только у них. Не зря часть об этом называется "счастливые годы". Самые счастливые — не только для Джуда, но и для Виллема тоже. Джуд не обуза, не тяжкий груз на плечах Виллема, нет, они взаимно радуют и обогащают друг друга, учатся и учат, у них миллион общих моментов, мир на двоих... ещё с самого начала, с тесной квартирки на Лиспенард-стрит. Первая и последняя части озаглавлены одинаково и словно бы замыкают историю в кольцо. Джуд и Виллем были всегда — вдвоём, вместе, и всегда будут, вопреки всему.
Сколько терпения, чуткости и доброты в Виллеме. Как заботливо, осторожно и бережно он нащупывал тропинки к Джуду, не торопил, не обвинял, не пытался найти кого-то более "нормального". Джуд не мог поверить, каждый день ждал, что вот-вот у Виллема откроются глаза, он поймёт, какой ошибкой было выбрать калеку и урода... Но Джуд просто не понимал, что Виллему нужен был не кто-нибудь, не нормальный, не беспроблемный, а Джуд. Только Джуд. Со всем ужасным, мучительным, неисправимым, что к Джуду прилагается. Это такие отношения, от которых сжимается сердце, от которых тепло, и больно, и радостно, и очень-очень горько.
Джуда любил не только Виллем. На самом деле Джуда любило очень много людей — Гарольд и Джулия, Малкольм и Джей-Би, друзья, коллеги, соседи, знакомые... ведь он, несмотря на то, что сам о себе думал, не одно лишь прошлое, не болезни, не травмы, не вечные проблемы для всех окружающих. Да, им было трудно, да, им нужно было заботиться о Джуде, проявлять особую чуткость, особое внимание к нему. Но Джуд платил сполна за все усилия, за всю заботу и любовь... Джуд — светлый, добрый, умный человек, хороший сын и друг, старательный, умелый работник, талантливый, чувствующий, сопереживающий. Виллем нашёптывал ему это в отчаянные минуты не потому, что любил, а потому, что это — правда. Джуда не только жаль, ему не только сочувствуешь... испытываешь и другие чувства — уважение, восхищение, принятие. В том положении, в каком оказался, в той клетке, куда был загнан, после того, что пережил, Джуд сделал всё, что мог, и требовать большего... говорить, что он старался плохо и делал мало, только ныл и не пытался себя починить... как вообще можно?
Я не знаю, как говорить об этой книге. Не знала, пока читала, не знаю и сейчас, просто нет нужных слов, они расползаются по углам, натыкаются друг на друга, и всё, что я в итоге могу выдавить: больнобольнобольно. Боль. Вот главное чувство. Острая, сильная, сидящая глубоко внутри, постоянная и никуда не уходящая боль. И так семь сотен страниц. Книга кончилась, и, честно говоря, я просто не знаю, как жить после неё, как осмыслить, отпустить и взяться за чтение чего-то другого. Я чувствовала бы почти то же самое, если бы читала просто книгу, не такую личную (о важном, о больном), какой оказалась "Маленькая жизнь". И мне вообще ничего не кажется тут лишним, чрезмерным, надуманным (и много иных эпитетов из рецензий) — ни прошлое Джуда, ни то, что Джуд — мужчина (какая идиотская претензия, боже мой), ни его "упрямое нежелание" лечиться и становиться нормальным, ни "эгоизм" (какой эгоизм, какое "получал, но не отдавал", откуда это берут, почему видят то, чего нет и в помине?), ни пространные описания, ни предельная концентрация на чувствах, ни скачки из настоящего в прошлого, ни флешбеки внутри флешбеков... ничего. Я просто не хочу и не буду разбирать книгу на винтики, копаться внутри, выискивать недостатки, да и мерить её какими-то привычными мерками не буду тоже. Она слишком, просто слишком для меня, во всех смыслах этого слова.

@темы: книги, до глубины души