тексты c ФБ #5 - СПН

[.rainbow.]

Самая богатая на тексты команда. Самая любимая команда. Святая. Меня накрыло вдохновением с первых же дней битвы, и я не могла остановиться, пока не сотворила свои задумки, задумки по заявкам, соавторское чудо и вообще ВСЁ ЭТО. Оно не давало мне спокойно жить, крутилось и вертелось в голове, грызло и требовало: "ПИШИ, РЭЙН, ПИШИ".
Я весьма и весьма довольна собой. Количеством текстов. Качеством. Ну и, в конце концов, я наконец по-настоящему сослэшила Винчестеров и так же наконец-то перевела динокас за границы джена и даже преслэша

Название: Доброй ночи, Сэмми
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: мини, 1668 слов
Пейринг/Персонажи: Дин, Сэм
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Краткое содержание: Дождливая ночь в мотеле очередного городка, где Джон Винчестер оставил своих маленьких сыновей.
Размещение: с моей шапкой

Гроза бушевала за окнами. Ветер ревел и дрожал в грязных стеклах какого-то захолустного мотеля, где Джон Винчестер оставил Дина и Сэма. Безлюдное, богом забытое местечко — и похожее на сотни других таких же. Незнакомый город. Стылые комнаты. Чужие вещи по углам. Крепко запертый замок на двери.
Пистолет в ящике стола.
Ты уж пригляди за ним, Дин, хорошо?
Дин не хотел ни за кем приглядывать. Он сидел и мрачно листал журналы, обнаруженные под кроватью, — в пятнах и разводах, такие же неприятные и надоевшие до смерти, как эта холодная комната. Отец уходил на охоту в спешке... и, видимо, не успел подыскать для сыновей места получше.
Это не утешало Дина. Он был так же мрачен, как небо за окном.
Пригляди за ним...
Дин поднял голову от журнала и нашёл глазами младшего брата. Сэмми сидел на подоконнике, почти свернувшись калачиком, и пялился на улицу. Даже нос прижал к пыльному стеклу. Что он там хочет увидеть? Сплошные потоки воды по мостовым, ряды мокрых низких домиков, слабо горящие вывески, силуэты людей под зонтами? Мрачное место. Маленький и никому не нужный город. А на въезде в него, как насмешка, висел яркий и бодрый плакат. «Будьте как дома!»... или нечто вроде того.
Как будто они могут здесь быть как дома.
Как будто они вообще помнят, что такое дом.
Но Дин помнил. Смутные картинки всплывали в голове — уютный дом с садиком, кухня, вкусные запахи, тёплая постель, ночник у кровати, добрый голос... Мама.
Много лет назад дом был там, где мама. Мама и ее ласковая улыбка. Мама и ее нежные колыбельные, красивые сказки. Мама и ее звонкий смех. Мама и ее крепкие объятия, в которых Дин бурчал, но нежился, как в пушистом одеяле.
Дом — это место, где живёшь постоянно, твоё место, а не десятки чужих отелей в десятке чужих городов.
Дин еще помнил маму, а Сэм — вряд ли. Братишка и не знает, что такое дом, не знает, что такое — другая жизнь... не эта, странная, тревожная, когда ты почти каждую ночь проводишь на новом месте, а отец пропадает днями и неделями. Уходит, не объясняя, куда, зачем и надолго ли, а просто говоря:
«Пригляди за ним, Дин, хорошо?»
Сэмми сидел и смотрел в окно. Весь поглощённый своим занятием. На Дина даже не взглянул ни разу. Он вообще был непривычно тихим с самого утра, едва за отцом захлопнулась дверь...
Дин бросил скучный журнал в сторону и резко поднялся с кровати. Делать было решительно нечего. Может, хотя бы телевизор разбавит мрачную тишину с далёкими звуками грозы... С размаху опустившись на диван перед экраном и схватив пульт, Дин бросил взгляд на Сэма — тёмный комок на фоне тёмного окна — и вдруг замер.
По щекам младшего бежали слёзы.
— Эй... — Дин тут же оставил пульт и подошёл к брату. — Ты что, реветь вздумал, Сэмми?
Сэм едва заметно дернулся и отвернулся, со злостью вытирая глаза кулаками.
— И вовсе нет!
— А я, должно быть, ослеп. Не обманывай брата, дурак.
— Сам такой.
В голосе Сэма дрожали те самые слёзы, которые он безуспешно размазывал по лицу. И только сейчас, подойдя близко, Дин заметил — братишка трясётся весь, как деревце под ветром, обнимает себя руками и глядит на улицу с какой-то отчаянной тоской.
А не отца ли он там высматривает?..
Дина как из холодного душа окатило, когда он подумал об этом. Подумал — и понял, что так и есть. Да, так и есть — Сэмми сидит и смотрит в темноту в дурацкой надежде, что вот сейчас из дождя появится отец.
Так и сам Дин делал несколько лет назад, до тех самых пор, пока не узнал правду. Точно так же сидел на подоконниках и поджидал возвращения отца, который никогда, никогда не возвращался вовремя. Никогда не исполнял своих обещаний. «Я скоро вернусь, Дин. До вечера потерпи». Или «Всего день, сынок, не так уж много, правда?». Или «Неделю, не больше, обещаю».
Он никогда не исполнял своих обещаний. День превращался в неделю, а неделя — в две, три...
Так будет и сейчас. Сэм ждёт напрасно.
— Не реви, — тихо сказал Дин, садясь возле брата. — Хочешь, посижу с тобой?
Сэм, все так же не глядя на Дина, помотал головой.
— Не надо. Ты же уйдёшь, как всегда.
И это тоже было правдой. Дин часто уходил — утыкался то в журналы, то в телевизор, то в потолок, потому что «пригляди за братом» вовсе не значило «развлеки брата», верно же? Он и сейчас хотел устроиться перед экраном — и сделал бы это, и так и не заметил бы, что Сэм сидит на подоконнике зарёванный.
Не заметил бы, что Сэму... страшно?
— Эй, Сэмми, ты что, грозы боишься?
Да, это было ясно, как день. Слишком уж испуганно, с настоящим ужасом в глазах Сэм смотрел на молнии — далёкие вспышки где-то в тёмных облаках. А каждый раскат грома заставлял младшего вздрагивать и вжимать голову в плечи.
И, казалось бы, это самое лучшее время, чтобы встряхнуть братишку, посмеяться над ним — надо же, грозы боится, как маленький! Но Дин, смотря на съёжившуюся фигурку в квадрате окна, вдруг подумал — а Сэмми и есть маленький. Он младше Дина. Не так уж сильно, а всё-таки... Дину пришлось повзрослеть раньше. Дин помнил больше. Дин знал больше.
Дин знал, что в ящике стола лежит пистолет («На всякий случай») — и ещё знал, какие могут быть «всякие случаи».
А Сэм не знал почти ничего.
— Давай-ка сюда, — вместо насмешки сказал Дин и, ухватив Сэма за рубашку, стащил с подоконника. Они сели рядом на диване — кутаясь в один большой плед, единственное теплое в этой сырой и стылой комнате.

Несколько минут — а может, часов, — братья сидели и слушали, как в тишине завывает ветер, как бьётся в оконные стекла и дребезжит ими, как отвечает ему гроза громовыми ударами. И в этой абсолютной тишине Дин почти услышал стук сердца Сэмми — бешеный, как у вспугнутого воробушка. Сэм боялся грозы и скучал по отцу. А ещё боялся за отца... он боится за него с тех пор, как узнал правду о его настоящей «работе».
— Дин, — тихо позвал Сэмми, когда за окнами совсем стемнело, а комнату заволок сумрак — они так и не включили свет. — Как думаешь, где сейчас папа? Он... в порядке?
В голосе братишки звучал даже не вопрос — уверенность, что отца давно нет в живых. Дину стало страшно от этих жутких нот... он и не думал, что у Сэмми такое богатое воображение. Как у... ребёнка.
Дин поглубже вздохнул и начал бодро и убеждённо врать.
— Само собой! Это же наш отец, а его никакая тв... никакое чудовище не одолеет!
— Почему же он так долго? Почему не возвращается? Он обещал...
— А ты посмотри, какая погода. Наверняка он где-то пережидает грозу. Как дождь пройдёт — так и вернется... нам просто нужно немного подождать. Совсем немного, Сэм.
Всего день, сынок, не так уж много, правда?
В наступившей тишине было слышно, как Сэм сопит и ворочается под пледом — наверное, не верит, хочет поверить, да не может... И Дин так же хотел верить отцу, даже верил когда-то.
Он должен врать брату убедительнее, чем врал ему самому отец.
— Совсем немного. Мало ли что могло его задержать. А с монстрами он наверняка разделался уже... это же наш папа.
Сэм открыл рот и хотел было ответить что-то — может, усомниться или задать очередной вопрос, на который не найдешь ответа. Всю жизнь он задавал Дину такие вопросы. «Почему папа уходит? Когда он вернётся? Почему папа оставляет нас одних? Он нас не любит? Он нас бросил?». Дин привык уворачиваться от неудобных ответов на неудобные вопросы и оставлять Сэма одного.
Он был паршивым братом.
Слепящая вспышка молнии внезапно озарила горизонт. Громыхнул гром. Стекла затряслись еще громче — как будто грозя напрочь вылететь из рам.
Слабый звук потонул в раскатах грома... это вскрикнул Сэм и, закрыв глаза, уткнулся лицом куда-то в бок Дина.
И Дин почувствовал незнакомую прежде, странную, тёплую нежность к своему младшему братишке, этому испуганному ребенку, который прячется от грозы, веря — так беда не настигнет его. Маленький Сэм... он ещё верит, что можно укрыться от страха и ужаса, можно обнять брата дрожащими руками и ждать, пока тот прогонит беду.
Раз отец ушёл, это должен делать Дин. Прогонять беду.
— Не бойся, — тихо сказал он, обнимая Сэмми в ответ. Через тонкую рубашку прощупывались все косточки его худенького тела и был ясно ощутим лихорадочный стук сердца.
Дин был паршивым братом, но больше не будет.
— Давай я расскажу тебе о папе, — весело начал Дин, укутывая Сэма крепче в плед и обнимая одной рукой за плечи. — Наш папа — очень храбрый, и ещё сильный, никакие монстры не смогут победить его. А знаешь, почему? Потому что он...
И ещё долго Дин среди всполохов молний и раскатов грома выдумывал сказки о том, как их отец боролся со всякими чудовищами и каждый раз одерживал победу. О том, в каких местах он бывал, что там видел, как упорно и долго разыскивал свою цель — и поражал без всякой жалости. Как монстры разбегались от Джона Винчестера. Как Джон Винчестер не переставал думать о своих сыновьях ни на минуту. Дин врал так умело и убеждённо, как только мог, каждую сказку завершая обещанием — конечно, Сэмми, отец скоро вернётся, и он в порядке, честное слово, с ним всё хорошо, мы скоро его увидим...
Сэм перестал дрожать. И какая, к черту, разница, что все эти сказки — просто сказки? Дин говорил и говорил, зная, что правды Сэму он никогда не скажет. Не скажет, что отец наверняка забывал о них на эти долгие дни, что обещаний своих никогда не держал.
Что отец может однажды не вернуться за ними. Что отец может погибнуть.

Гроза уже не бушевала за окнами. Сэм уснул, свернувшись в тугой комок под пледом и вжавшись теплым боком в Дина.
Дин встал как можно тише и осторожнее, чтобы не потревожить сон брата. Встал, укрыл Сэма получше и прокрался через всю комнату к столу — туда, где отец оставил пистолет «на всякий случай». Холодное, тускло блестящее в темноте, оружие неприятной тяжестью легло в руку...С этим грузом Дин вернулся назад, сел на краешек дивана и крепко сжал его в руке.
Если надо будет — он убьёт ради Сэмми кого угодно.
Он сидел всю ночь и охранял сон младшего брата, глядя, как спокойно и безмятежно Сэм спит. Сказки успокоили его. Лживые сказки... жизнь, конечно, не так радужна, а в будущем все не сложится так хорошо, как расписывал Дин, но Сэму не нужно об этом знать. Пускай он не знает... пускай улыбается во сне... как можно дольше.
«Доброй ночи, Сэмми. Спи спокойно. И не бойся ничего. Отца нет, но я буду рядом... всегда»

Название: Заблуждения ангела Кастиэля
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: мини, 1570 слов
Пейринг/Персонажи: Кастиэль, Бог
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Краткое содержание: по заявке "встреча Каса с его папочкой Богом"
Размещение: с моей шапкой

Кас нашёл Бога не в Нью-Мексико (вопреки неудачной шутке Дина), а в каком-то другом штате Америки. Маленьком и самом обычном. Кас даже не помнил его названия. Тихий, невзрачный городок с пыльными улицами и низкими домами, с одним кафе и заправкой у дороги.
Возле неё ангел Кастиэль и нашёл того, кого искал так долго и безуспешно. Смутные знаки — а может, просто отчаянные попытки и безмерное желание — привели его в сей едва заметный на карте Америки городок. Похожий на сотни других людских городов. Кас уже отчаялся обнаружить хоть что-то, хоть где-то. Кас не хотел и даже немного стыдился вернуться к Дину и сказать, что Бога нет ни в одном городе, ни в одном штате. А раз так... может, Бога и вовсе нет? Именно об этом твердил Дин Винчестер каждый день. Бога нет, Бога выдумали ангелы и глупые люди.
Занятый такими мыслями, Кас едва не прошёл мимо Отца Всевышнего. Он задел Его плечом, сказал «извините», не подняв головы, и пошёл бы дальше... если бы странный порыв не заставил его всё же взглянуть вверх. Порыв, как будто ему, Касу, не принадлежавший. Как будто иная сила вынудила его взглянуть вверх и увидеть Бога.
Простой человек не узнал бы его. Дин не узнал бы. Отец в людском теле был так же незаметен и обычен, как другие люди вокруг... Кас наблюдал за людьми с интересом, но такого едва ли выделил бы из толпы. Мужчина с простым лицом. Тонкие морщины в углах губ, глаза голубые, нос крупный, лёгкая щетина. Джинсы и рубашка в клетку с закатанными рукавами. Обычный человек с непримечательной внешностью. Из его голубых глаз смотрел Бог.
Дин не узнал бы его, а Кас узнал. Безошибочно. Так мудро, так печально, таким древним взглядом обычный человек не смотрит. Золотистое сияние, дрожа в воздухе, не окружает обычного человека. Дин не узнал бы — но как ангелу божьему не узнать своего Отца?
Кас рухнул бы на колени прямо там, у придорожной заправки. И даже не подумал бы о людях, снующих вокруг, — один взгляд Бога повергал Каса на землю — не просто на колени, а лицом в сухой асфальт, и замереть так, не поднимая глаз, не смея даже посмотреть на Всевышнего. Он искал... он верил... и наконец — нашёл.
Позже Кас стал думать, что, наверное, не он нашёл Бога, а Бог сам показался ему, чтобы наставить на путь истинный.
Отец улыбнулся своему блудному сыну. И, легко коснувшись руки Каса, остановил его попытку пасть ниц перед Ним. Улыбка была отеческая и ласковая... конечно, Он знал обо всех греховных мыслях ангела, но ничего не сказал ему, не осудил его. Он только улыбался и смотрел по-доброму, как мудрый отец смотрит на заплутавшего на дорогах жизни сына.
Пару минут спустя Кас сидел за столом маленького кафе и не мог оторвать взгляд от столешницы. Не мог смотреть в глаза Богу. Просто не верилось... Отец Всевышний, к которому они, ангелы, взывали так отчаянно, на которого они, ангелы, надеялись так беззаветно, сидит сейчас напротив него в простом людском образе. Сидит, опустив голову на сплетённые пальцы рук, и ослепляет Каса своей доброй улыбкой. Свет... он окружал Всевышнего сияющим ореолом и вызывал безумное, безмерное желание упасть на колени и целовать края Его одежд.
Но Бог заговорил с Касом как с равным себе, а не как с покорным Ему слугой. Он не требовал поклонения и подобострастия, он ласково глядел на Каса и говорил с ним, — а Кас слушал, затаив дыхание. Даже дышать было невозможно. И что-то отвечать — тем более. Нельзя говорить с Отцом, его можно только слушать, внимать Его словам, таким справедливым и мудрым.
— Я знаю, что ты чувствуешь, сын мой. Мне ведомы все твои страхи... и сомнения. Тебе кажется, что наши деяния — не благо, что они несут людям боль и смерть, людям невинным и добрым, верно? Ты думаешь, что так поступать нельзя, раз мы выбрали своим главным делом служение Свету. Тебе кажется, дорога добра должна быть выложена только добром, и ничем больше. Ты в сомнениях, сын мой, твоя вера пошатнулась... Я знаю, что ты чувствуешь.
Кас слушал, и щёки его горели от стыда. Он чувствовал именно это. Он сомневался, он боялся. Он терял свою веру в высшую справедливость Бога. Он терял веру даже в то, что Бог вообще существует. Да, да, гибельны оказались слова Дина, они пошатнули всё, чем жил ангел Кастиэль, — как, впрочем, и любой другой ангел на Небе. Но вот же Бог, пришёл к своему блудному сыну, когда сын нуждался в нём больше всего. Значит, правда, Он всё видит и слышит, Он наблюдает за ними, Он знает всё!
— Ты заблуждаешься, сын мой Кастиэль. И я не буду тебя судить за твои заблуждения. Вера, истинная вера, всегда терпит удары, прежде чем окрепнуть окончательно. Твоя вера была крепка, Кастиэль, и ты не можешь позволить ей пошатнуться.
Конечно, он не может. Он не имеет права сомневаться в божьей воле. Бог знает... Бог знает все. Что нужно ангелам. Что нужно людям. Разве простому ангелу об этом судить? Кас не должен был даже пытаться думать над тем, во что нужно просто верить. Всей душой, глубоко и беззаветно, как он делал это много сотен лет.
— Я знаю, тебе нелегко смириться с этим, Кастиэль, но наше святое дело порой требует жестоких мер. Мы сражаемся за человеческие жизни, за мир для всех людей. И одна жизнь, сын мой... одна-единственная жизнь ничего не значит по сравнению с общим благом. Напротив, это высшая честь — пожертвовать собой ради счастья всех остальных. Мы вынуждены идти на самые суровые меры, чтобы защитить мир людей от происков Ада. Ты ведь знаешь об этом, Кастиэль? Ты об этом не забыл? Добро порой вынуждено пользоваться орудиями зла... но это не делает его злом.
Есть только добро и зло, Кас.
— Тебе не нужно задумываться над такими сложными вопросами, Кастиэль. Они только смущают тебя, сбивают с пути. Не думай... Ты должен просто верить в то, чему я учил тебя, чему я учил всех моих детей. Наша общая вера непоколебима.
Важно, во что веришь ТЫ.
Да, да, он забыл, он совсем забыл то, чему его всегда учили. И сейчас, слушая слова своего мудрого и справедливого Отца, чувствуя, как горячая кровь приливает к щекам, Кас понимал, как же глубоки были его заблуждения. А всё на самом деле так просто... Не нужно сомнений, не нужно страхов. У него есть Вера. Он должен верить в своего Бога, даже когда верить становится почти невозможно.
— Ты боишься, Кастиэль, ты сомневаешься... Гони прочь свои сомнения. Слова какого-то человека не должны сбивать тебя с истинной дороги, дороги веры. Людям не понять... Дин Винчестер мыслит слишком узко, чтобы осознать смысл нашей святой борьбы против зла. Все люди такие, Кастиэль.
Дин.
Это имя как током ударило Каса и вдруг заставило поднять голову. Он в первый раз по-настоящему взглянул в глаза своего Отца, — голубые глаза, излучающие теплое, ровное, мудрое сияние. И на какую-то секунду перестал слышать голос, который произносил такие знакомые, такие правильные слова. Другой голос перебил их — голос яростный, почти злой, громкий и горящий непоколебимой убежденностью. Голос, обвиняющий Бога в том, что он творит зло, голос, твердящий, что Бога вовсе нет, — такого Бога, в которого верят ангелы, а именно светлого, доброго, следящего за людскими судьбами, знающего все на свете, несущего высшее Благо в этот мрачный мир.
«Если твой Бог и есть — ему плевать на нас». Так бросил однажды в лицо Касу Дин. И ещё: «Твой Бог — зло, разве ты не видишь, Кас?». И ещё: «Есть только добро и зло, Кас. И ты об этом знаешь».
Отец Всевышний продолжал говорить — все те же мудрые, истинные слова, но Кас больше не слышал его. Он слышал Дина. Дина, который называл его, верного и непреклонного слугу Господнего, бесхребетным и, более того, бездушным. Как будто он, Кас, послушно исполняя волю божью, делал не добро, а зло. Как будто он так вредил людям. Как будто он... ошибался.
Может быть, ошибался всю свою жизнь.
Кажется, Отец заметил, что Кас уже не слушает Его, и в божественном голосе, прежде мягком и добром, появились жёсткие нотки.
— Ты перенял людские заблуждения, Кастиэль, ты наслушался глупых слов Дина Винчестера и поставил под сомнение нашу истину... мою истину! А Дин Винчестер всего лишь человек, один из многих. Он мыслит как все люди — узко, мелко. Он ничего не знает. Он заблуждается. Жалкий смертный человек не может по-настоящему знать.
Нет, Дин не жалкий... Дин не мыслит узко и мелко. Дин спасает людей, стоит на страже между миром людским и миром кромешного Ада. Дин всю свою жизнь отдал борьбе с силами зла — и он не просто побеждает зло, он делает добро. Спасает жизни невинным людям, возвращает надежду и веру в Свет. Именно он делает это. Не они, ангелы, без раздумий отдающие в жертву десятки, сотни, тысячи жизней ради общего блага. Дину важно не общее благо. Дину важны люди, каждый человек, каждая жизнь.
Дин сражается за жизнь. Дин сражается за добро.
— Это не... — начал Кас и тут же умолк, опуская глаза.
— Что, сын мой?
— Это не... не правда. Дин не заблуждается.
Отец посмотрел на него тяжёлым и грустным взглядом.
— Я вижу, твои заблуждения так же глубоки, как и его, Кастиэль. Слишком глубоки.
Мгновение спустя Кас сидел один за пустым столом — когда он решился поднять голову, Бога уже не было. Кажется, его и вовсе не было здесь... но в воздухе остался горький след неправильных, нет, неправильных и несправедливых слов, сказанных Им. И слабый отзвук слов самого Каса. Он что же, возражал Богу? Пытался спорить с самим Создателем?
Кас и сам не знал, как это вышло, как богохульные речи сорвались с его языка. Просто не возразить было невозможно. Просто слова Бога о Дине — неверные, несправедливые, — кольнули Каса в сердце и вызвали мгновенную, горячую волну протеста. Ведь Бог был... не прав.
Есть только добро и зло, Кас. И ты это знаешь.
«Надо вернуться к Дину» — подумал Кас.

Название: Ненормальные вещи
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: мини, 1169 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Сэм, Джон
Категория: слэш
Жанр: общий
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Однажды Джон заметил, что Дин испытывает к Сэму не совсем братские чувства...
Размещение: с моей шапкой

Джон заметил, что Дин испытывает к Сэму не совсем братские чувства, случайно. И даже не сразу понял, в чём изменилось отношение старшего сына к младшему — они всегда были близки, всегда были друг для друга больше, чем просто братьями. Это нормально, — думал Джон. Их жизнь (охота, демоны, вечные разъезды по стране) не больно-то располагала к сторонним связям. Хотя у Дина связи имелись, о, ещё как, но ни одна девица не была ему дороже брата.
Как-то раз (Дину было лет двадцать) Джон заметил, что он избегает близкого контакта с Сэмом. Даже самых мимолетных прикосновений. Хотя уж сколько они вместе дурачились, валялись в снегу, колотили в шутку один другого... Раньше с близким контактом никаких проблем не было. А теперь Дин не просто избегал — он шарахался от каждой попытки Сэма к нему прикоснуться. Даже просто похлопать по спине. Шарахался Дин неявно, в своём развязном духе, и Сэм, наверное, не замечал ничего, но Джон, наблюдавший за сыновьями со стороны, увидел эту странную перемену.
Она не была единственной. Время шло. Дин стал задумчив и серьёзен, это Дин-то, веселый, беспутный даже, которому демоны и люди — пустяк! Джон не мог вспомнить ни одной вещи на свете, к которой Дин относился бы серьёзно. Кроме семьи, само собой, но даже здесь важные слова и проявления чувств были грубоваты, как будто шуточны и незначительны. Либо наглая, либо хитрая, либо довольная улыбка всегда царила у Дина на лице, а теперь он стал задумчив и чертовски серьёзен. Даже грустен, наверное. Джон замечал странные, непонятные взгляды, что Дин бросал на Сэма — бросал и тут же отводил глаза, стоило Сэму повернуться.
Джон заметил так же, что Дин внимательно наблюдает за Сэмом. Ещё более внимательно, чем прежде. Он стал меньше уходить в бары (его любимое времяпрепровождение) и больше времени проводить с братом. Даже не с ним, а просто возле него — сидел где-то в сторонке и наблюдал, как Сэм корпит над толстыми книгами или что-то разыскивает в сети. Взгляд его был странный. Задумчивый, пристальный и даже испытующий — Дин будто всматривался в Сэма и что-то в нём хотел найти.
Однажды Сэм едва не попался в лапы вампира. Общими усилиями Дина и Джона избежал смерти. Обычная ситуация для их опасной работы, так уже ни раз бывало, и всегда Дин, хотя и с явным волнением в голосе, шутил: «Эй, братишка, смотри не умри девственником!» или «Не позорь имя Винчестеров, Сэмми, от какого-то вендиго умереть — идиотизм!». Когда голодный вампир набросился на Сэма, Дин отшвырнул Джона с дороги, рванул адскую тварь прочь от брата и пристрелил её  с почти животным криком. А после кинулся к растерянному Сэму и обнял его. Это Дин-то, которому чужды всякие нежности! В первый раз за чёрт знает сколько времени (с детства, должно быть) обнял — прижал к себе, уткнулся лицом в его макушку и так застыл, будто вообще не собираясь брата выпускать. «Эй, Дин, ты все кости мне переломаешь» — пробурчал Сэм, а Дин, словно поняв только сейчас, что делает, разжал руки и ушел в сторону. Странно смущённый. Это Дин-то, которому смущение не знакомо вовсе!
Время шло. Джон сам не заметил, что наблюдает за сыновьями ещё более внимательно. Как-то раз ему надо было обсудить с Дином работу (очередной монстр, очередной захолустный штат), но Дин куда-то исчез, и Джон решил — наверняка они с Сэмом вместе. Он тихо открыл дверь комнаты, смежной с его собственной, где ночевали братья, и увидел... да, Сэма и Дина. Только Сэм спал, раскинувшись на узкой мотельной койке, в окружении книг и бумаг, а Дин стоял возле. Он склонился над младшим братом — слишком низко и слишком близко, почти касаясь его губ своими. Джону показалось — и наверняка не просто показалось, — что Дин хочет поцеловать Сэма.
А потом Сэм шевельнулся во сне, и Дин резко отпрянул.
После Джон еще долго обдумывал этот странный случай сам с собой. И понял наконец, спустя месяцы странных случаев, что его старший сын любит его младшего сына... ну, не совсем как брата.
Первой мыслью Джона было: «Ну, ты даёшь, Дин!»
Он сам себе поразился. Ни возмущения, ни отвращения, ни даже простого удивления — а уж этого стоило ожидать, не каждый день узнаёшь, что один твой сын хочет другого сына! Джон не был удивлен. То, что произошло, казалось... естественным, что ли. Да, конечно, ничего естественного в этом не было, как раз наоборот, но ведь Сэм и Дин с самого начала были связаны очень крепко. Пожалуй, даже слишком крепко. Их связь не имела ничего общего с тем, что Дин чувствовал к своим бесконечным пассиям — на каждый штат Америки по девушке.
«Ну, ты даёшь, Дин!» — вместо удивления подумал Джон. Ему стало смешно — хотя безумие же, смеяться в такой ситуации. Просто они прошли огромное множество проблем с девицами Дина — а то и с их обиженными, оскорблёнными в лучших чувствах матерями. Джон лично говорил ни с одной злобной мамашей, лично утешал ни одну плачущую девушку, а потом ругал Дина. Старший сын уже с ранних лет отличался, хм, весьма развязным характером. Ожидать можно было чего угодно — внезапной свадьбы, внезапно залетевшей подружки, но точно не такого. О таком Джон даже не думал. О таких... ненормальных вещах. А теперь ему казалось — странно, что не думал, ведь это было так... естественно, чёрт возьми. В каком-то смысле.
Отвращения Джон не испытывал, но делать что-то было нужно. И он, недолго думая, пошёл к Дину с откровенными разговорами.
— Дин, — начал Джон, слабо себе представляя, как вообще ведутся такие разговоры. — Я всё знаю.
Прозвучало глупо и в стиле какого-то плохого детектива.
— Я знаю, что ты... Сэма... к Сэму...
Джон запутался в словах — сам не знал, как назвать увиденное, — но Дин его понял и страшно перепугался. Даже за своей обычной бравадой страх не прятал. Он как-то весь сник, опустил глаза и стал совершенно на себя не похож; исподлобья вглядывался в лицо Джона, отыскивая признаки отвращения и осуждения. Не нашел их — и ободрился немного.
— Так что... ну, что мне делать, отец?
Джона застала врасплох эта неожиданная фраза. Один сын спрашивает у него, что ему делать с ненормальными чувствами к другому сыну. Много ли в мире отцов, отвечавших на подобный вопрос? И как ответить? Что сказать? Что посоветовать — да какие тут, к черту, советы, когда речь идет о таких... ненормальных вещах!
— Ну, э-э-э, — выдал Джон, — поговори с ним.
Дин подумал, серьёзно кивнул и направился в комнату брата.

Подозрительная тишина царила в номере мотеля. Долгая и пугающая. Джон сидел на стареньком диване и чутко прислушивался — не донесутся ли из соседней комнаты крики, звон, грохот, звуки драки? Ничего не доносилось. Было слишком тихо. А кто знает, может, изумленный и возмущённый Сэм решил набить морду брату за такие, хм, непристойности?
Джон хотел ворваться в комнату братьев, но, проявив необычное благоразумие, сначала заглянул в приоткрытую дверь. Смертоубийства не было. Драки тоже. Прямо напротив двери Дин прижимал к стене Сэма, крепко, всем телом, и уже шарил руками под его клетчатой рубашкой, а Сэм, кажется, ничуть не возражал — обмяк к руках брата, запрокинув голову назад и кусая губы, чтоб не выдать себя случайным стоном оставшемуся за стеной отцу.
О да, Сэм и Дин «поговорили». И весьма успешно.
Джон тихо закрыл за собой дверь и вышел из мотеля на улицу подышать и подумать.
Да, судя по всему, сейчас он помог своим сыновьям сделать странную и не очень нормальную вещь... А впрочем, разве их семья когда-то была нормальна?

Название: Без слов
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: драббл, 690 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кас
Категория: преслэш
Жанр: общий
Рейтинг: G
Краткое содержание: О чем Дин никогда не сказал бы Касу.
Размещение: с моей шапкой

Дин никогда не сказал бы Касу, что нуждается в нём. Нужно ему, чтобы этот странный, ничего не знающий о людях ангел всегда был где-то рядом, не важно, где, неважно, как, просто был. Если Каса долго не было — Дин начинал волноваться. И сам даже не замечал, каким нервным и злым становится, пока Сэм не говорил ему. «Что с тобой, Дин?». Он не мог ответить на такой вопрос. Просто не знал, что отвечать. «Я скучаю по Касу, Сэмми». Звучало глупо и до ужаса сентиментально. Сентиментальность была чужда Дину Винчестеру.
Дин никогда не сказал бы Касу, что скучает по нему. Что чертовски рад видеть его каждый раз, как он к ним приходит. Что чертовски раздражён тем, что эти «приходы» бывают так редко. Сэму казалось, что Кас к ним зачастил, а Дин хотел бы видеть его чаще, а лучше — всегда, но не сказал бы об этом. И, встречая Каса, своих чувств ничем не обнаруживал. Наоборот, шутил и равнодушие играл, словно ему без разницы. Он всегда делал так — Дин Винчестер чужд объятиям и прочим проявлениям эмоций. Именно это было его главной проблемой в отношениях. И с братом, и с приятелями, и с девушками.
Дин не сказал бы Касу, что думает о нём слишком много. Когда его нет рядом, а когда есть — тем более. Это были в общем расплывчатые мысли, мутные желания — но такие странные, что говорить о них вслух было невозможно, даже если бы Дин захотел. Да и не умел он говорить о таких вещах. С девушками было проще — Дин говорил, что хочет переспать, и девушки, желавшие того же, падали в его объятия. Кас вызывал у Дина совсем иные желания. Слишком много в них было странной нежности и мягкости — а Дин Винчестер чужд нежности и мягкости!
Дин не сказал бы Касу, как важна ему его поддержка. Его вера. Безумием казалось — неужели правда кто-то может верить в него, Дина, так сильно, так несомненно, если даже родной брат порой сомневается в нём? Кас верил. Кас верил теперь в Дина не меньше, чем в своего Бога, и Дина это даже пугало. Вера такой силы налагает ответственность, что ли, и желание оправдать чужие надежды.
Дин не сказал бы Касу, что старается эти надежды оправдать. Поступать хорошо и правильно, если уж Кас на него смотрит. Правильные поступки, правильные слова. Чертовски важно с каких-то пор стало показать Касу — мир не такой, каким его выставлял ангелам Бог, и люди не такие, и сам отец небесный не так добродетелен и справедлив. Важно стало, чтобы Кас отказался от своей ложной веры и так же крепко, сильно, несомненно верил в Дина, как сейчас, чтобы вера его ни на мгновение не поколебалась.
Дин не сказал бы Касу, что рядом с ним ему спокойно. Неземное какое-то спокойствие накатывало, снимая с души любую тяжесть, все эти надоевшие мысли о демонах, богах, дьяволах, все эти тревоги о брате и мире. Он просто забывал всё и ни о чем не думал. Наслаждался редкой, блаженной полосой затишья. Злоба, ярость, желание поубивать всех адских тварей на свете — утихали, уходили куда-то в дальний угол сознания. Оставались тишина и покой, даже если Кас не говорил и не делал ничего, а просто был.
Дин не сказал бы Касу, что на месте каждой женщины теперь он видит его. И картинки эти сразу отбивают желание целовать даже самую красивую женщину. Вместо их весёлых, накрашенных лиц ему представлялся Кас — всегда только Кас. Его задумчивое, будто отрешённое от всего сущего лицо. Его внимательные глаза. Пристальный взгляд, словно видящий насквозь, прожигавший до самой души. Дин выпадал из жизни, рассматривая картинки, и женщины обижались, уходили; а он после нисколько об этом не сожалел.
Дин не сказал бы Касу, что мучительно подбирает слово, чтобы назвать их отношения. Дружба? Едва ли. А что ещё может быть? Дин чувствовал к Касу странное — почти такое же крепкое и теплое, как к Сэму, но с другими оттенками, да и просто другое. Таких слов в обыденном лексиконе Дина Винчестера не было, да и будь они — он всегда избегал любых разговоров о чувствах, эмоциях, переживаниях, любил отшутиться и забыть, а не описывать, что чувствует, вытаскивать из себя чувства и обращать их в слова. Демонов убивать ему куда лучше удавалось.
Дин не сказал бы всё это Касу. Но Кас и так об этом знал. Касу не нужны были слова.

Название: "Да ты влюбился, Кастиэль!"
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: драббл, 626 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кас
Категория: преслэш
Жанр: общий
Рейтинг: G
Размещение: с моей шапкой

— Да ты влюбился, Кастиэль!
Уриэль вечно дразнил Каса. И другие ангелы тоже. Кто скорее насмешливо, чем серьёзно, кто сурово и почти угрожающе. Всех почему-то забавляло, что ангел так сильно привязался к человеку. Давно такого не бывало. А бывало ли вообще? Святое дело ангелов, которое возложил на них Отец небесный, — наставлять людей и возвращать на верную дорогу. Люди — глупые создания, они бесполезно проживают свою драгоценную жизнь, богохульничают, обманывают, предают, не видят дальше своего носа и уж точно не знают, как для них лучше. Бог знает. И ангелы, посланники божьи. Кастиэль, вытащив Дина Винчестера из Ада, должен был показать ему, как жить правильно. Как исполнить великую божью волю.
А вместо этого Кастиэль... привязался к человеку. Или влюбился, как называл это Уриэль, то ли смеясь, то ли всерьёз.
Кас не знал, что такое «влюбиться». Да, конечно, Дин интересен и важен ему, но что такое «влюбиться»? Человеческое слово, ангелам неведомое, — Кас только слышал его от разных людей. «Я тебя люблю» — говорил мужчина женщине. «Кажется, я в него влюблена» — говорила женщина о мужчине. Люблю, влюблена... что значат эти странные слова? Что люди имеют в виду, говоря, что влюбились друг в друга? Касу была знакома лишь одна любовь — светлая и высокая Любовь к Господу. Чуть меньше, но тоже крепкая и сильная любовь к своим собратьям-ангелам. Безусловная любовь к добру. Эти вещи он знал и понимал, но любовь между людьми была для него загадкой.
Кас решил разобраться. И начал наблюдать за «влюблёнными» — людьми, которые обнимали друг друга, держали за руку, целовали в губы, шептали какие-то глупые слова. Людьми, которые заботились друг о друге, спрашивали, как дела, ходили куда-то вместе, жили вместе, проводили вместе время, много времени. Людьми, которые жить не могли друг без друга, грустили, если «любимого» не было рядом. Людьми, которые менялись, будучи «влюблены», — больше улыбались, больше радовались жизни и сияли каким-то внутренним светом. Странным и непонятным для ангела.
Кас наблюдал и думал. Любовь — нередкое чувство между людьми. Она бывает разная. Любовь родителей к своим детям. Любовь братьев и сестер. Любовь друзей. И ещё одна любовь — у мужчины и женщины, самая странная, самая непонятная и, кажется, самая желанная для людей. Люди, которых видел Кас, — а видел он много за свою долгую жизнь — почти все искали такую любовь и даже слово это произносили с трепетом. Что же она такое, эта желанная и прекрасная любовь? Именно о ней говорили «влюбиться». Именно она занимала Каса больше всего. Кас смотрел, слушал и собирал сведения. А потом наедине с собой думал и делал выводы.
Мужчина поправил женщине шарф и сказал: «Простудишься же» — это любовь? Женщина улыбнулась и засияла, только лишь увидев мужчину, — это любовь? Мужчина мёрзнет на холодном ветру, поглядывает на часы, но не уходит, а ждёт, — это любовь? Мужчина и женщина вместе сидят в кафе и держат друг друга за руку через стол, — это любовь?
— Ты и правда влюбился в Дина Винчестера — ни на шаг от него не отходишь.
Уриэль дразнил Каса. А ещё выражал такими словами скрытую, едва уловимую угрозу. Предупреждение. Ему казалось и забавным, и странным, и опасным, что Кас так привязан к человеку, — а Кас серьёзно обдумывал его слова.
Если влюбиться — это желание быть рядом, смотреть, как живёт твой «любимый» человек, наблюдать за ним, слушать его...
Если влюбиться — это думать о нём, когда его рядом нет, гадать, чем он занимается, не думает ли о тебе тоже...
Если влюбиться — это жажда понять его, распутать клубок его мыслей, проникнуть за улыбки-обманки и шутки и узнать, о чём он думает на самом деле, что чувствует на самом деле...
Если влюбиться — это внимание к его словам и вера в то, что он говорит правду, что ошибаешься ты, а не он...
Если влюбиться — это уважение и стремление стоять рядом, смотреть в одну сторону...
Если влюбиться — это уже не представлять, как жил без него и как будешь жить, если его не станет...
Тогда Кас и правда влюбился в Дина.

Название: Правильный выбор
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: драббл, 781 слово
Пейринг/Персонажи: Сэм, Дин
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Примечание: по заявке: "Про Сэма в Стэнфорде напишите, пожалуйста! Бонус, если будет скучать по Дину"
Размещение: с моей шапкой

— Сэмми, а ты бы ушёл со мной, если бы Джессика не умерла?
Это был странный вопрос. Это был очень странный вопрос — Дин никогда прежде ему таких не задавал. Сэму даже показалось, что звучит он как «Ты любишь меня, Сэм?» — настолько серьёзным голосом говорил Дин и настолько серьёзным взглядом смотрел.
Сэм ответил не сразу — задумался, а правда, что было бы, если бы...

На каникулы ребята в Стэнфорде разъезжались по домам. Только Сэм никуда не уезжал и ловко уходил от всех вопросов на эту тему. Друзья и приятели вообще не знали, есть ли него семья, считали, наверное, Сэма Винчестера бедным сиротой; лишь Джессике он коротко сказал, что с отцом и братом больше не общается. Джессика не задавала ненужных вопросов — Сэм любил свою девушку в том числе за редкую чуткость и такт. Каким-то образом она поняла, что разговоры о семье ему неприятны.
С Джессикой Сэм познакомился на вечеринке — и сразу решил, что такая девушка ему не по зубам. Он и не влюблялся никогда прежде всерьёз. Это у Дина были бесконечные пассии, а Сэм только смотрел и даже в тайне завидовал брату. Отношения с Джессикой стали ещё одним невероятным событием в Стэнфорде. Сначала Сэм просто не мог поверить — он правда здесь, его мечта сбылась.
Стэнфорд был огромен, в нём преподавали самые лучшие профессора со всей страны. Сэм слушал их, почти не дыша, и смотрел на них, как на мудрых богов. Они знали столько, сколько он и не мечтал узнать. И они относились к нему серьёзно. Слушали его вопросы и отвечали, говорили с ним, как с равным, даже зачитывали его эссе на занятиях и хвалили. Наконец-то Сэм мог свободно показывать свои знания — и не слышать в ответ, что надо думать не о науках, а о демонах. К счастью, никаких демонов в Стэнфорде не было. Можно даже сделать вид, что их нет совсем.
Сокурсники на первых порах считали Сэма странным. Замкнутый, неловкий, вечно пропадает в библиотеке... Но время шло, Сэм привык, стал вести себя свободнее и более похоже на нормальных людей. В Стэнфорде были нормальные люди, а не охотники, и не сразу Сэму удалось понять, как с ними говорить. Много лет он общался только с отцом, братом, Бобби да случайными людьми в случайных городах. В Стэнфорде у него появились друзья и любимая девушка. Он учился, общался, любил Джессику и жил самой обычной жизнью. Ему это нравилось. Он мог наконец окунуться в эту жизнь и забыть обо всём.
Забыть демонов и прочих тварей было легко. Просто не думать о них — а так же об охоте, пистолетах, святой воде, соли и пентаграммах. Заниматься науками, а не мистической чепухой. Это было не так трудно — у Сэма просто не оставалось свободного времени, да и желания. Он почти забыл за два года, как разъезжал по всей стране, целился из пистолета, плескал святую воду демону в лицо и чертил на полу пентаграммы. Он почти забыл о «семейном бизнесе».
Но отца и брата оказалось забыть не так легко.
Сэм о них вроде бы не думал. А если думал — то лишь злился на отца и радовался, что живёт наконец нормальной жизнью. Сэму вроде бы никакого дела не было до них.
Просто однажды Сэм вздрогнул и расплескал пиво в баре, когда услышал песню Металлики, любимую песню Дина. Просто однажды Сэм увидел в толпе студентов парня в куртке, очень похожей на куртку отца, и чуть было не бросился за ним следом. Просто однажды Сэм увидел на стоянке в городе машину, так похожую на их «Импалу», что, казалось, это она и есть. Просто однажды Сэм, листая список контактов в телефоне, наткнулся на имя Дина, и на несколько секунд у него сбилось дыхание.
И в такие моменты уже нельзя было делать вид, что он забыл отца и брата. Особенно брата. Нельзя было обманывать себя. Сэм врал и себе, и Джессике, что семья для него больше не существует, а на самом деле скучал по Дину. Да, скучал, и порой так сильно, что немыслимых трудов стоило не сорваться и не позвонить ему. Просто услышать снова голос старшего брата. Невыносимого, грубого, наглого брата, без которого даже в Стэнфорде, даже с учебой, Джессикой и друзьями, было как-то неправильно. Не плохо, не ужасно, не странно, просто... неправильно.
Когда Дин ворвался в его новую, нормальную жизнь, Сэм злился и хотел даже, чтобы этого не было. А все равно радовался и ничего не мог поделать с этим. Дин оказался рядом — и словно какая-то недостающая деталь встала на место.

— Да, — ответил Сэм на вопрос Дина.
Он уже знал, что Желтоглазый приказал убить Джессику, чтобы сделать его, Сэма, снова охотником и вызвать желание мести. Но, отвечая Дину «да», Сэм не соврал — он и правда пошёл бы за ним, даже если бы Джессика осталась жива. Рано или поздно он бросил бы свою нормальную жизнь и вернулся к брату. Просто потому, что это был бы единственно правильный выбор.

Название: Семья
Автор:  .rainbow.
Бета:  я тиран, не забывайте.
Размер: драббл, 573 слова
Пейринг/Персонажи: Кас, Дин, Сэм
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Примечание: по заявке: "Дорога, рок, перешучивающиеся в машине братья и прежний серьёзный Кас"
Размещение: с моей шапкой

Музыка грохотала на всю машину, но Дин и Сэм перекрикивали её:

It’s the Eye of the Tiger,
It’s the thrill of the fight,
Risin’up to the challenge of our rival.

Кас слушал их и не совсем понимал, что хорошего в шуме и крике, — а на его ангельский взгляд, именно из таких звуков состояла песня. Не только эта, но и каждая из любимых песен Винчестеров. Но Дину и Сэму нравилось. Они крутили её уже пятый раз.
— Зачем вы это делаете? — не выдержал и спросил Кас. В конце концов, самый лучший способ узнать, зачем люди делают что-либо, — прямо у них спросить. Хотя братья Винчестеры вечно смеялись над такими вопросами, а еще смотрели на Каса как на безнадежного идиота. «Идиот» — тоже людское словечко, которое Кас выучил в числе первых.
— Что «это»?
— Ну... музыку слушаете.
— Зачем? — Дин со страдальческой улыбкой возвёл глаза к небу. — Это весело, Кас. Ве-се-ло.
Слово было новым и не очень понятным. Но Кас догадывался, что, если спросит, Винчестеры его просто засмеют. Он замолчал и продолжил делать то единственное, что у него с людьми получалось, — наблюдать.
«Это моя работа». Так он объяснял Уриэлю и прочим ангелам, почему должен провести ещё один день с Винчестерами. Ангелы верили, а вот Уриэль неодобрительно качал головой. «Не в этом твоя работа, Кастиэль» — говорил он суровым голосом, и Кас понимал, что он прав. Да, его работой было наблюдать за людьми, учить и наставлять людей, но никак не ездить с ними в машине и слушать музыку. Кас это понимал, знал, что совершает какой-то грех, неявный, но точно непростительный, и всё же не мог отказаться от своей «слабости».
Ему нравилось бывать с Дином и Сэмом. Нравилось сидеть на заднем сиденье их машины — Дин любил её, как девушку, и называл всякими смешными словами вроде «малышка» и «детка». Нравилось слушать их странную музыку — крики, шум и звон. Нравилось слушать их разговоры — тоже странные и не совсем понятные Касу. Нравилось наблюдать, как Дин подшучивает над Сэмом, а Сэм вовсе не обижается, только пихает брата в бок и со смехом бросает «Заткнись!».
Ему нравилось просто быть с ними.
Сегодня Кас упросил Дина взять его на охоту. Они гнались за каким-то оборотнем, особо хитрым и опасным. Но опасность, кажется, ничуть не волновала Винчестеров, они были спокойны и... веселы. Так назвал это Дин.

And the last known survivor,
Stalks his prey in the night
And he’s watching us all
with the Eye of the Tiger.

— Дин, ты безбожно фальшивишь!
— Сам ты плохой певец! И вообще музыка моя, пою, как хочу.
— Пощади слух Каса, его ангельские уши привыкли к небесному пению, а не к твоему подвыванию.
— Подвыванию? То же мне Элвис Пресли нашелся! А Касу нравится, правда, Кас? Ну вот скажи, я лучше пою, чем Сэм?
— Осторожно, Дин. Кас — ангел, ему нельзя врать, ты рискуешь услышать неприятную правду.
— Да заткнись лучше, Сэм, и не мешай мне получать удовольствие! And he’s watching us a-a-a-all with the eye of the tige-e-e-e-r...
Касу нравилось, как Дин и Сэм говорят о нём. Словно его здесь не было — а в то же время обращаясь прямо к нему. Как к другу. Интересно, они считают его другом? Кас и об этом не спрашивал — не знал, как вообще говорят люди о таких вещах, — но сам он, сидя в машине с Винчестерами, чувствовал себя так, словно у него была семья. Семья, конечно, и так у Каса была — Бог-отец и собратья-ангелы, но Дин и Сэм были ему... как семья в человеческом смысле слова.
Кас надеялся, что и они чувствуют так же. Ведь ему с ними правда было... весело?

@темы: творчество, фанфики, supernatural, фандомные баталии