carpe diem
Хочу еще два слова сказать на прощание сэру Терри. Теперь о том, что значат его книги для меня, потому что нельзя было не думать об этом, нельзя было не вспоминать, с чего все началось... Пратчетт, Пратчетт. В январе как раз была начата эпоха Пратчетта. И вот в середине этой эпохи, когда я взахлеб читаю шестой эпос о похождениях Ваймса, твердо убежденная, что сэр Терри напишет о Страже еще много, много лихих и абсурдных книг... происходит это. За ужином. Случайный взгляд в новости, которые даже без звука шли. И лихорадочное включение этого звука, чтобы осознать - да не показалось ли мне? Не показалось.
Он совсем недавно пришел в мою жизнь. Года не будет. А до того я о нем, конечно, слышала, нельзя не слышать. И видела в магазинах эти полки с рядами черных томиков - почему-то любопытство не толкнуло меня к ним раньше, я даже близко не ходила, просто как-то не тянуло, я ведь знала, что Пратчетт - юмористическое фэнтези. Фэнтези люблю нежной любовью, юмористическое - нет. Я так думала тогда. С подозрением относясь ко всему, что имеет прибавку со словом "юмор". Тем более что в фэнтези я ценю прежде всего смысл, а не вихри сюжета, не динамику, ну а какой смысл может быть, когда юмор стоит во главе угла?
А потом была какая-то дата у Пратчетта. И запись об этом в дневнике у тирана. Я зацепилась за знакомое имя, прочитала с удивлением, что Пратчетт соединяет в себе серьезность и юмор, абсурд и смысл... а книжному вкусу тирана не доверять нельзя. Вот и решила наконец пощупать этого автора, узнать, не подойдет ли он все-таки мне. Тиран с горящими глазами советовал "Ночную стражу". И я почти в тот же день увидела в магазине эту "Ночную стражу", купила, спешно читала к приезду тирана в Питер. Приезд не состоялся, к сожалению, но как ясно я помню эти летние вечера с книгой Пратчетта, незнакомца, вечера на скамейке, когда солнце не жарит, а мягко греет. Мимо меня ходят люди, а я не могу оторваться от этих быстро, стремительно бегущих страниц, где некий сэр Сэмюель Ваймс попадает в прошлое благодаря неким дурным волшебникам, и там, в прошлом, происходит Славная Революция, там пахнет сиренью и поют песни об ангелах, что взлетают дружно в ряд, дружно в ряд... С этого и начался для меня Пратчетт. С сирени и песен. С коротко обрисованного, но не имеющего аналогов образа Ветинари. С Ваймса, честного, прямого, как пень, и до глубины души преданного Анк-Морпорку. В этой книге был Анк-Морпорк. Который вызвал у меня недоумение - простите, что? Город, где река такая вязкая, что по ней можно ходить пешком, город с официальной преступностью, грязный, смрадный, странный, но такой... такой волшебный, вопреки всему. Анк-Морпорк отталкивал меня, но и притягивал, хотя я тогда не понимала, почему, чем, ведь это совсем не то, что я читаю обычно. Самое первое чувство от Пратчетта - "не то". Я не знаю таких книг. Я вроде как и не должна читать такие книги. Такие... несерьезные? Да, на первых страницах казалось, что на Плоском мире правит бал безумие и бесконечная абсурдность происходящего. Все странно, безумно, неадекватно, но что-то было за этим безумием, что-то такое... за душу хватающее, за самую душу, что-то горькое и серьезное. Вроде как смеюсь, вроде как в тысячный раз поражаюсь буйной фантазии автора, но вдруг ловлю себя на том, что плачу, плачу и даже не совсем понимаю, от чего.
Теперь уже никак нельзя было пройти мимо Пратчетта. И я читала цикл о Страже с первой книги. Читала первую, вторую, потом, после небольшого перерыва, - третью, четвертую... так и читала, открывая параллельно со Стражей цикл про Смерть, о котором уже много слышала. Это была... да что там, и сейчас есть, настоящая эпоха Пратчетта. Когда во мне, со мной и вокруг меня один Пратчетт, весь его безумный мир, Плоский мир, что заставляет стучать головой в стену от восторга, смеяться в голос, пугая соседей, и замирать от тихого восхищения, потому что... ну как так? Волшебство и грязь. Абсурд и смысл. Сочетание несочетаемого. И все так правильно, так идеально сплетается вместе в общий узор. И вот уже начинаешь за шутками героев видеть горькую правду. За абсурдными событиями видеть грустные карикатуры на наш мир, нашу жизнь, наших людей.
Я вообще-то хотела отдохнуть с Пратчеттом, начиная читать его. И я с ним отдыхаю, ухожу к нему, когда в жизни моей все не совсем ладится. А с пестрой командой стражников, с человеком-загадкой Ветинари, с БОЛЬШИМИ БУКВАМИ в речах Смерти нельзя грустить, просто невозможно. Они уже как верные друзья. Как самые настоящие люди, и Плоский мир - твой мир. Не то чтобы это самый лучший из миров, не тот единственный и мой до каждой мелочи мир, где я хотела бы жить. Не знаю, назвать ли его своим Домом. Но это, безусловно, мир прекрасный и волшебный. Мир настоящий. Выпуклый, даром что плоский. В него веришь, ему веришь... и вот которая часть уже, а интерес не пропадает, вот я закупаю эти черные томики вторым десятком и хочу собрать их все. Ни с кем другим так не было. Только с сэром Терри.
Его книги можно хвалить без конца. И они, конечно, совсем не отдых... нет, не только отдых. Не та категория фэнтези, что я всеми силами избегаю, - где нет ничего, кроме увлекательного сюжета, ни искры смысла, ни черточки живых людей и живых чувств. У Пратчетта все это есть, еще как есть, и, наверное, проглядывая за юмором и абсурдом, все эти смыслы и правды выглядят еще более суровыми, еще более горькими. Сюжет, герои, глубина, все - сэр Терри, вы один такой, правда, никто не пишет, как вы, нет больше подобного вам писателя.
Мне было так грустно вчера, так больно, но вместе с тем - хорошо. Ведь он будет жить в своих книгах, в мудрых речах Ветинари, в философских замечаниях Смерти, в фокусах волшебников, в борьбе Ваймса за город. Ведь это я и называю бессмертием - создать мир, который останется с людьми даже после твоей собственной смерти. Я только сейчас всерьез задумалась об этом, когда человек, еще пару дней назад пишущий и живущий, вдруг умер, да не какой-то автор-незнакомец, а человек родной и близкий... Я убеждена, что через строки своих книг писатель говорит с читателем. А сэр Терри - очень хороший собеседник. Терять его - грустно... но ведь я не теряю. Он создал внутри нашего мира другой мир. Плоский мир. Черные томики стоят на полке, ждут меня, так что сейчас я пойду и буду читать шестой эпос о Страже.
Спасибо за все.
Он совсем недавно пришел в мою жизнь. Года не будет. А до того я о нем, конечно, слышала, нельзя не слышать. И видела в магазинах эти полки с рядами черных томиков - почему-то любопытство не толкнуло меня к ним раньше, я даже близко не ходила, просто как-то не тянуло, я ведь знала, что Пратчетт - юмористическое фэнтези. Фэнтези люблю нежной любовью, юмористическое - нет. Я так думала тогда. С подозрением относясь ко всему, что имеет прибавку со словом "юмор". Тем более что в фэнтези я ценю прежде всего смысл, а не вихри сюжета, не динамику, ну а какой смысл может быть, когда юмор стоит во главе угла?
А потом была какая-то дата у Пратчетта. И запись об этом в дневнике у тирана. Я зацепилась за знакомое имя, прочитала с удивлением, что Пратчетт соединяет в себе серьезность и юмор, абсурд и смысл... а книжному вкусу тирана не доверять нельзя. Вот и решила наконец пощупать этого автора, узнать, не подойдет ли он все-таки мне. Тиран с горящими глазами советовал "Ночную стражу". И я почти в тот же день увидела в магазине эту "Ночную стражу", купила, спешно читала к приезду тирана в Питер. Приезд не состоялся, к сожалению, но как ясно я помню эти летние вечера с книгой Пратчетта, незнакомца, вечера на скамейке, когда солнце не жарит, а мягко греет. Мимо меня ходят люди, а я не могу оторваться от этих быстро, стремительно бегущих страниц, где некий сэр Сэмюель Ваймс попадает в прошлое благодаря неким дурным волшебникам, и там, в прошлом, происходит Славная Революция, там пахнет сиренью и поют песни об ангелах, что взлетают дружно в ряд, дружно в ряд... С этого и начался для меня Пратчетт. С сирени и песен. С коротко обрисованного, но не имеющего аналогов образа Ветинари. С Ваймса, честного, прямого, как пень, и до глубины души преданного Анк-Морпорку. В этой книге был Анк-Морпорк. Который вызвал у меня недоумение - простите, что? Город, где река такая вязкая, что по ней можно ходить пешком, город с официальной преступностью, грязный, смрадный, странный, но такой... такой волшебный, вопреки всему. Анк-Морпорк отталкивал меня, но и притягивал, хотя я тогда не понимала, почему, чем, ведь это совсем не то, что я читаю обычно. Самое первое чувство от Пратчетта - "не то". Я не знаю таких книг. Я вроде как и не должна читать такие книги. Такие... несерьезные? Да, на первых страницах казалось, что на Плоском мире правит бал безумие и бесконечная абсурдность происходящего. Все странно, безумно, неадекватно, но что-то было за этим безумием, что-то такое... за душу хватающее, за самую душу, что-то горькое и серьезное. Вроде как смеюсь, вроде как в тысячный раз поражаюсь буйной фантазии автора, но вдруг ловлю себя на том, что плачу, плачу и даже не совсем понимаю, от чего.
Теперь уже никак нельзя было пройти мимо Пратчетта. И я читала цикл о Страже с первой книги. Читала первую, вторую, потом, после небольшого перерыва, - третью, четвертую... так и читала, открывая параллельно со Стражей цикл про Смерть, о котором уже много слышала. Это была... да что там, и сейчас есть, настоящая эпоха Пратчетта. Когда во мне, со мной и вокруг меня один Пратчетт, весь его безумный мир, Плоский мир, что заставляет стучать головой в стену от восторга, смеяться в голос, пугая соседей, и замирать от тихого восхищения, потому что... ну как так? Волшебство и грязь. Абсурд и смысл. Сочетание несочетаемого. И все так правильно, так идеально сплетается вместе в общий узор. И вот уже начинаешь за шутками героев видеть горькую правду. За абсурдными событиями видеть грустные карикатуры на наш мир, нашу жизнь, наших людей.
Я вообще-то хотела отдохнуть с Пратчеттом, начиная читать его. И я с ним отдыхаю, ухожу к нему, когда в жизни моей все не совсем ладится. А с пестрой командой стражников, с человеком-загадкой Ветинари, с БОЛЬШИМИ БУКВАМИ в речах Смерти нельзя грустить, просто невозможно. Они уже как верные друзья. Как самые настоящие люди, и Плоский мир - твой мир. Не то чтобы это самый лучший из миров, не тот единственный и мой до каждой мелочи мир, где я хотела бы жить. Не знаю, назвать ли его своим Домом. Но это, безусловно, мир прекрасный и волшебный. Мир настоящий. Выпуклый, даром что плоский. В него веришь, ему веришь... и вот которая часть уже, а интерес не пропадает, вот я закупаю эти черные томики вторым десятком и хочу собрать их все. Ни с кем другим так не было. Только с сэром Терри.
Его книги можно хвалить без конца. И они, конечно, совсем не отдых... нет, не только отдых. Не та категория фэнтези, что я всеми силами избегаю, - где нет ничего, кроме увлекательного сюжета, ни искры смысла, ни черточки живых людей и живых чувств. У Пратчетта все это есть, еще как есть, и, наверное, проглядывая за юмором и абсурдом, все эти смыслы и правды выглядят еще более суровыми, еще более горькими. Сюжет, герои, глубина, все - сэр Терри, вы один такой, правда, никто не пишет, как вы, нет больше подобного вам писателя.
Мне было так грустно вчера, так больно, но вместе с тем - хорошо. Ведь он будет жить в своих книгах, в мудрых речах Ветинари, в философских замечаниях Смерти, в фокусах волшебников, в борьбе Ваймса за город. Ведь это я и называю бессмертием - создать мир, который останется с людьми даже после твоей собственной смерти. Я только сейчас всерьез задумалась об этом, когда человек, еще пару дней назад пишущий и живущий, вдруг умер, да не какой-то автор-незнакомец, а человек родной и близкий... Я убеждена, что через строки своих книг писатель говорит с читателем. А сэр Терри - очень хороший собеседник. Терять его - грустно... но ведь я не теряю. Он создал внутри нашего мира другой мир. Плоский мир. Черные томики стоят на полке, ждут меня, так что сейчас я пойду и буду читать шестой эпос о Страже.
Спасибо за все.
-
-
14.03.2015 в 23:21Да.
*сел рядышком и обнял*
-
-
15.03.2015 в 00:30-
-
29.02.2024 в 06:02Посетите также мою страничку
transcribe.frick.org/wiki/4_Simple_Methods_You_... уведомления при открытии счета в иностранном банке
33490-+