carpe diem
— Детям слишком рано позволяют слишком многое. Они пресыщаются развлечениями, привыкают ко всем удовольствиям с пелёнок.
— Я до восемнадцати лет ни разу не была в театре, — гордо заявила она.
— Бедняжка!
— Я хожу в театр с шести лет, — сказала Люси.
— А танцы! —ораторствовала миссис Беттертон. — Бал в день открытия охоты — какое это было событие! Потому что он бывал только разв год. — Она процитировала Шекспира:
Нам праздники, столь редкие в году,
Несут с собой тем большее веселье.
И редко расположены в ряду
Других камней алмазы ожерелья.
—А теперь они нанизаны,как жемчужины на нитке.
— К тому же поддельные, — сказала Люси.
Миссис Беттертон торжествовала:
— Вот видите! А для нас они были настоящими, потому что они были редки. Для нас не «притуплялось острие редких удовольствий», потому что они не были повседневными. Теперешняя молодёжь испытывает скуку и усталость от жизни, ещё не достигнув зрелости. Когда удовольствие повторяется слишком часто, перестаёшь его воспринимать как удовольствие.
— Какое же лекарство вы предлагаете? — осведомился Джон Бидлэйк. — Если мне как члену конгрегации разрешено будет задать вопрос, —иронически добавил он.
— Шалунишка! —воскликнула миссис Беттертон с устрашающей игривостью. Затем, переходя на серьёзный тон: — Лекарство одно: поменьше развлечений.
— Но я не хочу, чтобы их было меньше, — возразил Джон Бидлэйк.
— В таком случае, — сказала Люси, — они должны становиться все острей.
— Все острей? — повторила миссис Беттертон. — Но до чего мы тогда дойдём?
— До боя быков? — высказал предположение Джон Бидлэйк. —Или до сражений гладиаторов? Или, может быть, до публичных казней? Или до забав маркиза де Сада? Кто знает?
Люси пожала плечами:
— Кто знает?
© "Контрапункт", Олдос Хаксли
— Я до восемнадцати лет ни разу не была в театре, — гордо заявила она.
— Бедняжка!
— Я хожу в театр с шести лет, — сказала Люси.
— А танцы! —ораторствовала миссис Беттертон. — Бал в день открытия охоты — какое это было событие! Потому что он бывал только разв год. — Она процитировала Шекспира:
Нам праздники, столь редкие в году,
Несут с собой тем большее веселье.
И редко расположены в ряду
Других камней алмазы ожерелья.
—А теперь они нанизаны,как жемчужины на нитке.
— К тому же поддельные, — сказала Люси.
Миссис Беттертон торжествовала:
— Вот видите! А для нас они были настоящими, потому что они были редки. Для нас не «притуплялось острие редких удовольствий», потому что они не были повседневными. Теперешняя молодёжь испытывает скуку и усталость от жизни, ещё не достигнув зрелости. Когда удовольствие повторяется слишком часто, перестаёшь его воспринимать как удовольствие.
— Какое же лекарство вы предлагаете? — осведомился Джон Бидлэйк. — Если мне как члену конгрегации разрешено будет задать вопрос, —иронически добавил он.
— Шалунишка! —воскликнула миссис Беттертон с устрашающей игривостью. Затем, переходя на серьёзный тон: — Лекарство одно: поменьше развлечений.
— Но я не хочу, чтобы их было меньше, — возразил Джон Бидлэйк.
— В таком случае, — сказала Люси, — они должны становиться все острей.
— Все острей? — повторила миссис Беттертон. — Но до чего мы тогда дойдём?
— До боя быков? — высказал предположение Джон Бидлэйк. —Или до сражений гладиаторов? Или, может быть, до публичных казней? Или до забав маркиза де Сада? Кто знает?
Люси пожала плечами:
— Кто знает?
© "Контрапункт", Олдос Хаксли