carpe diem
Задача художника - не поддаваться отчаянию и найти лекарство против пустоты существования.
Этот фильм прочитал мои мысли, честное слово. Таинственным образом догадался, что я чувствую и какие неразрешимые противоречия разрывают меня на кусочки. Он как будто выпотрошил меня, вывернул наизнанку, подарил возможность посмотреть на человека, действительно очень, очень напоминающего меня саму, и даже ответил на тяжелейший, актуальный сейчас, как никогда прежде, вопрос - что делать? куда жить?
Гил Пендер - это я. Проблемы, с которыми он сталкивается, настолько знакомы мне, что могли бы быть моими собственными. Он - прекрасный человек, отличающийся от серой массы обывателей вокруг, он - писатель, хочет отделаться от глупых, пустых голливудских сценариев и создать что-нибудь великолепное, настоящее, Книгу с большой буквы. Он любит Хэмингуэя и Фицджеральда, ему нравится прогуливаться под дождём... и с этого начинается категорическое непониманием между ним и его невестой. "Что хорошего в том, чтобы промокнуть?" - говорит она. Вот и всё. Для Инесс дождь - только сырость и мокрость, она не понимает... попросту не способна понять, как посреди дождливых парижских улиц может отыскаться вдохновение. Собственно, сразу понимаешь, насколько посторонними, далёкими друг от друга людьми являются Гил - и Инесс, её родители, её подруга, муж подруги. Их мирок составляют весёлые танцевальные вечеринки, заумные - и абсолютно бессмысленные - беседы, драгоценности (простоватые лунные камни, разумеется, не подходят), одежда, походы по магазинам, рестораны... они заставляют Гила подстраиваться под свои потребности и взгляды на жизнь, заставляют его отказаться от необыкновенных стремлений и стать таким же обывателем, как все, они не позволяют ему говорить, практически открытым текстом приказывают замолчать. Они не понимают. Они никогда не смогут понять.
Да, мне тоже захотелось бы остаться в другом, параллельном, если можно так сказать, мире. Париже другого времени. Там Гила действительно принимают как своего, там он встречается с писателями, художниками, музыкантами - родственными душами, для которых прогулки под дождём, вдохновение, творческие стремления вовсе не пустой звук. В этом Париже, другом Париже, Гил будто дома. И возвращаться назад хочется всё меньше, и меньше, и меньше, и любовь к невесте, выдуманная, ненастоящая любовь, куда-то исчезает, и появляется подлинное чувство, когда, находясь рядом со своей возлюбленной, Гил чувствует себя бессмертным. Прекрасный мир. Прекрасная женщина - Адриана. Однако...
Оказывается, нельзя быть счастливым где-то в прошлых столетиях, это и есть ответ, к которому я так долго пыталась пробиться. Гил старается убежать от своего настоящего. Адриана старается убежать. Всех тянет к другим временам, к другим людям, городам, странам - кажется, что, если твоё настоящее тебя отвергает, не подходит тебе, значит, в другом настоящем ты станешь намного счастливей. Неправда. Желание убежать никуда не девается. Через некоторое время снова потянет к другим временам, и снова, и снова, и снова... недовольство будет только расти, и вся жизнь уйдёт в бессмысленных поисках подходящего, комфортного места. Это не выход, Гил понимает, что это не выход... да, тебя не понимают, да, очень трудно существовать особенному человеку посреди стандартных серых обывателей, и всё же - не бежать следует, а совершенствовать то место, где ты находишься, твоё место, твоё время. Быть собой. Двигаться к мечте. Не поддаваться отчаянию и найти лекарство против пустоты существования. С постоянными попытками куда-нибудь убежать, с жалостью к себе, разочарованием, пустотой, отчаянием - останешься на месте, мечты не сбудутся, а пустота попросту сожрёт тебя изнутри, по капельке высосет всяческое желание продолжать жить.
Нужно найти в себе достаточно душевных сил - и быть собой. Писать романы, рисовать картины, слушать старых музыкантов, читать классическую литературу. Пускай большинство обывателей не способно проникнуться этим, понять - но родственная душа найдётся, обязательно найдётся... тот человек, который любит прогулки по дождливым улочкам Парижа.
