carpe diem
ПЕРВЫЙ ЧЁРТ ВОЗЬМИ СОАВТОРСКИЙ ФИК! Вообще самый-самый первый. Мы курили его ещё до битвы, битва нас сподвигла наконец-то взяться за него всерьёз 
Упоролись знатно, как шипперы получили огромное удовольствие, а это самое главное же!
Название: Самый странный день в жизни Дина Винчестера
Автор: .rainbow. я тиран, не забывайте.
Бета: volhinskamorda
Размер: миди, 5728 слов
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль, Сэм Винчестер
Категория: слэш
Жанр: флафф, романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дину стало скучно, и он решил немного развлечься. Но Кас относится к его игре неожиданно серьёзно.
Размещение: с этой шапкой
читать дальшеДину было скучно, а Сэм редко впадал в такое настроение, чтобы шутить и веселиться. Веселье и Сэм — это вещи разные, несовместимые, иногда (почти всегда) братец был так зануден и скучен, что его хотелось пристрелить.
Другое дело — Кас. Ангел божий особым чувством юмора не отличался... даже не знал, наверное, что можно шутить, а не ходить вечно с лицом святого на страже добра. И как раз поэтому Кас был незаменим для Дина.
Дин получал ни с чем не сравнимое удовольствие, просто наблюдая за нелепыми, смешными попытками ангела освоиться в мире людей. Жетон ФБР вверх ногами — это ещё не самое глупое, что устраивал Кас, сам о том не ведая. Вот именно — он и знать не знал, что делает нечто смешное, не обижался, правда, а удивлялся, видя, как Дин покатывается со смеху от его выходок. «Что такого?» — будто спрашивал невинный взгляд ангела.
Кас был чист как младенец. Даже зануда Сэм никогда не был таким. О, братец пил и ходил по бабам порой ничуть не меньше его самого, а уж сам Дин... и говорить нечего. Да все знакомые ему мужчины были такими. А Кас... Кас даже не знал, что такое женщины! Точнее, что с ними можно делать.
— Последняя ночь на земле. И какие у тебя планы?
— Я хотел тихо посидеть здесь.
— Бро-о-ось. Что-нибудь. Выпивка, женщины...
— ...
— Ты уже бывал с женщиной? Или с ангелом?
— ...
— Хочешь сказать, никогда не пробовал засевать облака?
— Не было случая, понятно?
Святая простота! Дин не поверил даже, что Кас ни разу... вот совсем ни разу... Из чего он сделан вообще — из чистого эфира? Оболочка-то телесная. Значит, и желания в нём должны быть человеческими. А какие желания правят людьми? Плотские.
Дину было скучно, да и хотелось разгрузить мозг от вечных неразрешимых бед с Сэмом и Адом... почему бы не поиграть немного с невинным ангелочком, раз он свалился к ним с неба? Что может быть лучшим средством от скуки?
— Ладно. Я точно знаю одну вещь. Ты не умрешь девственником. Я об этом позабочусь. Пошли.
Что делать с женщинами, Кас не понял, даже когда женщина оказалась перед ним. Дин разрывался между двумя желаниями — закрыть лицо ладонью и мерзко захихикать. Да уж, самое время научить Каса, что такое быть человеком.
— Дин, что ты делаешь?
Голос ровный и, как обычно, без всякого выражения. Хотя нотка удивления была... впрочем, у Каса всегда сложно определялись эмоции, если они у него вообще были. Нет, сейчас он точно удивился — ведь Дин с самого начала, как пёс, охранял своё личное пространство и не давал подходить к себе, а тут сел рядом, близко-близко, и чуть в лицо не заглядывает.
— Ничего. Сижу.
Наивный взгляд в ответ.
Дин подсел ещё ближе, хотя ближе было некуда. Кас едва ощутимо напрягся.
— Рассла-а-бься. Кас. Так все люди делают. Мы, понимаешь, любим... близкий контакт.
Во взгляде Каса точно появилось удивление и даже растерянность, когда Дин хлопнул его по колену и широко ухмыльнулся.
— Э-э-э... Дин... с тобой всё хорошо?
— Более чем! — ответил тот, не собираясь отсаживаться.
От дальнейшей муки Кастиэля избавил Сэм, который не вовремя вошел в комнату, поглядел на них, изогнул бровь:
— Чем вы заняты?
— Ничем. Сидим.
И Дин с наглой улыбочкой ушёл, оставив растерянного и удивленного Каса, чувствуя, что ему наконец-то... весело. В первый раз за долгое время.
Да, новая игра пришлась Дину по вкусу. Определенно.
Кастиэль не умел разбираться в человеческих отношениях. Не то чтобы все остальные ангелы были знатоками психологии. И не то чтобы подобные знания были необходимы ангелу. Честно говоря, он сталкивался с такой проблемой впервые и даже не сразу придал ей значение. Дин был... не таким. Не таким, как ангельское окружение, к которому привык Кастиэль. Не таким, как другие люди, за которыми он наблюдал не один год, не одну сотню лет. А может, дело было именно в этом: почти всю жизнь Кастиэль лишь наблюдал за людьми, если и направляя, то ни разу не вступая с ними в контакт.
Дин ошеломлял. Дин умел поразить — и не только ангелов.
Ошеломлял во время первых встреч. Ангелу негоже быть подвластным эмоциям, но каким-то краем сознания Кастиэль уже тогда понял, что попался. И ничего не мог сделать, чтобы этому противостоять.
Ошеломлял потом. Стоило только Кастиэлю решить, что всё, Дин — открытая книга, изучен целиком и полностью и не сможет застать его врасплох... Как он тогда ошибался, как же ошибался! В Дине не было абсолютно ничего предсказуемого.
И когда Дин сел рядом, Кастиэль почувствовал опасность. Когда Дин дотронулся до его колена, он испугался. Стоило прожить не одну тысячу лет, чтобы ощутить, как в животе закручиваются тугим узлом страх и напряжение. Обычное «расслабься» прозвучало слишком лично.
А затем Дин встал и ушёл как ни в чем не бывало, усмехаясь так, будто только что воплотил в жизнь некую донельзя хитрую затею.
С третьего раза Кастиэлю удалось вспомнить, как правильно дышать.
Через неделю Дин повторил маневр. Точь-в-точь так, как и в прошлый раз, не заходя ни на секунду дальше, не придвигаясь ни на дюйм ближе. И теперь Кастиэль вспомнил, как дышать, лишь с шестого раза.
С этим необходимо было что-то делать.
Дин с головой ушёл в новое развлечение. В каком-то смысле оно оказалось лучше, чем женщины и выпивка. Это все уже наскучило, стало привычным и каким-то бесцветным, а Кас удивлял каждую минуту. С ним почти легко было не думать (хотя бы какое-то время) о тёмных тварях из Ада, Сэме с его демоническими проблемами, спасении мира вообще. Почти легко было расслабиться, наконец, имея под рукой такого забавного ангела.
После первых пробных попыток дразнить Каса Дин обнаружил, что ему чертовски нравится, как реагирует божий ангелочек на сущие пустяки. К нему подойдёшь — он уже весь напряжен и насторожен, сядешь с ним рядом — он уставится так, словно Дин самого Господа Бога из Кольта застрелил. А уж если дотронешься невзначай... Кас глядел на Дина с таким детским удивлением, как не смотрела ни одна женщина. Женщины-то знали скрытый смысл прикосновений, а Кас, божий ангел Кастиэль, не знал просто ни-че-го.
Дин обнаружил — ему чертовски нравится играть на этом и дразнить Каса без конца.
Новая игра была определённо хороша, интереснее всех прочих, что Дин выдумывал раньше. И он ещё несколько дней после того, как начал её, развлекался в том же духе — не более, но и не менее. Подсаживался близко-близко, почти заглядывал в лицо, трогал рукой за плечо или колено — и, чувствуя, как напрягается и теряется Кас, тут же отходил с довольным видом. Ничего не объяснял. Ничего не говорил. Пусть Кастиэль, раз уж он решил познавать мир людей, сам догадывается, что хотел сказать Дин своими поступками.
А в глазах Каса, этих чистых-чистых, как у ребёнка, глазах ясно был написан вопрос: «Что ты делаешь, Дин?»
Дин просто развлекался. Чтобы не так скучно было с демонами бороться и против Ада выступать. Должна быть и у охотника маленькая радость для души, верно? А другое изрядно наскучило.
— Угомонись уже, Дин, — говорил Сэм, изредка замечая, что ангел ходит со странным выражением лица и посматривает на Дина как-то настороженно. — Хватит бедного Каса смущать.
Но Кас не смущался. Он не знал, в каких случаях люди делают то, что делал Дин, и потому не испытывал смущения — только сверлил своим ничего не понимающим взглядом. А смутить его так и тянуло... о, как тянуло, — ведь со всеми женщинами Дину это удавалось, в конце концов!
Значит, нужно пойти в своих, хм, приставаниях немного дальше.
Дин не мог угомониться, что бы там ни говорил Сэмми.
— Зачем мы здесь?
Кас стоял посреди зала уютного ресторанчика, тщательно подобранного Дином, и оглядывался по сторонам. С тем же самым изумлением, что и всегда — а может, вообще безо всяких эмоций, у Каса сложно было определить, удивляется он или нет, и чувствует ли вообще хоть что-нибудь. Так и хотелось взять его за шиворот и хорошенько встряхнуть — есть там, внутри этой человеческой оболочки, хотя бы что-то человеческое? Что ж... вот и узнаем.
Дин кое-как сумел спрятать довольную улыбку, расползавшуюся на лице, и самым беспечным голосом ответил:
— Расслабься, Кас! Посидим, поговорим... люди так часто делают, им особого повода не нужно.
Кас опять странно посмотрел (попробуй пойми, что он там себе думает!), но позволил утащить себя за самый дальний столик в самом укромном уголке. Столик находился за изгибом стены — с расчётом на влюбленные парочки, которые точно захотят уединиться в стороне от всеобщего шума. Кастиэль с Дином, конечно, влюбленной парочкой не были, но... шум и посторонние взгляды не вписывались в план.
А план, кажется, оправдывал себя, потому что с самых первых минут Кас избегал пристального взгляда Дина. Разглядывал что угодно — тарелку, потолок, светильники на стенах, фотографии там же, белую скатерть на столе, свои руки... Всё, кроме Дина. Тогда как раньше за ним такого явно не наблюдалось. Напротив, он смотрел всегда прямо и так, будто душу из человека хотел вытянуть. Чистыми, вечно непонимающими глазами. Глупый ангел, который не знает ничего...
— Кас, — позвал Дин, добавив хрипотцы в голос. — Сними плащ. Здесь так жарко...
Он со странным и неожиданным даже удовольствием увидел, как вздрогнул и поднял опущенную голову Кас, поймал его испуганный — да, испуганный и уже не безразличный! — взгляд. Успех надо закрепить.
Дин перегнулся через стол — как раз подходящий для такой цели, — проникновенно заглянул Касу в глаза и, протянув руку, небрежно расстегнул верхние пуговицы светло-коричневого плаща, задержал руку на несколько секунд дольше, чем было необходимо.
И наконец-то на бледных щеках Каса появилась краска смущения! Да, он смутился и покраснел, как юная и неопытная девушка, едва заметно дёрнулся в сторону от Дина и отвернулся, чтобы не показывать своих эмоций, но Дин уже увидел всё, что надо, и не смог удержать торжествующей ухмылки.
Какое-то странное и непонятное чувство, кроме торжества, обожгло всё внутри, но Дин махнул на него рукой — какая, чёрт возьми, разница, главное, что, наконец, непробиваеиая невозмутимость Кастиэля была нарушена!
Всё так же гадко улыбаясь, Дин убрал руку и вышел из ресторанчика, оставив Каса в одиночестве за столом.
Касу показалось, что он просидел там — за столь тщательно выбранным столиком, в ресторане, совершенно не похожем на придорожные забегаловки, бары и пабы, где предпочитал бывать Дин — целую вечность. Может, так оно и было. Чувство времени сбивается, когда сначала проживаешь далеко не одну тысячу лет в том месте, что обычные люди назвали бы Раем, а потом оказываешься здесь, на земле, среди смертных, где время течет по-другому, где его по-другому ценят, причём гораздо сильнее, чем это делают ангелы. Хотя Кас этого и не понимал, но уважал людей за это.
Время здесь было странным. Люди были странными. Дин вел себя странно. Пожалуй, даже непонятнее всех остальных.
Без каких-либо объяснений взял и притащил в этот ресторан, расстегнул пуговицы на его плаще... нет, Кас совершенно отказывался понимать происходящее.
И после ухода Дина он не сразу очнулся от размышлений, лишь когда официантка, судя по всему, уже долго стоявшая у столика, повысила голос в попытках докричаться до гостя.
— Мне ничего не нужно... — рассеянно отозвался Кас и задумчиво огладил кончиками пальцев пуговицы, которых касался Дин.
Им надо было поговорить. По крайней мере, Касу надо было...
Именно тогда, когда он начал надеяться, что уже неплохо ориентируется в мире людей (одно дело — наблюдать со стороны, причем со стороны ангела, совсем другое — самому принимать активное участие в... скажем так, процессе, если можно так называть жизнь), появился Дин. С его намеками. Странными взглядами. Загадочными фразами, которые он ронял невзначай и будто случайно, но каждая из них была полна смысловых оттенков. Проблема заключалась в том, что Кас был не в состоянии постичь этот самый смысл, и каждая его попытка, как показала практика, оборачивалась провалом.
И все же было нечто знакомое даже в этих намеках и взглядах.
Как будто Кас это уже переживал.
Как будто он в глубине души знал, что они означают.
Как будто ответ был на поверхности...
Кинематограф. Конечно же. В фильмах, что Кас видел по телевизору — случайно или нет, от скуки или желая развеяться после будней с Винчестерами, которые, честно говоря, нельзя было назвать особенно лёгкими и веселыми, — герои так делали. Герой гладил героиню по колену под столом во время официального мероприятия. Герои обменивались многозначительными взглядами в толпе, которая в сравнении с ними казалась зрителям такой безликой и серой. Герой клал свою ладонь поверх ладони героини в ресторане, чертовски похожем на тот, куда завел Каса Дин, их пальцы сплетались, и тогда героиня поднимала на героя робкий взгляд и заливалась румянцем.
Кас искренне надеялся, что его взгляд не был робок.
Также он уповал на то, что его щеки остались нормального цвета. Более того, припоминая все больше и больше фильмов или отрывков из них, которые он когда-либо смотрел, Кас видел и больше сходств. Причем в ситуации с Дином он был на месте героини.
Его это напрягало.
И, возвращаясь к братьям Винчестерам, Кас откладывал разговор с Дином, от всей своей ангельской души надеясь, что ошибся.
Дин запомнил чувство, испытанное в ресторанчике, когда ему, наконец, удалось вывести из себя ангела, и решил повторить и испытать его еще раз. Это было так... чертовски необычно и здорово. Доводя девушек, даже самых упрямых, до смущения и растерянности, Дин не был так доволен собой, как в случае с Касом. Девушки — ладно, они же люди, в конце концов, а Кас — ангел. Ангельское терпение, смирение и безразличие ещё попробуй разбить, а ему это удалось, и он был очень и очень собой доволен.
Ему понравилось смотреть на всегда спокойного и непонятного Каса, испытывавшего обычные человеческие чувства. Так же теряется и смущается, как простой человек.
Дин еще долго, вернувшись с той веселой, хм, прогулки, смаковал свои новые ощущения, вспоминая покрасневшего и растерянного Каса. И вдобавок он был испуган, словно целая свора адских тварей сейчас накинется на него и в клочья растерзает. Подумаешь — прикосновение... пусть даже не совсем обычное. Но Кас-то знать не знает, что мужчины не прикасаются друг к другу так, он вообще не знает ничего. И все прикосновения Дина как будто огнём его обжигали.
Что ж... надо бы закрепить успех.
Дин сам не знал уже, во что именно играет, но, кажется, об этом догадывался Сэм, потому что смотрел на брата во все глаза и многозначительно приподнимал бровь. А Дин и Сэма не стеснялся — ну какая разница, увидит братишка или нет, как он... пристаёт, наверное, так это можно назвать, к бедному ангелу. Это же просто такая игра. Изобразить некое притяжение Дина Винчестера к ангелу Кастиэлю, чтобы Кастиэль ожил наконец и перестал быть таким чертовски наивным и чистым, таким непонятным!
И как только Кас явился перед братьями Винчестерами в следующий раз, Дин не упустил своего шанса. Он подошел к нему близко-близко — не давая даже ничего сказать или сделать, хотя что-то сказать Кас, кажется, хотел, — и обнял со спины, скрещивая руки у него на поясе, а голову опуская ему плечо.
— Я соскучился по тебе, Кас, — с лёгкой хрипотцой в голосе (тщательно просчитанной, разумеется) сказал Дин ему на ухо.
С тихим шорохом упала на пол газета, которую читал Сэм. На лице его было написано аршинными буквами, что старший брат либо сошёл с ума, либо упился до зелёных человечков. А Дину было весело — ещё как, ведь Кас в его руках напрягся, в струнку вытянулся и вообще принял вид зверька, загнанного в ловушку коварным охотником. Его лица Дин не видел, но готов был поклясться, что Кастиэль краснеет, как робкая школьница; мысль об этом снова разбудила в нём те пьянящие чувства, что и в прошлый раз.
Впрочем, он опять списал их на удовольствие и торжество и отпустил несчастного Каса на волю, одарив на прощание самой дерзкой и обольстительной из всех своих улыбочек.
— Э-э-э, Дин, — тем же вечером протянул Сэм, глядя на брата как на сумасшедшего. — Не объяснишь ли мне, что такое сегодня было? С каких пор ты так... дружелюбен к Касу?
— А что такого? — пожал плечами Дин. Он сидел в кресле с видом сытого и довольного котяры и вкушал очередную победу. — Он теперь как бы наш союзник. Вот я и налаживаю контакты.
— Контакты налаживаешь. Ясно.
— Ага.
— Кас испугается и больше не придет.
— Спорим, что придёт?
Это был самый прекрасный день в жизни Дина Винчестера. Давно ему не было так хорошо.
Кас и вправду приходил. С большими, как у оленя какого, глазами, весь напряжённый, испуганный (ни следа прежнего безразличия!), явно ждущий от Дина всяких непотребств. И Дин оправдывал ожидания. Каждый раз, стоило Касу оказаться рядом, он делал всё, что в голову приходило, и то, что проделывал с девушками в разные периоды своей бурной жизни: приобнимал, шептал сладкие фразочки хриплым голосом, задавал всякие неудобные вопросы... а ещё пресекал любую попытку Каса спрятаться от него. Он пытался это делать на первых порах - говорил только с Сэмом, отодвигался подальше, а то и просто исчезал без объяснения. Дину чертовски нравилось его ловить и удерживать рядом с собой.
Но однажды Кас перестал убегать и пропадать днями и неделями, лишь бы на глаза Дину не попадаться. Он теперь приходил неожиданно часто, порой, даже слишком часто, и терпел все приставания Дина — но уже не с перепуганным видом, не с краской смущения на щеках. Кас смотрел на Дина. Не избегал его взгляда, а как будто нарочно рассматривал, да ещё и такими внимательными, пронзающими насквозь глазами, что Дин сразу понял: это ему не нравится. Это как раз совсем не нравится.
Кас смотрел серьезно и пристально, с каким-то вопросом, а ещё с явным желанием что-то сказать, завести некий разговор... Упрямая решимость была написана у него на лице. Он, правда, так ничего и не говорил и не делал, но напрягаться и сжиматься (ну девочка же неопытная, точно!) прекратил и даже как-то... реагировал на прикосновения Дина. Если можно было назвать реакцией отсутствие сопротивления.
Это Дину тоже не нравилось. Как-то странно всё. Не по правилам игры. Что там себе думает Кас? Что творится в его ангельской голове? Почему он снова ведёт себя так непредсказуемо? Дин в чёрт знает какой раз не понимал Каса, и это ему не просто не нравилось, это его бесило!
— Эй, Дин, — сердито окликал его Сэм. — Спустись уже с небес на землю. У нас тут демон вообще-то, или ты об этом забыл?
Дин и вправду забыл обо всём. О брате, работе, демонах и ангелах. Обо всём, кроме одного конкретного ангела. Он и сам не заметил, что вот уже который день его мысли забиты одним лишь Касом и попытками его разгадать. Дину вообще не свойственно было погружаться в себя и думать о чём-то дольше пары минут — да что там, он о своих женщинах так много не думал, как о Касе сейчас, даже о самых горячих и привлекательных из них! Молчание Каса напрягало и будоражило ум. Хотелось схватить этого невозможного ангела и хорошенько встряхнуть, чтоб заговорил уже, наконец!
Кас удивил Дина, как делал это с самых первых дней их знакомства. Однажды, стоило Дину разжать очередные крепкие объятия («Я скучал по тебе, Кас, а ты по мне?!») и отстраниться, как Кас перехватил его руку, задержал в своей, не дал уйти. Глядя всё так же пристально, он потянул Дина в сторону дивана, аккуратно усадил и сам сел рядом. Никакого смущения на лице ангела не было — только эта новая упрямая решимость и просто нечеловеческая серьёзность.
— Дин, — начал Кас, сложив руки на коленях и гипнотизируя Дина глазами, в которых никогда и ничего не удавалось прочесть. — Мне нужно сказать тебе важную вещь. Я долго думал, зачем ты всё это делаешь — зачем вы, люди, такое делаете, — и теперь я наконец понял. Дин, я тоже люблю тебя.
Это был самый странный день в жизни Дина Винчестера. Он чего угодно ожидал, но не такого.
Если бы не ангельская сущность, Кас рисковал бы испытать удивление. Что ещё прикажете испытывать, когда молодой привлекательный мужчина сначала делает вам двусмысленные намеки (это словосочетание он тоже почерпнул из просмотра телевизионных программ, особенно тех, у которых в углу экрана стояла пометка «18+»), а потом теряет дар речи, услышав долгожданное, казалось бы, признание в любви? А именно долгожданным оно, по мнению Каса, и было.
По мнению Каса, Дин должен был находиться как минимум на седьмом небе от счастья, ведь его старания увенчались успехом.
По мнению Каса, именно это счастье и выражала реакция Дина.
Когда вы признаётесь человеку в чувствах (на осознание которых, на минуточку, ушло много времени, видеокассет сомнительного содержания и кофе, пусть даже ангелам не полагается спать), вы не ожидаете услышать в ответ «Ч-ч-что?». Особенно, если выразились чётко и внятно.
Когда вы признаётесь человеку в своих чувствах, считавшихся с точки зрения религии совершенно аморальными, но проблема заключалась в том, что на каноны этой религии плевать было давным-давно даже ангелам, вы не ожидаете услышать в ответ «Ты же шутишь?». Особенно, если в ваши привычки не входит шутить.
— Ты, наверное, не ожидал такого ответа, — выждав паузу для приличия, (для приличия же?.. Следует уточнить у телевизора...) вновь заговорил Кас. — Я всё понимаю. — В действительности он ничего не понимал. Кроме того, что безраздельно, безрассудно, безоговорочно любил Дина Винчестера. — Давай начнём издалека. В мире существует огромное количество людей, и я даже могу перечислить их всех поимённо, которые, несомненно, заслуживают любви больше, чем ты...
— Не самое лучшее начало, Кас! — оборвал Дин. Ангелу даже послышались в его голосе истерические нотки.
— А, что? — рассеянно переспросил Кас. — Ах да. М-м-м, хорошо... так вот, не относясь к этим людям, заслуживающим любви...
— Ближе к делу!
— Я люблю тебя!
Дин снова смотрел на Каса, напоминая не то несчастного потерянного щенка, не то недоумевающего охотника на нечисть.
— Дин, не думай, что я говорю это только для того, чтобы отвязаться от тебя. Я провел много часов — да что там, много дней! — в попытках понять, отчего ты так странно себя ведешь, провёл некоторые эксперименты... — Дин вопросительно поднял брови. — И пришёл к выводу, что та самая новость, которую ты так старательно пытался донести до меня в последнее время, — это твои чувства! Разумеется, будучи ангелом, я сначала смутился, да и не принято это, чтобы ангел... с мужчиной...
— У вас там, на небесах, и не такое принято, — недовольно буркнул Дин.
— ...но не ты ли столько раз доказывал, что можешь быть лучше ради людей, которым предан, которых любишь — ради отца, Сэма, меня!
— Так-так-так, стоп! — снова оборвал его Дин. — Давай-ка проясним: я тебя не...
— Я понимаю.
В мгновение ока Кас оказался совсем близко и, глядя на Дина со смесью нежности и сочувствия во взгляде, огладил его по щеке:
— Я понимаю, как тебе тяжело открыться другому человеку после стольких лет. И оттого это признание ещё более ценно для меня. Дин, я должен попросить прощения: моя медлительность связана лишь с отсутствием опыта. Мы, ангелы, не привыкли испытывать подобных... чувств. Но благодаря упомянутым ранее экспериментам я сумел разобраться в своих чувствах и теперь могу ответить со всей искренностью, что люблю тебя. Я тоже, тоже люблю тебя, наглый, выпивающий, грубый Дин Винчестер!
— Это не самое романтичное признание в моей жизни.
— Ты снова закрываешься от меня, Дин, но можешь так не стараться! Конец недомолвкам, конец сомнениям — я знаю, что за показной холодностью кроется любящее сердце! — произнеся последние вдохновенные слова, Кас потянулся к Дину, намереваясь поцеловаться, и ему это даже удалось бы, если бы Дин вовремя не увернулся.
— Черт возьми, да послушай же меня! — раздраженно воскликнул он. — Я не люблю тебя!
— Да, я не тороплю тебя с признаниями, — промурлыкал Кас.
Видимо, у ангелов были особые способности, связанные с физическими контактами, потому что каким-то непонятным для Дина образом он вновь оказался в объятиях Каса.
— Ты мне не веришь? — уныло спросил Дин.
— Я верю твоему сердцу.
— Почему это похоже на фанфик по книжке Чака?.. Надо будет спросить у Сэма, популярна ли пара Дина и Кастиэля на интернет-просторах... Эй, никаких поцелуев!
Кас смиренно ослабил хватку.
— Ну, хорошо. Если не хочешь слушать меня сейчас, дай время, чтобы обдумать все то, что мы... ты... я...
— Нашу полную противоречий, но упрямо следующую зову сердца в этом холодном океане окружающего мира любовь!
— Снова выписывал понравившиеся цитаты из фильмов?..
— Да.
В конце концов, Дину удалось высвободиться, и он даже смог вздохнуть с облегчением:
— Одна неделя, ладно?
— Если я понадоблюсь, просто позови...
— Я в курсе.
Кас проводил Дина взглядом. Самый странный день в жизни Дина Винчестера грозил стать самым счастливым днём в земной жизни ангела Кастиэля.
Дин метался по комнате, как демон внутри пентаграммы, и места себе не находил. Выпивка не помогала. Вообще ничего не помогало, чёрт возьми! Он ходил из одного угла в другой, пинал вещи, с размаху падал на кровать, а потом ходил снова и снова, кругами, прямыми, зигзагами, пока, в конце концов, Сэму это не надоело.
— Да хватит уже, Дин, хва-тит! — Сэмми бросил в него диванной подушкой. — Я уже часа два сижу и наблюдаю за тобой, а ты бродишь, как зомби, хотя зомби, надо сказать, не такие агрессивные. Ты испинал всю мебель, а она, между прочим, мотельная. Ты выпил... чёрт знает, сколько банок пива, и всё равно глаза у тебя бешеные. Что вообще происходит? Я пропустил Апокалипсис? Нашествие демонов? Твою интрижку с плохим концом?
Дин остановился и рухнул на удачно подвернувшееся кресло. Не подвернулось бы оно — свалился бы прямо на пол. Ему было плевать. Плевать на все, кроме...
Слова Каса прыгали в голове, как бешеные зайцы, и обрывками всплывали перед мысленным взором. «...Не относясь к людям, заслуживающим любви», «я сумел разобраться в своих чувствах», «я верю твоему сердцу», «я люблю тебя»... Дьявол, да где Кас нахватался таких вычурных и громких слов?!
Дин не сразу заметил, что Сэм выжидающе смотрит на него.
— Что?
— Сам знаешь что. Ещё раз спрашиваю — в чем дело? Тебя бросила девушка? Ты узрел видение конца света? Ты погрузился в тяжёлые мысли о прошлом? Да что с тобой, Дин, я тебя таким нервным в последний раз видел... не помню даже, когда!
Можно было отшутиться или бросить какую-нибудь глупую фразу, а то и просто махнуть рукой и замять тему. С Сэмом прокатывали разные варианты. Только вот Сэм умел смотреть огромными сочувствующими глазами, словно говоря одним взглядом: «Поговори со мной. Расскажи мне, поделись своими чувствами. Я пойму и выслушаю тебя». Чертовски убедительный был взгляд — и Дин, как всегда, не устоял; плюхнулся на диван рядом с братом и набрал побольше воздуха, не зная, с чего начать.
— Ну, э-э-э, понимаешь, вчера Кас приходил и сказал мне... ну, сказал мне какую-то дикую вещь.
— Еще более дикую, чем обычно? Хотя он вообще редко разговаривает.
— Кас сказал мне, что он, ну, любит меня. Как мужчину.
Дин выдохнул последнее слово чуть ли не как страшное ругательство и замер, ожидая ответа. Сэм немного помолчал, подумал, а после пожал плечами и ответил:
— Меня это не удивляет.
— Что?! А меня, знаешь ли, очень удивляет! Он же ангел, а я — человек, да и мы оба мужчины, это... странно, тебе не кажется?
— А чего ты ожидал, Дин? Это же Кас, ничего не знающий о людях. А ты недвусмысленно приставал к нему последние... сколько там, две недели, три? Руки распускал, ерунду какую-то шептал.
— Да я просто...
— Знаю. Ты просто решил по-дурацки над ним подшутить и расшевелить его. Чёрт знает, зачем тебе это было нужно, но ведь Кас всё истолковывает в прямом смысле. Наверняка он разведал, что означают такие, хм, приставания у людей и сделал свои выводы. Ты сам виноват.
Дин поборол желание испустить тяжёлый вздох и побиться головой о стену. Сэм прав. Конечно, прав; Кас вечно всё не так понимает, все слова и поступки толкует однозначно — а ещё верит в честность всех в мире людей. И самого Дина тоже. Особенно Дина.
— Так что делать теперь?
Сэм пожал плечами.
— Понятия не имею. Ты же его не любишь? «Как мужчину». Вот и скажи ему об этом. Он переживёт. Он же Кас. Извинись перед ним, что ли, скажи, что ты ещё не готов к серьёзным отношениям...
Диванная подушка полетела уже в лицо хохочущего Сэма.
Сэм ушёл поговорить с жителями городка о демоне (Дин уже забыл, что у них есть работа и демоны), а сам он остался в одиночестве. Снова расхаживал по тесному мотельному номеру и думал — а думать вредно для здоровья, душевного и физического, он ли об этом не знает! Но ни выпивка, самое верное прежде средство, не помогала, ни громкая музыка, ни книги, брошенные Сэмом, (Дин в отчаянии и в них заглянул) и от навязчивых мыслей некуда было деваться. Они так и лезли в голову и грозили разорвать мозг на мелкие кусочки.
«Я тебя люблю». Как легко бросался Кас такими сильными, напыщенными даже словами. А ведь опыта так называемой любви и отношений у Каса совершенно не было; Дин же, со своими многочисленными девушками и женщинами, никогда не говорил такого слова. Он говорил: «Я хочу тебя, детка». Или: «Ты мне нравишься, сладкая». Или: «Мне с тобой так хорошо, котёнок». Любые вариации, кроме «Я люблю тебя». Как-то слишком... глупо, сентиментально.
И, кажется, не испытывал Дин к своим девушкам ничего, хотя бы близко похожего на слово «люблю». Ну... они ему нравились. Ему было хорошо с ними. Он хотел с ними флиртовать, шептать им всякие глупости, тащить их в постель — и делал это. У него никогда, в общем-то, не было необходимости как-то называть свои чувства. Взрослые люди, Дин и его избранница понимали друг друга без слов.
Девушки тоже не навязывались ему с признаниями — может, потому, что он выбирал правильных девушек.
Но Кас с его громкими словами, невинными глазами, с его манерой всё понимать однобоко и прямо, с его искренней верой в то, что он говорил... Да, он верил, признаваясь Дину в любви, что любит его. Но разве так может быть? Откуда он вообще взял какие-то понятия о любви? Ангел, чуждый всему людскому, вообще замороженный, как вся их ангельская братия, с лицом святого и этим чёртовым взглядом, словно лезущим под кожу...
Разве не этого Дин хотел, когда затеял свою игру? Разбить невозмутимость Каса, расшевелить его, сделать хотя бы немного более человечным. Вывести из себя, удивить, смутить, наконец! И ему это удалось. Но ведь это была игра, только игра, больше ничего! Дину было скучно, он решил слегка развлечься не испытанным прежде способом. Любой понял бы, что так и есть. Сэм понял. Но Кас...
И теперь его слова засели у Дина в голове и мешали жить.
«Я люблю тебя». Какая странная фраза. Никто прежде ему такого не говорил. И он никому — тоже.
Дин сам не знал, зачем назначил срок в неделю. Он уже сказал Касу всё, что хотел сказать. Он не любит его. Не любит, что уж поделать.
Хотя, конечно, нельзя сказать, что Кас ему совсем уж безразличен. Дин определенно радовался, когда Кастиэль нисходил к ним с небес — или где у него там постоянное место обитания — и порой даже жалел, что эти приходы так редки. Дин бы не возражал проводить вместе с Касом время... и порой даже хотел, чтобы этого времени было немного больше. Дину нравилось говорить с Касом, подкалывать его... и порой он даже испытывал желание ещё и обнять его, как обнимал изредка Сэма. Дин смеялся, как мало над чем в этой жизни, над попытками Каса быть своим среди людей... и порой ему хотелось, чтобы Кас смеялся тоже вместе с ним. Дин говорил с Сэмом о нём, высмеивал его неумение жить как человек и порой невольно ловил себя на мыслях о нём, вовсе не насмешливых. Дин был совсем не против появления Каса в их жизни.
Порой Дин жалел, что Каса в их жизни так мало. В его жизни. С ним.
Упрямое сознание на сей раз не уступило потугам сунуть пугающие мысли как можно дальше и продолжало разворачивать перед Дином серию вопросов и ответов. А не слишком ли часто он думает о Касе, даже когда самого его рядом нет? Думает, но не так уж и часто... «Часто», — шепнуло сознание, и с ним нельзя было не согласиться. Ну, это неудивительно, что думает, — Кас же такой непредсказуемый, такой наивный и нелепый, как ребенок, он просто занимал Дина своими ангельскими повадками.
Не хотел ли он видеть Каса больше? Да, хотел. И это ведь тоже нормально — они не чужие друг другу люди — ладно, ангел и человек, — в конце концов, Сэма Дин тоже хотел видеть, и Бобби, и прочих близких людей. Да, конечно, Кас ему близок, что уж тут скрывать, но просто близок, не более того.
Не смотрел ли он на Каса, когда ни Сэм, ни Кас этого не замечали? Не изучал ли его лицо, не наблюдал ли за ним — просто так, без всякой причины? Ну, это объясняется тем же любопытством; Кас был забавным, чудным и не похожим на людей, только и всего.
Не испытывал ли он рядом с Касом такое чувство, словно внутри всё переворачивается и ухает в какую-то бездонную пропасть? Ну, это, наверное, ангелы так на всех людей действуют...
Не казалось ли ему во время игры, что он хочет сделать нечто из этих шутливых и несерьёзных глупостей по-настоящему?
Подойдя к последнему вопросу, Дин Винчестер сдался. Он был вынужден на все вопросы, в том числе, и на этот последний, ответить «да». И смутно уловить, что у всех «да» есть некая общая причина.
— Дин.
Дин резко дёрнулся, едва не опрокинув настольную лампу, и обернулся через плечо.
Кас. Неожиданные явления всегда были его особым признаком. Самый неожиданный ангел из всех. Самый непредсказуемый ангел из всех. Он стоял на пороге комнаты — а Сэм, как нарочно, опять куда-то исчез, — и смотрел на Дина своими невозможными, до ужаса внимательными глазами. Этот взгляд был просто невыносим. И Дин вдруг заметил, что по спине у него бегут какие-то ненормальные мурашки.
— Неделя минула. Я пришёл. Я слушаю тебя, Дин.
И никуда ведь не денешься, не отшутишься — этот ужасный, назойливый ангел просто стоял и смотрел, ожидая ответа, молча требуя у Дина каких-то объяснений, признаний, требуя облекать свои чувства в слова. А это было именно тем, что Дин Винчестер, безжалостный охотник за нечистью, не умел делать вообще.
Дин поднялся со стула и сделал к Касу шаг. Он собирался с силами, чтобы сказать ему: «Я не люблю тебя». Повторить то же самое, что в прошлый раз, но уже более... убедительно, чтобы Кас не затрагивал впредь эту дурацкую тему. Дин хотел так сказать. Он даже слова как следует отрепетировал. Он сам себя почти убедил, что эти слова — истинная правда.
Только вот, делая к Касу шаг, Дин не ждал, что Кас шагнёт тоже, и они окажутся так близко друг от друга, так опасно близко, почти соприкасаясь лицами.
— Я слушаю тебя, Дин, — серьёзно повторил Кас.
И то же самое странное чувство горячим загорелось у Дина внутри, то, что он уже испытал в ресторанчике, куда он затащил Каса, чтобы просто развлечься и посмеяться. Тогда он не уловил своего смутного желания, а сейчас оно вернулось, ещё сильнее и неугомоннее, и Дин с ужасом ощутил, как краска смущения приливает к его щекам. Дина Винчестера невозможно было смутить! Никогда и никому это не удавалось! Кроме Каса, хотя он ничего и не делал.
— Ну... — выдавил из себя Дин. Большого труда ему стоило не отводить взгляда, а смотреть прямо в серьёзные глаза Каса. — Ну, в общем, я... я тебя... как это называется...
В словах Дин, конечно, запутался и даже сам не понял, что хотел сказать. Но Кас внезапно кивнул и не менее внезапно улыбнулся.
— Да, Дин. Я понимаю. Я тоже.
И безумное облегчение снизошло на Дина. А вместе с облегчением — невыносимо сильный порыв, который он сейчас же осуществил, просто не смог противиться ему. Бережно коснулся кончиками пальцев отворотов плаща Каса, легонько притянул его к себе и почти прижался губами к его губам, чтобы поцеловать. Да, черт возьми, именно этого ему хотелось!
— Кхм.
И Кас, и Дин вздрогнули, отшатнулись друг от друга и повернулись к двери. На пороге комнаты стоял Сэм. Судя по скептически изогнутым бровям и скрещённым на груди рукам, он всё видел, а может, и слышал.
— Дин, — после минутного молчания протянул Сэм. — Я и не знал, что тебе нравятся, хм, ангелы.
До сегодняшнего ненормального дня Дин и сам не знал. Все прочие дни не были такими. Ни один из них. А сегодня Дин впервые за чёрт знает сколько лет говорил с собой и копался в себе, предпринял неудачную, но всё же попытку объяснить свои чувства словами и полез целовать ангела.
Да, именно это был самый странный день в жизни Дина Винчестера.
Упоролись знатно, как шипперы получили огромное удовольствие, а это самое главное же!Название: Самый странный день в жизни Дина Винчестера
Автор: .rainbow. я тиран, не забывайте.
Бета: volhinskamorda
Размер: миди, 5728 слов
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль, Сэм Винчестер
Категория: слэш
Жанр: флафф, романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дину стало скучно, и он решил немного развлечься. Но Кас относится к его игре неожиданно серьёзно.
Размещение: с этой шапкой
читать дальшеДину было скучно, а Сэм редко впадал в такое настроение, чтобы шутить и веселиться. Веселье и Сэм — это вещи разные, несовместимые, иногда (почти всегда) братец был так зануден и скучен, что его хотелось пристрелить.
Другое дело — Кас. Ангел божий особым чувством юмора не отличался... даже не знал, наверное, что можно шутить, а не ходить вечно с лицом святого на страже добра. И как раз поэтому Кас был незаменим для Дина.
Дин получал ни с чем не сравнимое удовольствие, просто наблюдая за нелепыми, смешными попытками ангела освоиться в мире людей. Жетон ФБР вверх ногами — это ещё не самое глупое, что устраивал Кас, сам о том не ведая. Вот именно — он и знать не знал, что делает нечто смешное, не обижался, правда, а удивлялся, видя, как Дин покатывается со смеху от его выходок. «Что такого?» — будто спрашивал невинный взгляд ангела.
Кас был чист как младенец. Даже зануда Сэм никогда не был таким. О, братец пил и ходил по бабам порой ничуть не меньше его самого, а уж сам Дин... и говорить нечего. Да все знакомые ему мужчины были такими. А Кас... Кас даже не знал, что такое женщины! Точнее, что с ними можно делать.
— Последняя ночь на земле. И какие у тебя планы?
— Я хотел тихо посидеть здесь.
— Бро-о-ось. Что-нибудь. Выпивка, женщины...
— ...
— Ты уже бывал с женщиной? Или с ангелом?
— ...
— Хочешь сказать, никогда не пробовал засевать облака?
— Не было случая, понятно?
Святая простота! Дин не поверил даже, что Кас ни разу... вот совсем ни разу... Из чего он сделан вообще — из чистого эфира? Оболочка-то телесная. Значит, и желания в нём должны быть человеческими. А какие желания правят людьми? Плотские.
Дину было скучно, да и хотелось разгрузить мозг от вечных неразрешимых бед с Сэмом и Адом... почему бы не поиграть немного с невинным ангелочком, раз он свалился к ним с неба? Что может быть лучшим средством от скуки?
— Ладно. Я точно знаю одну вещь. Ты не умрешь девственником. Я об этом позабочусь. Пошли.
Что делать с женщинами, Кас не понял, даже когда женщина оказалась перед ним. Дин разрывался между двумя желаниями — закрыть лицо ладонью и мерзко захихикать. Да уж, самое время научить Каса, что такое быть человеком.
— Дин, что ты делаешь?
Голос ровный и, как обычно, без всякого выражения. Хотя нотка удивления была... впрочем, у Каса всегда сложно определялись эмоции, если они у него вообще были. Нет, сейчас он точно удивился — ведь Дин с самого начала, как пёс, охранял своё личное пространство и не давал подходить к себе, а тут сел рядом, близко-близко, и чуть в лицо не заглядывает.
— Ничего. Сижу.
Наивный взгляд в ответ.
Дин подсел ещё ближе, хотя ближе было некуда. Кас едва ощутимо напрягся.
— Рассла-а-бься. Кас. Так все люди делают. Мы, понимаешь, любим... близкий контакт.
Во взгляде Каса точно появилось удивление и даже растерянность, когда Дин хлопнул его по колену и широко ухмыльнулся.
— Э-э-э... Дин... с тобой всё хорошо?
— Более чем! — ответил тот, не собираясь отсаживаться.
От дальнейшей муки Кастиэля избавил Сэм, который не вовремя вошел в комнату, поглядел на них, изогнул бровь:
— Чем вы заняты?
— Ничем. Сидим.
И Дин с наглой улыбочкой ушёл, оставив растерянного и удивленного Каса, чувствуя, что ему наконец-то... весело. В первый раз за долгое время.
Да, новая игра пришлась Дину по вкусу. Определенно.
Кастиэль не умел разбираться в человеческих отношениях. Не то чтобы все остальные ангелы были знатоками психологии. И не то чтобы подобные знания были необходимы ангелу. Честно говоря, он сталкивался с такой проблемой впервые и даже не сразу придал ей значение. Дин был... не таким. Не таким, как ангельское окружение, к которому привык Кастиэль. Не таким, как другие люди, за которыми он наблюдал не один год, не одну сотню лет. А может, дело было именно в этом: почти всю жизнь Кастиэль лишь наблюдал за людьми, если и направляя, то ни разу не вступая с ними в контакт.
Дин ошеломлял. Дин умел поразить — и не только ангелов.
Ошеломлял во время первых встреч. Ангелу негоже быть подвластным эмоциям, но каким-то краем сознания Кастиэль уже тогда понял, что попался. И ничего не мог сделать, чтобы этому противостоять.
Ошеломлял потом. Стоило только Кастиэлю решить, что всё, Дин — открытая книга, изучен целиком и полностью и не сможет застать его врасплох... Как он тогда ошибался, как же ошибался! В Дине не было абсолютно ничего предсказуемого.
И когда Дин сел рядом, Кастиэль почувствовал опасность. Когда Дин дотронулся до его колена, он испугался. Стоило прожить не одну тысячу лет, чтобы ощутить, как в животе закручиваются тугим узлом страх и напряжение. Обычное «расслабься» прозвучало слишком лично.
А затем Дин встал и ушёл как ни в чем не бывало, усмехаясь так, будто только что воплотил в жизнь некую донельзя хитрую затею.
С третьего раза Кастиэлю удалось вспомнить, как правильно дышать.
Через неделю Дин повторил маневр. Точь-в-точь так, как и в прошлый раз, не заходя ни на секунду дальше, не придвигаясь ни на дюйм ближе. И теперь Кастиэль вспомнил, как дышать, лишь с шестого раза.
С этим необходимо было что-то делать.
Дин с головой ушёл в новое развлечение. В каком-то смысле оно оказалось лучше, чем женщины и выпивка. Это все уже наскучило, стало привычным и каким-то бесцветным, а Кас удивлял каждую минуту. С ним почти легко было не думать (хотя бы какое-то время) о тёмных тварях из Ада, Сэме с его демоническими проблемами, спасении мира вообще. Почти легко было расслабиться, наконец, имея под рукой такого забавного ангела.
После первых пробных попыток дразнить Каса Дин обнаружил, что ему чертовски нравится, как реагирует божий ангелочек на сущие пустяки. К нему подойдёшь — он уже весь напряжен и насторожен, сядешь с ним рядом — он уставится так, словно Дин самого Господа Бога из Кольта застрелил. А уж если дотронешься невзначай... Кас глядел на Дина с таким детским удивлением, как не смотрела ни одна женщина. Женщины-то знали скрытый смысл прикосновений, а Кас, божий ангел Кастиэль, не знал просто ни-че-го.
Дин обнаружил — ему чертовски нравится играть на этом и дразнить Каса без конца.
Новая игра была определённо хороша, интереснее всех прочих, что Дин выдумывал раньше. И он ещё несколько дней после того, как начал её, развлекался в том же духе — не более, но и не менее. Подсаживался близко-близко, почти заглядывал в лицо, трогал рукой за плечо или колено — и, чувствуя, как напрягается и теряется Кас, тут же отходил с довольным видом. Ничего не объяснял. Ничего не говорил. Пусть Кастиэль, раз уж он решил познавать мир людей, сам догадывается, что хотел сказать Дин своими поступками.
А в глазах Каса, этих чистых-чистых, как у ребёнка, глазах ясно был написан вопрос: «Что ты делаешь, Дин?»
Дин просто развлекался. Чтобы не так скучно было с демонами бороться и против Ада выступать. Должна быть и у охотника маленькая радость для души, верно? А другое изрядно наскучило.
— Угомонись уже, Дин, — говорил Сэм, изредка замечая, что ангел ходит со странным выражением лица и посматривает на Дина как-то настороженно. — Хватит бедного Каса смущать.
Но Кас не смущался. Он не знал, в каких случаях люди делают то, что делал Дин, и потому не испытывал смущения — только сверлил своим ничего не понимающим взглядом. А смутить его так и тянуло... о, как тянуло, — ведь со всеми женщинами Дину это удавалось, в конце концов!
Значит, нужно пойти в своих, хм, приставаниях немного дальше.
Дин не мог угомониться, что бы там ни говорил Сэмми.
— Зачем мы здесь?
Кас стоял посреди зала уютного ресторанчика, тщательно подобранного Дином, и оглядывался по сторонам. С тем же самым изумлением, что и всегда — а может, вообще безо всяких эмоций, у Каса сложно было определить, удивляется он или нет, и чувствует ли вообще хоть что-нибудь. Так и хотелось взять его за шиворот и хорошенько встряхнуть — есть там, внутри этой человеческой оболочки, хотя бы что-то человеческое? Что ж... вот и узнаем.
Дин кое-как сумел спрятать довольную улыбку, расползавшуюся на лице, и самым беспечным голосом ответил:
— Расслабься, Кас! Посидим, поговорим... люди так часто делают, им особого повода не нужно.
Кас опять странно посмотрел (попробуй пойми, что он там себе думает!), но позволил утащить себя за самый дальний столик в самом укромном уголке. Столик находился за изгибом стены — с расчётом на влюбленные парочки, которые точно захотят уединиться в стороне от всеобщего шума. Кастиэль с Дином, конечно, влюбленной парочкой не были, но... шум и посторонние взгляды не вписывались в план.
А план, кажется, оправдывал себя, потому что с самых первых минут Кас избегал пристального взгляда Дина. Разглядывал что угодно — тарелку, потолок, светильники на стенах, фотографии там же, белую скатерть на столе, свои руки... Всё, кроме Дина. Тогда как раньше за ним такого явно не наблюдалось. Напротив, он смотрел всегда прямо и так, будто душу из человека хотел вытянуть. Чистыми, вечно непонимающими глазами. Глупый ангел, который не знает ничего...
— Кас, — позвал Дин, добавив хрипотцы в голос. — Сними плащ. Здесь так жарко...
Он со странным и неожиданным даже удовольствием увидел, как вздрогнул и поднял опущенную голову Кас, поймал его испуганный — да, испуганный и уже не безразличный! — взгляд. Успех надо закрепить.
Дин перегнулся через стол — как раз подходящий для такой цели, — проникновенно заглянул Касу в глаза и, протянув руку, небрежно расстегнул верхние пуговицы светло-коричневого плаща, задержал руку на несколько секунд дольше, чем было необходимо.
И наконец-то на бледных щеках Каса появилась краска смущения! Да, он смутился и покраснел, как юная и неопытная девушка, едва заметно дёрнулся в сторону от Дина и отвернулся, чтобы не показывать своих эмоций, но Дин уже увидел всё, что надо, и не смог удержать торжествующей ухмылки.
Какое-то странное и непонятное чувство, кроме торжества, обожгло всё внутри, но Дин махнул на него рукой — какая, чёрт возьми, разница, главное, что, наконец, непробиваеиая невозмутимость Кастиэля была нарушена!
Всё так же гадко улыбаясь, Дин убрал руку и вышел из ресторанчика, оставив Каса в одиночестве за столом.
Касу показалось, что он просидел там — за столь тщательно выбранным столиком, в ресторане, совершенно не похожем на придорожные забегаловки, бары и пабы, где предпочитал бывать Дин — целую вечность. Может, так оно и было. Чувство времени сбивается, когда сначала проживаешь далеко не одну тысячу лет в том месте, что обычные люди назвали бы Раем, а потом оказываешься здесь, на земле, среди смертных, где время течет по-другому, где его по-другому ценят, причём гораздо сильнее, чем это делают ангелы. Хотя Кас этого и не понимал, но уважал людей за это.
Время здесь было странным. Люди были странными. Дин вел себя странно. Пожалуй, даже непонятнее всех остальных.
Без каких-либо объяснений взял и притащил в этот ресторан, расстегнул пуговицы на его плаще... нет, Кас совершенно отказывался понимать происходящее.
И после ухода Дина он не сразу очнулся от размышлений, лишь когда официантка, судя по всему, уже долго стоявшая у столика, повысила голос в попытках докричаться до гостя.
— Мне ничего не нужно... — рассеянно отозвался Кас и задумчиво огладил кончиками пальцев пуговицы, которых касался Дин.
Им надо было поговорить. По крайней мере, Касу надо было...
Именно тогда, когда он начал надеяться, что уже неплохо ориентируется в мире людей (одно дело — наблюдать со стороны, причем со стороны ангела, совсем другое — самому принимать активное участие в... скажем так, процессе, если можно так называть жизнь), появился Дин. С его намеками. Странными взглядами. Загадочными фразами, которые он ронял невзначай и будто случайно, но каждая из них была полна смысловых оттенков. Проблема заключалась в том, что Кас был не в состоянии постичь этот самый смысл, и каждая его попытка, как показала практика, оборачивалась провалом.
И все же было нечто знакомое даже в этих намеках и взглядах.
Как будто Кас это уже переживал.
Как будто он в глубине души знал, что они означают.
Как будто ответ был на поверхности...
Кинематограф. Конечно же. В фильмах, что Кас видел по телевизору — случайно или нет, от скуки или желая развеяться после будней с Винчестерами, которые, честно говоря, нельзя было назвать особенно лёгкими и веселыми, — герои так делали. Герой гладил героиню по колену под столом во время официального мероприятия. Герои обменивались многозначительными взглядами в толпе, которая в сравнении с ними казалась зрителям такой безликой и серой. Герой клал свою ладонь поверх ладони героини в ресторане, чертовски похожем на тот, куда завел Каса Дин, их пальцы сплетались, и тогда героиня поднимала на героя робкий взгляд и заливалась румянцем.
Кас искренне надеялся, что его взгляд не был робок.
Также он уповал на то, что его щеки остались нормального цвета. Более того, припоминая все больше и больше фильмов или отрывков из них, которые он когда-либо смотрел, Кас видел и больше сходств. Причем в ситуации с Дином он был на месте героини.
Его это напрягало.
И, возвращаясь к братьям Винчестерам, Кас откладывал разговор с Дином, от всей своей ангельской души надеясь, что ошибся.
Дин запомнил чувство, испытанное в ресторанчике, когда ему, наконец, удалось вывести из себя ангела, и решил повторить и испытать его еще раз. Это было так... чертовски необычно и здорово. Доводя девушек, даже самых упрямых, до смущения и растерянности, Дин не был так доволен собой, как в случае с Касом. Девушки — ладно, они же люди, в конце концов, а Кас — ангел. Ангельское терпение, смирение и безразличие ещё попробуй разбить, а ему это удалось, и он был очень и очень собой доволен.
Ему понравилось смотреть на всегда спокойного и непонятного Каса, испытывавшего обычные человеческие чувства. Так же теряется и смущается, как простой человек.
Дин еще долго, вернувшись с той веселой, хм, прогулки, смаковал свои новые ощущения, вспоминая покрасневшего и растерянного Каса. И вдобавок он был испуган, словно целая свора адских тварей сейчас накинется на него и в клочья растерзает. Подумаешь — прикосновение... пусть даже не совсем обычное. Но Кас-то знать не знает, что мужчины не прикасаются друг к другу так, он вообще не знает ничего. И все прикосновения Дина как будто огнём его обжигали.
Что ж... надо бы закрепить успех.
Дин сам не знал уже, во что именно играет, но, кажется, об этом догадывался Сэм, потому что смотрел на брата во все глаза и многозначительно приподнимал бровь. А Дин и Сэма не стеснялся — ну какая разница, увидит братишка или нет, как он... пристаёт, наверное, так это можно назвать, к бедному ангелу. Это же просто такая игра. Изобразить некое притяжение Дина Винчестера к ангелу Кастиэлю, чтобы Кастиэль ожил наконец и перестал быть таким чертовски наивным и чистым, таким непонятным!
И как только Кас явился перед братьями Винчестерами в следующий раз, Дин не упустил своего шанса. Он подошел к нему близко-близко — не давая даже ничего сказать или сделать, хотя что-то сказать Кас, кажется, хотел, — и обнял со спины, скрещивая руки у него на поясе, а голову опуская ему плечо.
— Я соскучился по тебе, Кас, — с лёгкой хрипотцой в голосе (тщательно просчитанной, разумеется) сказал Дин ему на ухо.
С тихим шорохом упала на пол газета, которую читал Сэм. На лице его было написано аршинными буквами, что старший брат либо сошёл с ума, либо упился до зелёных человечков. А Дину было весело — ещё как, ведь Кас в его руках напрягся, в струнку вытянулся и вообще принял вид зверька, загнанного в ловушку коварным охотником. Его лица Дин не видел, но готов был поклясться, что Кастиэль краснеет, как робкая школьница; мысль об этом снова разбудила в нём те пьянящие чувства, что и в прошлый раз.
Впрочем, он опять списал их на удовольствие и торжество и отпустил несчастного Каса на волю, одарив на прощание самой дерзкой и обольстительной из всех своих улыбочек.
— Э-э-э, Дин, — тем же вечером протянул Сэм, глядя на брата как на сумасшедшего. — Не объяснишь ли мне, что такое сегодня было? С каких пор ты так... дружелюбен к Касу?
— А что такого? — пожал плечами Дин. Он сидел в кресле с видом сытого и довольного котяры и вкушал очередную победу. — Он теперь как бы наш союзник. Вот я и налаживаю контакты.
— Контакты налаживаешь. Ясно.
— Ага.
— Кас испугается и больше не придет.
— Спорим, что придёт?
Это был самый прекрасный день в жизни Дина Винчестера. Давно ему не было так хорошо.
Кас и вправду приходил. С большими, как у оленя какого, глазами, весь напряжённый, испуганный (ни следа прежнего безразличия!), явно ждущий от Дина всяких непотребств. И Дин оправдывал ожидания. Каждый раз, стоило Касу оказаться рядом, он делал всё, что в голову приходило, и то, что проделывал с девушками в разные периоды своей бурной жизни: приобнимал, шептал сладкие фразочки хриплым голосом, задавал всякие неудобные вопросы... а ещё пресекал любую попытку Каса спрятаться от него. Он пытался это делать на первых порах - говорил только с Сэмом, отодвигался подальше, а то и просто исчезал без объяснения. Дину чертовски нравилось его ловить и удерживать рядом с собой.
Но однажды Кас перестал убегать и пропадать днями и неделями, лишь бы на глаза Дину не попадаться. Он теперь приходил неожиданно часто, порой, даже слишком часто, и терпел все приставания Дина — но уже не с перепуганным видом, не с краской смущения на щеках. Кас смотрел на Дина. Не избегал его взгляда, а как будто нарочно рассматривал, да ещё и такими внимательными, пронзающими насквозь глазами, что Дин сразу понял: это ему не нравится. Это как раз совсем не нравится.
Кас смотрел серьезно и пристально, с каким-то вопросом, а ещё с явным желанием что-то сказать, завести некий разговор... Упрямая решимость была написана у него на лице. Он, правда, так ничего и не говорил и не делал, но напрягаться и сжиматься (ну девочка же неопытная, точно!) прекратил и даже как-то... реагировал на прикосновения Дина. Если можно было назвать реакцией отсутствие сопротивления.
Это Дину тоже не нравилось. Как-то странно всё. Не по правилам игры. Что там себе думает Кас? Что творится в его ангельской голове? Почему он снова ведёт себя так непредсказуемо? Дин в чёрт знает какой раз не понимал Каса, и это ему не просто не нравилось, это его бесило!
— Эй, Дин, — сердито окликал его Сэм. — Спустись уже с небес на землю. У нас тут демон вообще-то, или ты об этом забыл?
Дин и вправду забыл обо всём. О брате, работе, демонах и ангелах. Обо всём, кроме одного конкретного ангела. Он и сам не заметил, что вот уже который день его мысли забиты одним лишь Касом и попытками его разгадать. Дину вообще не свойственно было погружаться в себя и думать о чём-то дольше пары минут — да что там, он о своих женщинах так много не думал, как о Касе сейчас, даже о самых горячих и привлекательных из них! Молчание Каса напрягало и будоражило ум. Хотелось схватить этого невозможного ангела и хорошенько встряхнуть, чтоб заговорил уже, наконец!
Кас удивил Дина, как делал это с самых первых дней их знакомства. Однажды, стоило Дину разжать очередные крепкие объятия («Я скучал по тебе, Кас, а ты по мне?!») и отстраниться, как Кас перехватил его руку, задержал в своей, не дал уйти. Глядя всё так же пристально, он потянул Дина в сторону дивана, аккуратно усадил и сам сел рядом. Никакого смущения на лице ангела не было — только эта новая упрямая решимость и просто нечеловеческая серьёзность.
— Дин, — начал Кас, сложив руки на коленях и гипнотизируя Дина глазами, в которых никогда и ничего не удавалось прочесть. — Мне нужно сказать тебе важную вещь. Я долго думал, зачем ты всё это делаешь — зачем вы, люди, такое делаете, — и теперь я наконец понял. Дин, я тоже люблю тебя.
Это был самый странный день в жизни Дина Винчестера. Он чего угодно ожидал, но не такого.
Если бы не ангельская сущность, Кас рисковал бы испытать удивление. Что ещё прикажете испытывать, когда молодой привлекательный мужчина сначала делает вам двусмысленные намеки (это словосочетание он тоже почерпнул из просмотра телевизионных программ, особенно тех, у которых в углу экрана стояла пометка «18+»), а потом теряет дар речи, услышав долгожданное, казалось бы, признание в любви? А именно долгожданным оно, по мнению Каса, и было.
По мнению Каса, Дин должен был находиться как минимум на седьмом небе от счастья, ведь его старания увенчались успехом.
По мнению Каса, именно это счастье и выражала реакция Дина.
Когда вы признаётесь человеку в чувствах (на осознание которых, на минуточку, ушло много времени, видеокассет сомнительного содержания и кофе, пусть даже ангелам не полагается спать), вы не ожидаете услышать в ответ «Ч-ч-что?». Особенно, если выразились чётко и внятно.
Когда вы признаётесь человеку в своих чувствах, считавшихся с точки зрения религии совершенно аморальными, но проблема заключалась в том, что на каноны этой религии плевать было давным-давно даже ангелам, вы не ожидаете услышать в ответ «Ты же шутишь?». Особенно, если в ваши привычки не входит шутить.
— Ты, наверное, не ожидал такого ответа, — выждав паузу для приличия, (для приличия же?.. Следует уточнить у телевизора...) вновь заговорил Кас. — Я всё понимаю. — В действительности он ничего не понимал. Кроме того, что безраздельно, безрассудно, безоговорочно любил Дина Винчестера. — Давай начнём издалека. В мире существует огромное количество людей, и я даже могу перечислить их всех поимённо, которые, несомненно, заслуживают любви больше, чем ты...
— Не самое лучшее начало, Кас! — оборвал Дин. Ангелу даже послышались в его голосе истерические нотки.
— А, что? — рассеянно переспросил Кас. — Ах да. М-м-м, хорошо... так вот, не относясь к этим людям, заслуживающим любви...
— Ближе к делу!
— Я люблю тебя!
Дин снова смотрел на Каса, напоминая не то несчастного потерянного щенка, не то недоумевающего охотника на нечисть.
— Дин, не думай, что я говорю это только для того, чтобы отвязаться от тебя. Я провел много часов — да что там, много дней! — в попытках понять, отчего ты так странно себя ведешь, провёл некоторые эксперименты... — Дин вопросительно поднял брови. — И пришёл к выводу, что та самая новость, которую ты так старательно пытался донести до меня в последнее время, — это твои чувства! Разумеется, будучи ангелом, я сначала смутился, да и не принято это, чтобы ангел... с мужчиной...
— У вас там, на небесах, и не такое принято, — недовольно буркнул Дин.
— ...но не ты ли столько раз доказывал, что можешь быть лучше ради людей, которым предан, которых любишь — ради отца, Сэма, меня!
— Так-так-так, стоп! — снова оборвал его Дин. — Давай-ка проясним: я тебя не...
— Я понимаю.
В мгновение ока Кас оказался совсем близко и, глядя на Дина со смесью нежности и сочувствия во взгляде, огладил его по щеке:
— Я понимаю, как тебе тяжело открыться другому человеку после стольких лет. И оттого это признание ещё более ценно для меня. Дин, я должен попросить прощения: моя медлительность связана лишь с отсутствием опыта. Мы, ангелы, не привыкли испытывать подобных... чувств. Но благодаря упомянутым ранее экспериментам я сумел разобраться в своих чувствах и теперь могу ответить со всей искренностью, что люблю тебя. Я тоже, тоже люблю тебя, наглый, выпивающий, грубый Дин Винчестер!
— Это не самое романтичное признание в моей жизни.
— Ты снова закрываешься от меня, Дин, но можешь так не стараться! Конец недомолвкам, конец сомнениям — я знаю, что за показной холодностью кроется любящее сердце! — произнеся последние вдохновенные слова, Кас потянулся к Дину, намереваясь поцеловаться, и ему это даже удалось бы, если бы Дин вовремя не увернулся.
— Черт возьми, да послушай же меня! — раздраженно воскликнул он. — Я не люблю тебя!
— Да, я не тороплю тебя с признаниями, — промурлыкал Кас.
Видимо, у ангелов были особые способности, связанные с физическими контактами, потому что каким-то непонятным для Дина образом он вновь оказался в объятиях Каса.
— Ты мне не веришь? — уныло спросил Дин.
— Я верю твоему сердцу.
— Почему это похоже на фанфик по книжке Чака?.. Надо будет спросить у Сэма, популярна ли пара Дина и Кастиэля на интернет-просторах... Эй, никаких поцелуев!
Кас смиренно ослабил хватку.
— Ну, хорошо. Если не хочешь слушать меня сейчас, дай время, чтобы обдумать все то, что мы... ты... я...
— Нашу полную противоречий, но упрямо следующую зову сердца в этом холодном океане окружающего мира любовь!
— Снова выписывал понравившиеся цитаты из фильмов?..
— Да.
В конце концов, Дину удалось высвободиться, и он даже смог вздохнуть с облегчением:
— Одна неделя, ладно?
— Если я понадоблюсь, просто позови...
— Я в курсе.
Кас проводил Дина взглядом. Самый странный день в жизни Дина Винчестера грозил стать самым счастливым днём в земной жизни ангела Кастиэля.
Дин метался по комнате, как демон внутри пентаграммы, и места себе не находил. Выпивка не помогала. Вообще ничего не помогало, чёрт возьми! Он ходил из одного угла в другой, пинал вещи, с размаху падал на кровать, а потом ходил снова и снова, кругами, прямыми, зигзагами, пока, в конце концов, Сэму это не надоело.
— Да хватит уже, Дин, хва-тит! — Сэмми бросил в него диванной подушкой. — Я уже часа два сижу и наблюдаю за тобой, а ты бродишь, как зомби, хотя зомби, надо сказать, не такие агрессивные. Ты испинал всю мебель, а она, между прочим, мотельная. Ты выпил... чёрт знает, сколько банок пива, и всё равно глаза у тебя бешеные. Что вообще происходит? Я пропустил Апокалипсис? Нашествие демонов? Твою интрижку с плохим концом?
Дин остановился и рухнул на удачно подвернувшееся кресло. Не подвернулось бы оно — свалился бы прямо на пол. Ему было плевать. Плевать на все, кроме...
Слова Каса прыгали в голове, как бешеные зайцы, и обрывками всплывали перед мысленным взором. «...Не относясь к людям, заслуживающим любви», «я сумел разобраться в своих чувствах», «я верю твоему сердцу», «я люблю тебя»... Дьявол, да где Кас нахватался таких вычурных и громких слов?!
Дин не сразу заметил, что Сэм выжидающе смотрит на него.
— Что?
— Сам знаешь что. Ещё раз спрашиваю — в чем дело? Тебя бросила девушка? Ты узрел видение конца света? Ты погрузился в тяжёлые мысли о прошлом? Да что с тобой, Дин, я тебя таким нервным в последний раз видел... не помню даже, когда!
Можно было отшутиться или бросить какую-нибудь глупую фразу, а то и просто махнуть рукой и замять тему. С Сэмом прокатывали разные варианты. Только вот Сэм умел смотреть огромными сочувствующими глазами, словно говоря одним взглядом: «Поговори со мной. Расскажи мне, поделись своими чувствами. Я пойму и выслушаю тебя». Чертовски убедительный был взгляд — и Дин, как всегда, не устоял; плюхнулся на диван рядом с братом и набрал побольше воздуха, не зная, с чего начать.
— Ну, э-э-э, понимаешь, вчера Кас приходил и сказал мне... ну, сказал мне какую-то дикую вещь.
— Еще более дикую, чем обычно? Хотя он вообще редко разговаривает.
— Кас сказал мне, что он, ну, любит меня. Как мужчину.
Дин выдохнул последнее слово чуть ли не как страшное ругательство и замер, ожидая ответа. Сэм немного помолчал, подумал, а после пожал плечами и ответил:
— Меня это не удивляет.
— Что?! А меня, знаешь ли, очень удивляет! Он же ангел, а я — человек, да и мы оба мужчины, это... странно, тебе не кажется?
— А чего ты ожидал, Дин? Это же Кас, ничего не знающий о людях. А ты недвусмысленно приставал к нему последние... сколько там, две недели, три? Руки распускал, ерунду какую-то шептал.
— Да я просто...
— Знаю. Ты просто решил по-дурацки над ним подшутить и расшевелить его. Чёрт знает, зачем тебе это было нужно, но ведь Кас всё истолковывает в прямом смысле. Наверняка он разведал, что означают такие, хм, приставания у людей и сделал свои выводы. Ты сам виноват.
Дин поборол желание испустить тяжёлый вздох и побиться головой о стену. Сэм прав. Конечно, прав; Кас вечно всё не так понимает, все слова и поступки толкует однозначно — а ещё верит в честность всех в мире людей. И самого Дина тоже. Особенно Дина.
— Так что делать теперь?
Сэм пожал плечами.
— Понятия не имею. Ты же его не любишь? «Как мужчину». Вот и скажи ему об этом. Он переживёт. Он же Кас. Извинись перед ним, что ли, скажи, что ты ещё не готов к серьёзным отношениям...
Диванная подушка полетела уже в лицо хохочущего Сэма.
Сэм ушёл поговорить с жителями городка о демоне (Дин уже забыл, что у них есть работа и демоны), а сам он остался в одиночестве. Снова расхаживал по тесному мотельному номеру и думал — а думать вредно для здоровья, душевного и физического, он ли об этом не знает! Но ни выпивка, самое верное прежде средство, не помогала, ни громкая музыка, ни книги, брошенные Сэмом, (Дин в отчаянии и в них заглянул) и от навязчивых мыслей некуда было деваться. Они так и лезли в голову и грозили разорвать мозг на мелкие кусочки.
«Я тебя люблю». Как легко бросался Кас такими сильными, напыщенными даже словами. А ведь опыта так называемой любви и отношений у Каса совершенно не было; Дин же, со своими многочисленными девушками и женщинами, никогда не говорил такого слова. Он говорил: «Я хочу тебя, детка». Или: «Ты мне нравишься, сладкая». Или: «Мне с тобой так хорошо, котёнок». Любые вариации, кроме «Я люблю тебя». Как-то слишком... глупо, сентиментально.
И, кажется, не испытывал Дин к своим девушкам ничего, хотя бы близко похожего на слово «люблю». Ну... они ему нравились. Ему было хорошо с ними. Он хотел с ними флиртовать, шептать им всякие глупости, тащить их в постель — и делал это. У него никогда, в общем-то, не было необходимости как-то называть свои чувства. Взрослые люди, Дин и его избранница понимали друг друга без слов.
Девушки тоже не навязывались ему с признаниями — может, потому, что он выбирал правильных девушек.
Но Кас с его громкими словами, невинными глазами, с его манерой всё понимать однобоко и прямо, с его искренней верой в то, что он говорил... Да, он верил, признаваясь Дину в любви, что любит его. Но разве так может быть? Откуда он вообще взял какие-то понятия о любви? Ангел, чуждый всему людскому, вообще замороженный, как вся их ангельская братия, с лицом святого и этим чёртовым взглядом, словно лезущим под кожу...
Разве не этого Дин хотел, когда затеял свою игру? Разбить невозмутимость Каса, расшевелить его, сделать хотя бы немного более человечным. Вывести из себя, удивить, смутить, наконец! И ему это удалось. Но ведь это была игра, только игра, больше ничего! Дину было скучно, он решил слегка развлечься не испытанным прежде способом. Любой понял бы, что так и есть. Сэм понял. Но Кас...
И теперь его слова засели у Дина в голове и мешали жить.
«Я люблю тебя». Какая странная фраза. Никто прежде ему такого не говорил. И он никому — тоже.
Дин сам не знал, зачем назначил срок в неделю. Он уже сказал Касу всё, что хотел сказать. Он не любит его. Не любит, что уж поделать.
Хотя, конечно, нельзя сказать, что Кас ему совсем уж безразличен. Дин определенно радовался, когда Кастиэль нисходил к ним с небес — или где у него там постоянное место обитания — и порой даже жалел, что эти приходы так редки. Дин бы не возражал проводить вместе с Касом время... и порой даже хотел, чтобы этого времени было немного больше. Дину нравилось говорить с Касом, подкалывать его... и порой он даже испытывал желание ещё и обнять его, как обнимал изредка Сэма. Дин смеялся, как мало над чем в этой жизни, над попытками Каса быть своим среди людей... и порой ему хотелось, чтобы Кас смеялся тоже вместе с ним. Дин говорил с Сэмом о нём, высмеивал его неумение жить как человек и порой невольно ловил себя на мыслях о нём, вовсе не насмешливых. Дин был совсем не против появления Каса в их жизни.
Порой Дин жалел, что Каса в их жизни так мало. В его жизни. С ним.
Упрямое сознание на сей раз не уступило потугам сунуть пугающие мысли как можно дальше и продолжало разворачивать перед Дином серию вопросов и ответов. А не слишком ли часто он думает о Касе, даже когда самого его рядом нет? Думает, но не так уж и часто... «Часто», — шепнуло сознание, и с ним нельзя было не согласиться. Ну, это неудивительно, что думает, — Кас же такой непредсказуемый, такой наивный и нелепый, как ребенок, он просто занимал Дина своими ангельскими повадками.
Не хотел ли он видеть Каса больше? Да, хотел. И это ведь тоже нормально — они не чужие друг другу люди — ладно, ангел и человек, — в конце концов, Сэма Дин тоже хотел видеть, и Бобби, и прочих близких людей. Да, конечно, Кас ему близок, что уж тут скрывать, но просто близок, не более того.
Не смотрел ли он на Каса, когда ни Сэм, ни Кас этого не замечали? Не изучал ли его лицо, не наблюдал ли за ним — просто так, без всякой причины? Ну, это объясняется тем же любопытством; Кас был забавным, чудным и не похожим на людей, только и всего.
Не испытывал ли он рядом с Касом такое чувство, словно внутри всё переворачивается и ухает в какую-то бездонную пропасть? Ну, это, наверное, ангелы так на всех людей действуют...
Не казалось ли ему во время игры, что он хочет сделать нечто из этих шутливых и несерьёзных глупостей по-настоящему?
Подойдя к последнему вопросу, Дин Винчестер сдался. Он был вынужден на все вопросы, в том числе, и на этот последний, ответить «да». И смутно уловить, что у всех «да» есть некая общая причина.
— Дин.
Дин резко дёрнулся, едва не опрокинув настольную лампу, и обернулся через плечо.
Кас. Неожиданные явления всегда были его особым признаком. Самый неожиданный ангел из всех. Самый непредсказуемый ангел из всех. Он стоял на пороге комнаты — а Сэм, как нарочно, опять куда-то исчез, — и смотрел на Дина своими невозможными, до ужаса внимательными глазами. Этот взгляд был просто невыносим. И Дин вдруг заметил, что по спине у него бегут какие-то ненормальные мурашки.
— Неделя минула. Я пришёл. Я слушаю тебя, Дин.
И никуда ведь не денешься, не отшутишься — этот ужасный, назойливый ангел просто стоял и смотрел, ожидая ответа, молча требуя у Дина каких-то объяснений, признаний, требуя облекать свои чувства в слова. А это было именно тем, что Дин Винчестер, безжалостный охотник за нечистью, не умел делать вообще.
Дин поднялся со стула и сделал к Касу шаг. Он собирался с силами, чтобы сказать ему: «Я не люблю тебя». Повторить то же самое, что в прошлый раз, но уже более... убедительно, чтобы Кас не затрагивал впредь эту дурацкую тему. Дин хотел так сказать. Он даже слова как следует отрепетировал. Он сам себя почти убедил, что эти слова — истинная правда.
Только вот, делая к Касу шаг, Дин не ждал, что Кас шагнёт тоже, и они окажутся так близко друг от друга, так опасно близко, почти соприкасаясь лицами.
— Я слушаю тебя, Дин, — серьёзно повторил Кас.
И то же самое странное чувство горячим загорелось у Дина внутри, то, что он уже испытал в ресторанчике, куда он затащил Каса, чтобы просто развлечься и посмеяться. Тогда он не уловил своего смутного желания, а сейчас оно вернулось, ещё сильнее и неугомоннее, и Дин с ужасом ощутил, как краска смущения приливает к его щекам. Дина Винчестера невозможно было смутить! Никогда и никому это не удавалось! Кроме Каса, хотя он ничего и не делал.
— Ну... — выдавил из себя Дин. Большого труда ему стоило не отводить взгляда, а смотреть прямо в серьёзные глаза Каса. — Ну, в общем, я... я тебя... как это называется...
В словах Дин, конечно, запутался и даже сам не понял, что хотел сказать. Но Кас внезапно кивнул и не менее внезапно улыбнулся.
— Да, Дин. Я понимаю. Я тоже.
И безумное облегчение снизошло на Дина. А вместе с облегчением — невыносимо сильный порыв, который он сейчас же осуществил, просто не смог противиться ему. Бережно коснулся кончиками пальцев отворотов плаща Каса, легонько притянул его к себе и почти прижался губами к его губам, чтобы поцеловать. Да, черт возьми, именно этого ему хотелось!
— Кхм.
И Кас, и Дин вздрогнули, отшатнулись друг от друга и повернулись к двери. На пороге комнаты стоял Сэм. Судя по скептически изогнутым бровям и скрещённым на груди рукам, он всё видел, а может, и слышал.
— Дин, — после минутного молчания протянул Сэм. — Я и не знал, что тебе нравятся, хм, ангелы.
До сегодняшнего ненормального дня Дин и сам не знал. Все прочие дни не были такими. Ни один из них. А сегодня Дин впервые за чёрт знает сколько лет говорил с собой и копался в себе, предпринял неудачную, но всё же попытку объяснить свои чувства словами и полез целовать ангела.
Да, именно это был самый странный день в жизни Дина Винчестера.
@темы: творчество, фанфики, supernatural, фандомные баталии