carpe diem
Я посмотрела фильм "Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини" несколько раз, молча восхищалась отношениями Жаклин с Анри - а теперь поняла, что мне действительно есть что написать об этом. Замечательная пара. Удивительный - и катастрофически редкий - случай, когда любовь между девушкой и парнем меня не раздражает, не заставляет прижимать ладонь к лицу и отплёвываться. Они - лучшие.
Название: «Как суметь сказать...»
Автор: Rainbow
Фэндом: «Возвращение мушкетёров»
Пейринг: Анри/Жаклин
Рейтинг: G
Жанр: гет
Размер: мини
Статус: закончен
Музыка: А. Макарский, А. Сергеева - Любовь не слышит слова нет
читать дальше
- У меня есть брат, Жак Д'Артаньян.
Жаклин всегда сожалела, что ей не посчастливилось родиться мальчишкой. Мушкетёры, шпаги, враги, храбрость, преданность, битва за доброе имя королевы... Отец занимался с ней совершенно не такими искусствами, которые полагается знать обыкновенной девушке — фехтование вместо этикета, рукопашный бой вместо кройки и готовки... Жаклин с гораздо большим успехом удалось бы проткнуть соперника заточенным кончиком клинка, чем подобрать наряд или приготовиться к приёму гостей. Правда, стоило девочке подрасти, отец посчитал необходимым (пожалуй, под влиянием некоторых общественных условностей) определить Жаклин фрейлиной королевы Анны — никаких шпаг, никаких сражений, только сладковато-искусственная атмосфера королевского дворца, приторные улыбочки придворных дам, отвратительный коктейль из сплетен, интриг и глупости. Фрейлина — бестолковое существо. Она кружится целыми днями, увиваясь вокруг всевозможных августейших господ, беспечно болтая с подружками и следуя повсюду за королевой. Скука. Если бы Жаклин родилась мальчишкой, Жаком, притворство и пренебрежение относительно женщин никогда не коснулось бы её — научившись всему, что умеет отец, она вступила бы в ряды королевских мушкетёров и защищала бы честь Франции, однажды погибнув в бою. Это было мечтой Жаклин. Сокровенным желанием. Но, как ни печально осознавать это, превратиться в юношу ей не суждено, и поэтому, прячась за улыбками, приходится сочинять сказки про выдуманного брата по имени Жак, который сумеет вернуть королеве Анне государственную казну. Почему судьба так жестоко посмеялась над ней? Почему поместила в женское сердце стремления, доступные только мужчине?
- Юноша, у вас глаза есть?
Пренебрежительный тон и заносчивые нотки в голосе подействовали на Жаклин, как языки пламени на бочку с порохом. Она вспыхнула. Оскорблённая, уязвлённая гордость забесновалась, требуя немедленного отмщения... кто, чёрт возьми, этот мальчишка с бессовестными глазами? Какого дьявола он с такой фамильярностью и дерзостью разговаривает с Жалкин? Кем возомнил себя? Анри Де Лонгвиль, довольно известная в придворных кругах фигура, сын обеспеченного отца, ничего не добившийся собственными усилиями... она терпеть не могла таких наглецов-бездельников, и ненависть к Анри, как извергающийся вулкан, взбудоражила кровь Жаклин после одной-единственной фразы. Можно было, разумеется, развернуться и уйти, не сказав ни слова. Можно было, разумеется, с достоинством ответить мальчишке на хамство. Но, впрочем, Жаклин никогда не отличалась сдержанностью — не зря, видимо, её отцом был знаменитый Д'Артаньян, рассказывавший дочери, как познакомился с Атосом, Портосом и Арамисом, когда вызвал всех троих на дуэль. Об этом, правда, девушке вспомнилось намного позже — встретившись глазами с Анри, который, судя по всему, полагал, что весь мир должен опуститься перед ним на колени, она разозлилась. Разозлилась быстро, сильно и странно, как прежде не бывало. Острое желание наградить мальчишку несколькими дырками от шпаги захлестнуло её с головой и сбило дыхание. Они обменялись парой язвительных замечаний. Жаклин, едва утерпев, чтобы не расправиться с наглецом на месте, бросила Анри «приглашение на свидание».
- Вы так хороши, что больше похожи на девушку.
Покалывающий холодок страха скользнул у неё по позвоночнику. Неужели... догадался? Неужели почувствовал, что перед ним вовсе не девушка, хотя Жаклин казалось, что ей вполне успешно удаётся обманывать окружающих, притворяясь Жаком. Отправившись в путешествие за королевской казной, она находилась в непосредственной близости с Анри — и ловила странные, задумчивые, будто оценивающие взгляды, которые юноша бросал на неё. Тогда, впрочем, Жаклин и не задумывалась о возможности каких-то других чувств, кроме ненависти, к этому бессовестному мальчишке — и, не сумев избавиться от руки, перехватившей за запястье, наградила его болезненным ударом в живот: удивлённо-разгневанное ругательство «Каналья!», сорвавшееся с губ наглеца, стало для девушки бесценной наградой. Да, Жаклин испытывала к Анри Де Лонгвилю исключительно ненависть — и, может быть, с оттенком насмешливого презрения, потому что он представлялся обычным мужчиной, возомнившим, будто мир должен подчиняться ему и только ему. Или... наверное... она почувствовала что-то несомненно родственное между ними, ещё в тот момент, когда их глаза встретились, одинаково возмущённые, одинаково непримиримые... Анри напоминал Жаклин до невероятности. Вспыльчивый, гордый, острый на язык, подчиняющийся внезапным всплескам эмоций — в груди этого мальчишки билось горячее, неуёмное, жаждущее приключения и свершений сердце, в точности так же, как у неё самой.
- Один за всех и все за одного!
И нескольких часов не прошло с момента их злополучного столкновения — Анри, внезапно оказавшийся сыном Арамиса, одного из храбрейших мушкетёров, друзей отца, извиняется за свою оскорбительную заносчивость, предлагает присоединиться к нему в деле, порученном королевой, и они все вместе отправляются возвращать сокровища, украденные кардиналом Мазарини. Как это получилось? Почему Жаклин ответила согласием? Ей нужно было отказаться... решительно отказаться, прислушавшись к голосу разума, когда ещё не растворилась последняя возможность. Когда она не пропала, впустив Анри Д'Эрбле слишком глубоко к себе в сердце. Разумеется, путешествие на пути к общей цели не могло не заставить их примириться друг с другом, позабыв про не слишком положительный эпизод знакомства — и этого было достаточно, и этим всё должно было ограничиться, но... даже разговаривая с Раулем, даже посмеиваясь над очередной выходкой Анжелики, Жаклин одёргивала себе, потому что наблюдала исподтишка за Анри чересчур часто. Чаще, чем позволительно с человеком, которого ненавидишь. Чаще, чем полагается девушке, которая хотела бы родиться мальчишкой и отрицала существование любви. Любовь есть. Где-то. С кем-то. Жаклин — искательница приключений, мечтающая стать мушкетёром; враги, битвы, преданность, храбрость — её душа стремится к этому, только к этому, и, конечно, испытывая расплывчатое презрение ко всем представителям мужского пола на свете, кроме отца, она никогда не почувствует сумасшедшей тяги к кому-то. Об этой тяге, о безумном желании, о нежности и бездонном омуте возлюбленных глаз рассуждали девочки-фрейлины в королевском дворце. Над этой тягой Жаклин презрительно насмехалась, считая участью глупеньких женщин, к которым никак невозможно отнести её саму. Нет. Любви не существует. И всё-таки, наверное, в тот момент, когда её глаза встретились с глазами Анри, она пропала, влюбившись.
- Так пусть неведение оставит нас друзьями...
Смертельная опасность потребовалась Жаклин, чтобы признаться в собственных чувствах. Вывернуть наизнанку душу, заливающуюся молчаливым криком. Она полюбила Анри. Когда их совместное путешествие за сокровищами ещё не успело начаться. Впрочем, шанс превратить любовь в ненависть оставался — оказавшись далеко от этого мальчишки, Жаклин могла бы запросто поколдовать над своей безрассудной влюблённостью, повторяя, что ненавидит, презирает, мечтает проткнуть шпагой Анри Д'Эрбле... но так, в непосредственной близости от него, чувствуя испытующие взгляды, мимолётные и вроде бы случайные прикосновения... Она пыталась. И потерпела сокрушительное поражение. Бесконечно открещиваться от любви никому не под силу, она подкрадывается незаметно, опутывает тебя коварной паутиной, связывает по рукам и ногам и бросает в пропасть. Глаза Анри, наблюдающие за ней, гипнотизировали. Каждое слово, сказанное им, пускало стайки сумасшедших мурашек вдоль позвоночника. Иногда, замолчав на середине фразы, Анри смотрел на неё — долгим, мучительным, оценивающим взглядом, и Жаклин терялась, спешила отойти подальше и заговорить с Анжеликой, только бы успокоилась душа, мечущаяся, будто птица, запертая в клетке, только бы угомонилось сердце, колотящееся с безумной скоростью. Девушка потеряла себя. Запуталась. Угодила в ловушку затягивающих омутов — глаз Анри Д'Эрбле. Карточные домики прежних взглядов на жизнь обрушились, словно и вовсе не было их.
- Я люблю тебя! И надеюсь...
С тоненьким шипением искорка ползла вверх и вверх, вверх и вверх... скоро она доберётся до пороха, которым набита бочка, и чудовищный взрыв уничтожит деревенский трактирчик вместе с ними. Верёвка, больно впивающаяся в кожу, не оставила никаких возможностей к бегству. Всё. Кончено. Впереди — только смерть. Анри, привязанный рядом с ней, подался вперёд и смотрит, смотрит, смотрит отчаянными и решительными глазами... ждёт... Жаклин не будет отвечать. Не сможет. Слова, которые настойчиво просятся сорваться с губ, никогда не прозвучат, никогда чувства, замурованные в глубине души, не окажутся на свободе — слишком невыполнимая задача для девушки, которая скрещивала шпаги с врагами французского государства, и поэтому Жаклин молчит, стараясь не расплакаться, и поэтому Жаклин молчит, мысленно признаваясь самой себе.
«Я тоже люблю тебя, Анри Д'Эрбле»
Название: «Как суметь сказать...»
Автор: Rainbow
Фэндом: «Возвращение мушкетёров»
Пейринг: Анри/Жаклин
Рейтинг: G
Жанр: гет
Размер: мини
Статус: закончен
Музыка: А. Макарский, А. Сергеева - Любовь не слышит слова нет
читать дальше
Как суметь сказать главные слова,
Как поверить в то, что любовь права...
Как поверить в то, что любовь права...
- У меня есть брат, Жак Д'Артаньян.
Жаклин всегда сожалела, что ей не посчастливилось родиться мальчишкой. Мушкетёры, шпаги, враги, храбрость, преданность, битва за доброе имя королевы... Отец занимался с ней совершенно не такими искусствами, которые полагается знать обыкновенной девушке — фехтование вместо этикета, рукопашный бой вместо кройки и готовки... Жаклин с гораздо большим успехом удалось бы проткнуть соперника заточенным кончиком клинка, чем подобрать наряд или приготовиться к приёму гостей. Правда, стоило девочке подрасти, отец посчитал необходимым (пожалуй, под влиянием некоторых общественных условностей) определить Жаклин фрейлиной королевы Анны — никаких шпаг, никаких сражений, только сладковато-искусственная атмосфера королевского дворца, приторные улыбочки придворных дам, отвратительный коктейль из сплетен, интриг и глупости. Фрейлина — бестолковое существо. Она кружится целыми днями, увиваясь вокруг всевозможных августейших господ, беспечно болтая с подружками и следуя повсюду за королевой. Скука. Если бы Жаклин родилась мальчишкой, Жаком, притворство и пренебрежение относительно женщин никогда не коснулось бы её — научившись всему, что умеет отец, она вступила бы в ряды королевских мушкетёров и защищала бы честь Франции, однажды погибнув в бою. Это было мечтой Жаклин. Сокровенным желанием. Но, как ни печально осознавать это, превратиться в юношу ей не суждено, и поэтому, прячась за улыбками, приходится сочинять сказки про выдуманного брата по имени Жак, который сумеет вернуть королеве Анне государственную казну. Почему судьба так жестоко посмеялась над ней? Почему поместила в женское сердце стремления, доступные только мужчине?
- Юноша, у вас глаза есть?
Пренебрежительный тон и заносчивые нотки в голосе подействовали на Жаклин, как языки пламени на бочку с порохом. Она вспыхнула. Оскорблённая, уязвлённая гордость забесновалась, требуя немедленного отмщения... кто, чёрт возьми, этот мальчишка с бессовестными глазами? Какого дьявола он с такой фамильярностью и дерзостью разговаривает с Жалкин? Кем возомнил себя? Анри Де Лонгвиль, довольно известная в придворных кругах фигура, сын обеспеченного отца, ничего не добившийся собственными усилиями... она терпеть не могла таких наглецов-бездельников, и ненависть к Анри, как извергающийся вулкан, взбудоражила кровь Жаклин после одной-единственной фразы. Можно было, разумеется, развернуться и уйти, не сказав ни слова. Можно было, разумеется, с достоинством ответить мальчишке на хамство. Но, впрочем, Жаклин никогда не отличалась сдержанностью — не зря, видимо, её отцом был знаменитый Д'Артаньян, рассказывавший дочери, как познакомился с Атосом, Портосом и Арамисом, когда вызвал всех троих на дуэль. Об этом, правда, девушке вспомнилось намного позже — встретившись глазами с Анри, который, судя по всему, полагал, что весь мир должен опуститься перед ним на колени, она разозлилась. Разозлилась быстро, сильно и странно, как прежде не бывало. Острое желание наградить мальчишку несколькими дырками от шпаги захлестнуло её с головой и сбило дыхание. Они обменялись парой язвительных замечаний. Жаклин, едва утерпев, чтобы не расправиться с наглецом на месте, бросила Анри «приглашение на свидание».
- Вы так хороши, что больше похожи на девушку.
Покалывающий холодок страха скользнул у неё по позвоночнику. Неужели... догадался? Неужели почувствовал, что перед ним вовсе не девушка, хотя Жаклин казалось, что ей вполне успешно удаётся обманывать окружающих, притворяясь Жаком. Отправившись в путешествие за королевской казной, она находилась в непосредственной близости с Анри — и ловила странные, задумчивые, будто оценивающие взгляды, которые юноша бросал на неё. Тогда, впрочем, Жаклин и не задумывалась о возможности каких-то других чувств, кроме ненависти, к этому бессовестному мальчишке — и, не сумев избавиться от руки, перехватившей за запястье, наградила его болезненным ударом в живот: удивлённо-разгневанное ругательство «Каналья!», сорвавшееся с губ наглеца, стало для девушки бесценной наградой. Да, Жаклин испытывала к Анри Де Лонгвилю исключительно ненависть — и, может быть, с оттенком насмешливого презрения, потому что он представлялся обычным мужчиной, возомнившим, будто мир должен подчиняться ему и только ему. Или... наверное... она почувствовала что-то несомненно родственное между ними, ещё в тот момент, когда их глаза встретились, одинаково возмущённые, одинаково непримиримые... Анри напоминал Жаклин до невероятности. Вспыльчивый, гордый, острый на язык, подчиняющийся внезапным всплескам эмоций — в груди этого мальчишки билось горячее, неуёмное, жаждущее приключения и свершений сердце, в точности так же, как у неё самой.
- Один за всех и все за одного!
И нескольких часов не прошло с момента их злополучного столкновения — Анри, внезапно оказавшийся сыном Арамиса, одного из храбрейших мушкетёров, друзей отца, извиняется за свою оскорбительную заносчивость, предлагает присоединиться к нему в деле, порученном королевой, и они все вместе отправляются возвращать сокровища, украденные кардиналом Мазарини. Как это получилось? Почему Жаклин ответила согласием? Ей нужно было отказаться... решительно отказаться, прислушавшись к голосу разума, когда ещё не растворилась последняя возможность. Когда она не пропала, впустив Анри Д'Эрбле слишком глубоко к себе в сердце. Разумеется, путешествие на пути к общей цели не могло не заставить их примириться друг с другом, позабыв про не слишком положительный эпизод знакомства — и этого было достаточно, и этим всё должно было ограничиться, но... даже разговаривая с Раулем, даже посмеиваясь над очередной выходкой Анжелики, Жаклин одёргивала себе, потому что наблюдала исподтишка за Анри чересчур часто. Чаще, чем позволительно с человеком, которого ненавидишь. Чаще, чем полагается девушке, которая хотела бы родиться мальчишкой и отрицала существование любви. Любовь есть. Где-то. С кем-то. Жаклин — искательница приключений, мечтающая стать мушкетёром; враги, битвы, преданность, храбрость — её душа стремится к этому, только к этому, и, конечно, испытывая расплывчатое презрение ко всем представителям мужского пола на свете, кроме отца, она никогда не почувствует сумасшедшей тяги к кому-то. Об этой тяге, о безумном желании, о нежности и бездонном омуте возлюбленных глаз рассуждали девочки-фрейлины в королевском дворце. Над этой тягой Жаклин презрительно насмехалась, считая участью глупеньких женщин, к которым никак невозможно отнести её саму. Нет. Любви не существует. И всё-таки, наверное, в тот момент, когда её глаза встретились с глазами Анри, она пропала, влюбившись.
- Так пусть неведение оставит нас друзьями...
Смертельная опасность потребовалась Жаклин, чтобы признаться в собственных чувствах. Вывернуть наизнанку душу, заливающуюся молчаливым криком. Она полюбила Анри. Когда их совместное путешествие за сокровищами ещё не успело начаться. Впрочем, шанс превратить любовь в ненависть оставался — оказавшись далеко от этого мальчишки, Жаклин могла бы запросто поколдовать над своей безрассудной влюблённостью, повторяя, что ненавидит, презирает, мечтает проткнуть шпагой Анри Д'Эрбле... но так, в непосредственной близости от него, чувствуя испытующие взгляды, мимолётные и вроде бы случайные прикосновения... Она пыталась. И потерпела сокрушительное поражение. Бесконечно открещиваться от любви никому не под силу, она подкрадывается незаметно, опутывает тебя коварной паутиной, связывает по рукам и ногам и бросает в пропасть. Глаза Анри, наблюдающие за ней, гипнотизировали. Каждое слово, сказанное им, пускало стайки сумасшедших мурашек вдоль позвоночника. Иногда, замолчав на середине фразы, Анри смотрел на неё — долгим, мучительным, оценивающим взглядом, и Жаклин терялась, спешила отойти подальше и заговорить с Анжеликой, только бы успокоилась душа, мечущаяся, будто птица, запертая в клетке, только бы угомонилось сердце, колотящееся с безумной скоростью. Девушка потеряла себя. Запуталась. Угодила в ловушку затягивающих омутов — глаз Анри Д'Эрбле. Карточные домики прежних взглядов на жизнь обрушились, словно и вовсе не было их.
- Я люблю тебя! И надеюсь...
С тоненьким шипением искорка ползла вверх и вверх, вверх и вверх... скоро она доберётся до пороха, которым набита бочка, и чудовищный взрыв уничтожит деревенский трактирчик вместе с ними. Верёвка, больно впивающаяся в кожу, не оставила никаких возможностей к бегству. Всё. Кончено. Впереди — только смерть. Анри, привязанный рядом с ней, подался вперёд и смотрит, смотрит, смотрит отчаянными и решительными глазами... ждёт... Жаклин не будет отвечать. Не сможет. Слова, которые настойчиво просятся сорваться с губ, никогда не прозвучат, никогда чувства, замурованные в глубине души, не окажутся на свободе — слишком невыполнимая задача для девушки, которая скрещивала шпаги с врагами французского государства, и поэтому Жаклин молчит, стараясь не расплакаться, и поэтому Жаклин молчит, мысленно признаваясь самой себе.
«Я тоже люблю тебя, Анри Д'Эрбле»
@темы: творчество, фанфики