[.rainbow.]

Наверное, этот рассказ писала совершенно не я. Двести двадцать семь страниц - до сих пор не верится. "Дом безнадёжных мечтателей" - самое огромное из всего, что мне когда-нибудь удавалось написать, не только по размеру... Несколько месяцев назад я даже предположить не могла, что он разрастётся до таких колоссальных масштабов, что я проживу жизни персонажей как свои собственные и, не захотев отрываться от этого мира, запланирую несколько дополнительных маленьких рассказиков... Спасибо, "Дом". Спасибо за то, что с января по август ты был со мной. Спасибо за тебя - особенную ступеньку в моём творчестве.

Название: "Дом безнадёжных мечтателей"
Автор: Rainbow
Жанр: джен, чуть-чуть гета
Рейтинг: G
Размер: макси!
Статус: закончен
Посвящение:  Нанатян., с днём рождения, дорогая моя :* Ты подарила мне своих ребят, теперь я хочу подарить тебе своих. Надеюсь, они смогут хоть немножко поддержать тебя и рассеять всяческие депрессивные настроения ^^
От автора: я просто люблю театр, но совершенно ничего не понимаю в актёрском искусстве - наверняка здесь будет достаточно неточностей и упущений. Впрочем, моя цель - поделиться любовью к театру, а не продемонстрировать, какой я профессионал в этом деле.
Тысяча благодарностей [J]Dita_von_Lanz[/J] за помощь с театральными вопросами

Часть 1. Команда

Глава 1. Первый спектакль

Глава 1. Первый спектакль

В театре Лина оказалась случайно.
Если бы не настойчивые, убедительные просьбы матери - и вовсе никогда не взглянула бы в сторону этого заведения. "Заведение" - так, собственно, и называли любые театры, концерты старой музыкой, балеты и оперные представления её подружки. Регина морщила нос, разглядывая безупречное личико в карманном зеркальце, и насмешливо, даже брезгливо, рассказывала, куда сегодняшним вечером собираются "старики". Опять же - универсальное слово, которым собирательно были окрещены все бабушки, дедушки, родители и родственники взрослых лет. Элеонора, как водится громко и презрительно-едко, комментировала настолько устаревшие и донельзя немодные глупые увлечения. Маргарита, не позволяя мимике лица измениться, подчёркнуто-равнодушно воздерживалась от замечаний.
Конечно, театр - исключительно для прошлого поколения. Зачем тратить драгоценные минуты, чтобы таращиться на кое-как обустроенные подмостки, непрофессиональную игру и нелепые оплошности актёров? Для жителей современного века существуют кинотеатры. В фильмах каждая сцена отточена до зеркального блеска, исполнители ролей безукоризненны, а спецэффекты и окружающая действительность - яркая, настоящая, объёмная. Скупые бледные картинки спектаклей могут подкупить только "стариков", скучающих по прежним временам.
Регина, Элеонора и Маргарита придерживались этого мнения - а значит, и Лина тоже. Поэтому, когда матери вдруг потребовалось отправить дочку в театр, шумно и недовольно возмущалась.
А ситуация получилась такая.
Старшая сестра Лининой мамы, Светлана, несколько лет работала в Театре Комедии на Невском проспекте. Не сказать, чтобы очень привлекательная должность, - проверка билетов при входе, раздача программок, забота о запоздавших на спектакль посетителях. На завтрашний день был запланирован визит к родителям Светланы и Надежды, которые переехали в тихий городок Тихвин подальше от питерской суеты. Мама Лины, из-за срочного контракта на работе, выбраться не смогла. Поэтому, решив немного извиниться за своё отсутствие, приготовила подарок - баночки с малосольными огурцами, маринованными грибами квашеной капустой и прочими домашними заготовками. Заготовки нужно было передать тёте Свете, и непременно сегодня, сейчас, так как завтра ранним утром Светлана садилась на поезд до Тихвина. Разумеется, Надежда была занята на работе. Папа - месяц назад уехал в длительную командировку.
- Пожалуйста, дорогая, отвези баночки в театр, это совсем недалеко!
Отказывать было неловко, и, впрочем, убедительных причин всё равно не нашлось. Лина поехала.
"Недалеко" - бессовестное преуменьшение. Несколько остановок на троллейбусе до метро, больше сорока минут в дребезжащем забитом вагоне, подниматься и спускаться по эскалаторам, пешком по холодным размокшим улицам... К тому же, приходилось спешить. Мама вспомнила о "баночках" совсем не вовремя, и спектакль, назначенный на сегодня, вот-вот должен был начаться.
Лина сердилась. Тяжёлая матерчатая сумка с домашними заготовками оттягивала руку вниз, больно впиваясь в пальцы, промозглый декабрьский ветер забирался под воротник. "Надеюсь, Марго, Эля и Регина не узнают, как весело мне приходится проводить время" - мрачно усмехнулась девочка про себя.
Разумеется, дороги любимого Питера не могли обойтись без масштабных выматывающих пробок - и маленькой аварии с участием маршрутки и автобуса далеко впереди. Движение застопорилось, троллейбус двигался еле-еле, протяжно скрипел на скользкой гололедице, и в результате Лина ворвалась в здание Театра Комедии за несколько минут до начала спектакля.
Перед театром не было никого, даже навязчивых желающих купить лишние билетики. Просторный, ярко освещённый холл с зеркалами и удобными скамейками тоже пустовал; за стойкой гардероба скучала пожилая суровая женщина; по лестнице, за углом широко поднимавшейся вверх, прогуливались нарядно разодетые зрители. Тётя Света, взволнованно поглядывая на наручные часы, ждала Лину под огромной цветастой афишей сегодняшнего спектакля.
- Наконец-то, милая, я испугалась, что ты совсем не придёшь! - Светлана проворно ухватила девочку за руку и потащила к гардеробу, выкладывая по пути совершенно не требующуюся информацию:
- Знаешь, мы с твоей мамой так давно не навещали родителей, стыдно признаться! Жаль, очень жаль, что она не сумеет поехать, но хотя бы гостинцы от неё передам. Что там? Тяжёлая сумка, наверное, давай лучше я понесу...
- Тёть Свет, - решительно вмешалась Лина в размеренный монолог Светланы. - Мне не нужно в гардероб. Заберите сумку, я домой побегу.
Тётя остановилась, но, впрочем, рукав пальто племянницы отпускать не подумала.
- Что ты, что ты! Сегодня замечательный спектакль показывать будут, премьера, а ты в такую даль добиралась, будет тебе поощрение!
Лине вовсе не нужно было никакого поощрения. Единственное, что она хотела в данный момент - поскорей очутиться дома, в тёплой уютной комнате, перекусить шоколадным печеньем с чашкой чёрного чая, позвонить Элеоноре, договориться с подружками насчёт завтрашнего похода по торговому центру, посидеть в интернете... в общем, провести стандартный, привычный субботний вечер. Театр в её планы не входил.
Но Светлана Майорова - ещё более решительная, настойчивая и боевая женщина, чем младшая сестра. Она за считанные секунды развила бурную и сумасшедшую деятельность; перво-наперво - стащила с племянницы пальто, сунула гардеробщице, вручила в одну руку Лине металлическую пластинку номерка, а в другую - тонкую брошюрку программки. Когда в отдалении раздался требовательный звонок, тётя Света буквально силой, не отпуская Лининого плеча, потянула девочку через холл, по лестнице и запруженным коридорам к зрительному залу; всё это время женщина, эмоционально и шумно, рассказывала племяннице о предстоящем спектакле.
Лина успела только бросить быстрый взгляд на заголовок программки в руке - впрочем, название "Ночь в особняке Рэйвенвудов" ни о чём не сказало ей. Разумеется, она пробовала сопротивляться и ссылаться на неотложные дела; но, если Светлана Майорова вознамерилась заняться просвещением юного поколения, - ничто не заставит её отступить назначенной цели.
- Садись сюда, - весело сказала тётя, указывая на свободное, обитое красным бархатом кресло на краю первого ряда. И, не успела Лина как следует опомниться и сообразить, что происходит, широкие двухстворчатые двери, разделявшие зрительный зал и холл, захлопнулись; сверху, будто для гарантии, что во время спектакля никто не попробует спасаться бегством, были задёрнуты тёмно-синие шторки. "Поражение по всем фронтам" - обречённо подумала Лина. Она, растерявшись и чувствуя отвратительную неловкость, замерла у рядов одинаковых кресел, разглядывая публику. Ей никогда прежде не приходилось бывать в театре; по рассказам подруг, это заведение выглядело для неё небольшим, малопосещаемым и вообще созданным только для "стариков" прошлого поколения.
В зрительном зале было шумно, многолюдно и пёстро. Среди посетителей, которые рассаживались по местам и вполголоса переговаривались, Лина заметила, кроме взрослых людей, подростков и, как ни странно, маленьких детишек одиннадцати-двенадцати лет.
- Девушка, может быть, вы присядете - сцены не видно, - раздражённо сделал замечание пожилой мужчина, занимавший кресло на втором ряду позади Лины.
Ей пришлось сесть.
Так, следует вспомнить, что рассказывали о таких ситуациях её подруги и одноклассники. Регина, Маргарита и Элеонора, если им случалось против воли попасть в немодное устаревшее заведение сродни театру, либо слушали любимую музыку в наушниках, либо мирно посапывали, откинувшись на спинку кресла. Музыка. Самый предпочтительный вариант. Закрыть уши чем-то нормальным и интересным, немного перетерпеть до первого антракта - согласно программке, которую Лина мельком просмотрела, их ожидалось два, - а после улизнуть, стараясь не попадаться на глаза заботливой тетушке. Лине совсем не хотелось находиться в театре. Ну, что здесь может быть хорошего и привлекательного? Глупые картонные декорации, фальшивая актёрская игра и совершенно никакого ощущения реальности происходящего. Театр - прошлый век. Лина предпочитает ходить в кино с весёлой компанией, а не тратить время попусту в заведениях для стариков.
Мысленно посочувствовав себе и представляя, как завтра расскажет подружкам, какие мучения ей пришлось перетерпеть, девочка полезла в карман за наушниками. Неожиданно и прискорбно выяснилось, что наушники в спешке забыты дома; в зрительном зале внезапно начал гаснуть свет, и девочке ничего не оставалось, как только сидеть в неудобном тесном кресле и смотреть спектакль.
К антракту Лина совершенно позабыла, что собиралась куда-то уходить.
По началу, в первые минуты сомнительного представления, она чувствовала себя, как слон на балу; происходящее на сцене казалось ей странным и глуповатым, а публика, между тем, активно смеялась актёрским шуточкам, аплодировала, смотрела на сцену воодушевлёнными радостными глазами. Лина не знала, куда девать себя. Вертелась на месте, ёрзала, пытаясь устроиться поудобнее на жёстком сидении, копалась в сумке... пока добрый мужчина сзади, тот самый, вежливо не попросил её производить поменьше шебуршения. Пришлось таращить глаза на сцену.
Происходящие события показались девочки бестолковыми, суетливыми и совершенно бессмысленными. Какие-то люди приходили, исчезали, разговаривали друг с другом, действующих персонажей становилось всё больше, а декорации, представлявшие собой комнатку староанглийского особнячка, даже не планировали меняться, и актёры перемещались исключительно от диванчика к столику, от столика к креслу, от кресла к двери, от двери к окну. Сущность происходящего от Лины благополучны образом ускользала; да и была ли она вообще, эта сущность? Желание убраться из зрительного зала становилось всё более настойчивым, лица многочисленных актёров смазывались в однообразное расплывчатое пятно, одолевала нестерпимая скука и назойливое раздражение, и однако... однако в какой-то момент Лина, не отдавая себе толкового отчёта, увлеклась происходящим на сцене. Впрочем, во вполне конкретный, отмеченный особенным происшествием момент. На сценических подмостках появился юноша.
Нет, этот молодой человек, не больше двадцати двух лет с виду, и раньше участвовал в представлении - разговаривал с другими актёрами, прибирался в импровизированной комнатке, перемещался туда-сюда, исчезал и снова появлялся; почему так получилось, что именно в это мгновение Лина обратила внимание на парня, а раньше не замечала, как и других персонажей спектакля, - непонятно. Может быть, скука, вялое умирающее любопытство, желание хоть что-то увидеть, раз уж очутилась здесь, заставили девочку присмотреться к происходящему; не скользнуть незаинтересованно и быстро, как прежде, а всмотреться, задержать взгляд на секундочку и... и всё. Больше Лина не могла заставить себя оторваться от этого необыкновенного актёра.
Ну, необыкновенный - не слишком верно сказано. Он выглядел, как все прочие участники спектакля, тоже ходил по сцене, взаимодействовал с другими персонажами, но... Именно этот парень гипнотизировал, настойчиво притягивал внимание - не только, судя по всему, Линино; другие зрители смотрели на юношу с любопытством, воодушевлённо и одобрительно аплодировали ему. Франсуа - так звали персонажа, которого он играл. И его роль - одна из многих; в этой сумасшедшей семейке, которая находилась в центре повествования, было ещё много людей - мама, папа, сёстры, племянники... Позже Лина сделала вывод, что все актёры играли очень хорошо, нет, больше, чем "хорошо" - замечательно, живо, действительно по-настоящему. Но юноша, Франсуа, заставлял наблюдать за каждым его мимолётным движением, случайной улыбкой, стремительным жестом, ловить каждое словечко и собирать интересный, объёмистый образ этого персонажа из мельчайших деталек.
Франсуа был мальчишкой-прислужником в доме обеспеченного и довольно избалованного семейства; отец, мать, их самовлюблённые сыновья и дочери обращались с ним так, как вздумается - насмехались, выплёскивали злость, гоняли по самым дурацким и пустяковым поручениям. Семейство процветало и наслаждалось спокойной, размеренной, полной удовольствий и праздности жизнью. Впрочем, за каждым человеком водились свои маленькие прегрешения, пагубные страсти, нехорошие поступки, которые были тщательно замаскированы и запрятаны от посторонних глаз. Только мальчишка-прислужник знал обо всём. Испорченные известностью и материальные благополучием, привыкшие обращаться со всеми простолюдинами с пренебрежением, эти люди никак не ожидали, что однообразное, неторопливое течение их счастливой жизни нарушится чудовищным убийством. Что все грязные секретики, предательства, обманы и размолвки вырвутся, под влиянием этого, на свободу. Что разрушителем семейного фальшивого благополучия окажется Франсуа, мальчишка-прислужник, притворявшийся незаметным и безобидным, а на самом деле - наблюдающий, собирающий информацию, копивший обиды и ярость и в результате отомстивший всем своим обидчикам сполна.
Благодаря восхитительной игре этого актёра Лина повнимательней присмотрелась к спектаклю, к другим персонажам и к сущности всего происходящего на сценических подмостках. Прекратив отвлекаться, ёрзать в кресле, перебирать вещицы в сумочке, она замерла, полностью сосредоточившись на сцене, - и смогла вернуть себя к жизни только в перерыве, когда включился свет и актёры удалились за кулисы. Во время антракта Лина внимательно изучила программку, которую вручила ей тётя перед спектаклем, и нашла имя актёра, сыгравшего Франсуа; "Ян Севастьянов" - было напечатано на плотном глянцевом листочке бумаги.
Спектакль закончился. Электронные цифры на экране мобильного телефона сообщали, что длительность его была с семи до десяти вечера - три часа, отнюдь немаленькое время, учитывая, в каком скептическом настроении Лина оказалась на вынужденном представлении. Но второе и третье действие, по сравнению с бесконечным непривлекательным первым (части первого, по крайней мере), пролетели на редкость быстро и стремительно; девочка совсем не заметила, как пьеса закончилась, в зрительном зале зажёгся свет, и актёры появились из-за кулис, чтобы раскланяться.
- Ну что, дорогая, понравилось? - спросила, добродушно улыбаясь, тётя Света, когда Лина направилась к нескончаемой суетливой очереди в гардероб; а позже, вечером, вернувшись с работы, тот же самый вопрос задала мама.
- Понравилось, - два раза отговорилась Лина, потому что... слишком лёгкое слово; совершенно, безусловно неподходящее, чтобы обрисовать её сегодняшние оглушительные впечатления.
Она не могла бы, связными и толковыми предложениями, рассказать, почему именно ей понравился спектакль; рассказать о восхитительной, по-настоящему живой игре каждого актёра без исключения, ярких неоднозначных образах персонажей, простом, но поразительно захватывающем сюжете, великолепных изысканных декорациях... Почему Регина, Марго и Эля постоянно твердят, что в театре нет ничего интересного? Почему считают декорации неубедительными и картонными, выступления актёров - непрофессиональными и смешными? Всё не так. Да, оформление спектакля было не слишком разнообразным - только одна-единственная комнатка обыкновенного дома, да, спецэффектов и мощного музыкального сопровождения, как в кинематографе, здесь не наблюдалось, но... Ни в одном фильме Лина ещё не встречала настоящих людей. Когда смотришь на экран - восхищаешься и любуешься, однако сразу отчётливо осознаёшь, что перед твоими глазами - актёр, который просто изображает выдуманный образ персонажа, определённый сценарием, и только. В театре... в театре каждый, каждый человек, которого Лина довелось увидеть на сценических подмостках, был человеком; действительно богатым, избалованными и заносчивым аристократом, мальчишкой-прислужником, одинокой дочерью, обиженной на жизнь матерью... Они не играли - они были. Лина и представить себе не могла, что, когда актёры выйдут на поклон, она будет аплодировать, громко и дружно вместе со всеми остальными зрителями, пока ладони не начнёт покалывать; будет смеяться, восхищаться, радоваться - и грустить, что спектакль закончился. Откуда это чувство? Почему ей хочется, чтобы история на сцене не прекращалась никогда?
Когда девочка ехала домой, что-то в груди жарко горело и дёргалось, а сердце, грозя совсем выскочить наружу, сумасшедшими толчками колотилось о рёбра; такие острые яркие впечатления - от одного-единственного спектакля в театре? Который подруги, а значит, и сама Лина, считают скучным, устаревшим и совершенно не представляющим ценности?
Удивительные, неожиданные эмоции и ощущения было невозможно передать обыкновенными словами для тёти и мамы - едва ли у них получится проникнуться удивительным очарованием спектакля, даже если Лина попробует объяснить; подружкам, разумеется, девочка тоже ничего рассказывать не стала - и на завтрашний день, и на все последующие. То, что открылось ей в тот поразительный вечер, она решила навсегда сохранить внутри себя - глубоко-глубоко.

Глава 2. Ян Севастьянов

Глава 2. Ян Севастьянов

- Вчера к нам в редакцию записался новенький мальчик. Из десятого "В", может, видели? Руководитель меня попросил взять его под крылышко, показать и сообщить, что к чему, подружить с коллективом... Ну, как вы думаете, чем закончился наш день обзорных экскурсий по школе?
Регина рассказывала подчёркнуто безразлично, будто бы новенькие мальчики и их признания в любви её совершенно не беспокоят; не обращая внимания на окружающую действительность, она разглядывала своё личико в зеркале, подкрашивала губы, поправляла завитые локоны. Лине нескольких лет общения было достаточно, чтобы изучить подругу вдоль и поперёк. Показное равнодушие, надменный голос - атрибуты, нужные исключительно для поддержания репутации; Маргарита, Элеонора и Лина должны сейчас изобразить удивление, а позже - восхищение привлекательностью и популярностью Регины Леонтьевой.
Правила игры были придуманы давно, задолго до появления Лины в этом классе. Остаётся только перенимать и тщательно соблюдать.
- И чем же он закончился? - словно с интересом полюбопытствовала Лина.
- Этот дурачок признался мне в любви, представляете? Он знаком со мной не больше пяти часов - а искренне заверяет в глубоких чувствах.
- Что будешь делать? Встречаться с ним?
- Подумаю. В принципе, мальчик симпатичный и, кажется, что-то понимает в писательском ремесле. Там посмотрим, что получится.
- А Стас?
- Я рассталась со Стасом на прошлой неделе, разве не помнишь? Он слишком навязчивый.
- И то верно.
Над школьными коридорами требовательно разнёсся звонок. Впрочем, Регина, Марго, Эля и Лина не торопились - понедельник, а значит, четвёртым уроком химия, непонятная и абсолютно ненужная для дальнейшей счастливой жизни; когда-то в прошлом, кажется, в первой четверти восьмого класса, Регина как безусловный авторитет в их компании, вынесла вердикт, что посещать занятия по химии они будут эпизодически. Сегодня, например, контрольная работа - гораздо разумней поговорить и с толком провести время в крыле начальных классов на первом этаже, а позже попросить у отличника Ромки листочек с ответами.
Детишки-младшеклассники с громкими воплями разбежались по классам, уборщица к ним не цеплялась, и девочки оказались предоставлены сами себе. Регина рассказывала подругам о новеньком мальчике. Марго списывала сочинение по русскому языку. Элеонора лениво листала списки воспроизведения в телефоне. Лина бессмысленно вертела в руках помаду, которую ей щедро подарили подружки два дня назад, и не знала, зачем это делает.
Прошла неделя с тех пор, как Лине случилось увидеть свой первый спектакль. Она ничего не стала говорить об этом подругам. Школа, уроки, разговоры на переменах и телефонные беседы допоздна, интернет, - жизнь набирала привычные обороты, тянулась так, как должна была тянуться, и постепенно странный, необъяснимо яркий всплеск эмоций от театра начал сглаживаться в памяти. Лина решила забыть об этом эпизоде; ну, было и было - больше не повторится, значит, можно не уделять одному вечеру чересчур пристального внимания.
В конце концов, кому здесь будет интересно слушать об удивительных декорациях, актёрской игре, сюжете спектакля и прочих незначительных мелочах?
Класс, в котором училась Лина, 10 "А", заслуженно считался самым блистательным, успешным и ярким на параллели, да что там - во всей гимназии. Гимназия - только громкое слово, "с углублённым изучением английского" - присказка; школа, в принципе, была самой обыкновенной и ничем не примечательной - дети, учителя, разве что мебель новенькая и стены красиво покрашены свежими красками. Гимназия номер 457 могла похвастаться только двумя-тремя медалистами в каждом выпуске, да с первого класса по одиннадцатый находилось несколько способных, одарённых детишек, которые радовали старшее поколение на маленьких школьных концертах.
10 "А" был особенным классом. "Класс талантливых" - так о нём отзывался преподавательский коллектив, когда приводил в пример безалаберным и ленивым ученикам-прогульщикам. По численности учащихся - самый незначительный, шестнадцать человек, по успеваемости - в общем и целом не лучше и не хуже других десятых; но в этот класс, кажется, тщательным образом подбирали исключительно талантливых и одарённых подростков. Кто-то профессионально играл на гитаре. Кто-то мастерски умел выжигать по дереву. Кто-то одерживал победы на школьных и городских олимпиадах по всем предметам. Кто-то был неподражаем в спортивных дисциплинах. Кому-то давали персональные выставки рисунков в коридоре третьего этажа. Для кого-то выделяли несколько музыкальных номеров на концертах к праздникам. Без кого-то не могли обойтись шахматные соревнования.
10 "А", без сомнения, являлся любимым детищем и гордостью 457-ой гимназии. Периодические прогулы, проблемы с учёбой, конфликты с учителями, дерзкие выходки - любое нарушение великодушно прощалось, потому что учащиеся класса талантливых обеспечивали стандартной районной школе блистательную репутацию, многочисленных спонсоров и победы на олимпиадах-соревнованиях-состязаниях самого разного масштаба.
Эвелина Майорова переехала в этот район с родителями с другого конца города. Как следствие, пришлось переменить учебное заведение, а гимназия была неплохой, зарекомендовавшей себя и близко расположенной к дому; прочие классы оказались переполненными, и новенькую девочку определили в шестой "А", который к тому моменту уже прочно закрепил за собой известность "класса талантливых".
Помимо звучного и красивого имени, у Лины не было ничего. Она не умела искусно вышивать крестиком, как Виолетта, мгновенно выдыхалась на кроссах, в отличие от Богдана, ей не давались точные науки и науки вообще, в противоположность отличнику Роману, у неё не было мелодичного приятного голоска Вероники или художественных способностей Александра... У Лины ничего не было. Она терялась, безнадёжно растворялась среди умелых и способных учащихся, присутствие новенькой девочки нарушало безупречную гармонию и исключительную одарённость класса талантливых. Конечно, на репутации шестого - нынче десятого - "А" Эвелина Майорова никак не отразилась. Серый воробушек в компании великолепных цветастых павлинов был незамечен и благополучно забыт, а между тем Лине предстояло проучиться здесь до самого момента выпуска из школы, шесть долгих мучительных лет.
Трудно сказать, каким образом одноклассники относились к новенькой девочке. Вероятней всего, они попросту не замечали незаметное бледное пятнышко, эти талантливые, уверенные в себе, обладающие гордостью и острым чувством собственного достоинства детишки. Но одна-единственная группка - "золотая тройка" - проявила к Эвелине неожиданное участие, доброжелательно приняла в свой тесный кружок, и с тех пор Лина играла со своими подружками в общую игру по установленным правилам.
Регина - неофициальный лидер женского пола в 10 "А", красивая, популярная, из обеспеченной известной семьи. С седьмого класса Регину выбрали ведущим корреспондентом еженедельной школьной газеты, потому что выдающийся, удивительный для девочки её возраста литературный талант был отмечен всеми учениками и преподавателями. Она действительно умела писать. Живо, умно, интересно, придавая любой заданной теме для сочинения, или статьи, или сценария приятную форму, хороший язык, оригинальную подачу материала. Не перечислить было всех побед Регины на литературных конкурсах, всех дипломов, грамот и различных подарков, которые она зарабатывала с помощью своего удивительного таланта.
Маргарита - миниатюрная, воздушная и лёгкая, созданная исключительно для танцев. Её заслуженно называли звёздочкой всех танцевальных студий гимназии, и, когда Марго выступала на сцене, от уверенных мягких движений совершенно невозможно было оторвать взгляд. Она скользила по подмосткам. Кажется, совсем не касалась дощатого пола носочками туфель. Любой школьный концерт, любой праздник непременно открывался или закрывался танцем Маргариты. Исключительный талант позволял ей танцевать всё, что угодно, - одиночные, парные, быстрые, плавные, классические, современные...
Элеонора - обладательница самого прекрасного голоса среди многих и многих конкурентов. Стоило этой хрупкой, утончённой девушке появиться на сценических подмостках, как публика замирала в благоговейном предвкушении - Эля своим волшебным голоском могла дотронуться до струнок души каждого человека, даже самого взыскательного. Нежные лирические баллады, мрачноватая готика, задорный репертуар русских народных песенок... Элеонора настолько мастерски овладела певческим искусством, что ей не представляло никакого труда продемонстрировать музыку любого жанра и содержания.
Надо ли говорить, что Лина безнадёжно терялась на фоне талантливых, интересных и популярных подружек? Надо ли говорить, что относились они к новенькой девочке снисходительно, терпеливо, с оттенком лёгкого насмешливого презрения?
Регина, Элеонора и Маргарита остро чувствовали собственную важность, значимость и статусность. Поэтому отношения между друг другом установились в конкретных, установленных один раз и навсегда границах; правила игры были доходчиво продемонстрированы Лине в шестом классе. Называть подругу исключительно полным именем, без вульгарных и глупых сокращений. Неизменно восхищаться, удивляться, чуть-чуть завидовать успехам подруги. С интересом и живым любопытством слушать всё, что захочется рассказать подруге. Слушать музыку, смотреть фильмы - исключительно такие, которые нравятся подруге. Разделять и поддерживать во всём взгляды, мнения, увлечения подруги. Соглашаться с подругой, кивать и поддакивать, когда это необходимо.
Лина крепко уяснила для себя список требуемых правил и успешно играла в игру. С Региной, Маргаритой и Элеонорой, её любимыми лучшими подружками.
- Дорогая, не хочешь пойти в театр? - спросила мама через несколько недель, закончив длительный разговор со старшей сестрой. - Света говорит, тебе в прошлый раз очень понравилось.
Театр? Опять?
Лина привычно приготовилась отказаться, сославшись на массу невыполненных и донельзя неотложных дел, потому что тащиться куда-то тёмным холодным вечером, менять собственные планы, отрываться от любимых занятий совершенно не хотелось, но... Но мама, будто предвидя возможные возражения, вручила дочери тонкую красочную брошюрку про спектакль и широко улыбнулась.
- Почитай, может, понравится.
Брошюрка благополучно была заброшена на письменный стол, куда-то в россыпь школьных конспектов и страниц раскрытых учебников; только после обеда, сортируя бесконечные бумажные ворохи по ящикам, Лина наткнулась глазами на назойливый листочек и от скуки решила прочесть. Первым, что привлекло её внимание, был перечень персонажей и исполнителей, а среди незнакомых имён - одно знакомое. "Ян Севастьянов".
- Мама, пойдём в театр, - вернувшись на кухню, сказала Лина, толком не соображая, с какой, собственно, целью и ради чего собирается смотреть спектакль. Мама улыбнулась, позвонила обрадовать тётю Свету, которая к тому моменту вернулась из путешествия в Тихвин, они быстро собрались и поехали по запруженным мокрым улицам в Театр Комедии.
На этот раз Ян Севастьянов появился на сцене совершенно другой личностью. Изысканный, утончённый юноша с восхитительными манерами, отчётливо осознающий собственную значимость, - и, однако, обходительный в обращении с окружающими людьми, особенно с девушками. Фредерик, пожалуй, мог бы стать непревзойдённым артистом - множество самых разнообразных образов безукоризненно удавались ему; весёлый, ребячливый мальчишка, готовый бросаться навстречу любым приключениям, обольстительный негодяй, сверкающий чуть прищуренными бессовестными глазами, заботливый внимательный помощник и друг, который оказывается рядом во всех затруднительных ситуациях... Фредерик, несколько минут понаблюдав за девушкой или женщиной, запросто подстраивался под её требования и тщательно замаскированные желания, становился тем, кого она хотела бы видеть рядом с собой, - а после, убедившись, что жертва безнадёжно запуталась в расставленных сетях, набрасывался и уничтожал, прежде, разумеется, получив деньги, подарки, услуги и вообще то, что было ему необходимо для удовлетворения своих потребностей.
Это было странным, непривычным и совершенно необъяснимым явлением - не заметить, как закончились два действия спектакля, как стрелки часов переместились от цифры семь к одиннадцати, и пришло время собираться домой, а уходить из театра абсолютно не хочется. Лине казалось, что яркий всплеск эмоций и ощущений несколько недель назад - из-за того, что спектакль оказался самым первым и в новинку; во второй раз что-то подобное безусловно не повторится. Однако... однако оно повторилось. Как прежде, хотелось апплодировать актёрам до покалывающей боли в ладонях, как прежде, у Лины внутри поселилось удивительное, приятное и тёплое чувство, которое на следующий день, и на следующий, и на следующий даже не подумало проходить.
Лина не смогла бы толково объяснить, что толкает её в дальнейшем соглашаться на каждое предложение матери сходить в театр; а предложения, благодаря стараниям заботливой Светланы Майоровой, обнаруживались частенько. Вопрос по обыкновению звучал так: "Дорогая, не хочешь выбрать какой-нибудь спектакль на выходные?". И Лина выбирала - исключительно постановки, в которых принимал участие Ян Севастьянов.
Не совсем было понятно, почему, среди всех замечательно играющих участников представлений, вниманием Лины крепко завладел именно этот юноша. Весь актёрский коллектив Театра Комедии отличался живой, органичной, безусловно настоящей игрой - девочка посетила достаточно спектаклей, чтобы сделать вывод об этом. И Ян Севастьянов, судя по всему, был не слишком профессиональным исполнителем - двадцать три года, наверняка не больше года или двух выступает на подмостках известного театра... Но Лине хотелось смотреть именно на него. Игра молодого актёра Яна Севастьянова гипнотизировала, не оставляя возможности оторваться.
Первый образ, который она увидела в его мастерском исполнении, - мальчишка-прислужник в доме богатого аристократического семейства; второй - обольстительный искусный соблазнитель; третий, четвёртый, пятый... За несколько месяцев на глазах Лины он успел побывать и бедным странствующим поэтом, и развратным разгульным юношей из обеспеченной семьи, и простым парнем-ремесленником, и безалаберным студентом, и благородным, исключительно честным рыцарем, и... Казалось совершенно невероятным и даже невозможным, чтобы один-единственный человек побывал столькими людьми сразу - а главное, чтобы ни один из вереницы разнообразных красочных образов не вызывал сомнений в подлинности, не был похож ни на один предыдущий.
Каждая роль Яна Севастьянова блистала яркой звездочкой обособленно от всех прочих. Он никогда не повторялся. Никогда не заимствовал черты своих прежних персонажей, не играл в той же манере, что в другом спектакле, не пользовался одними и теми же приёмами, производящими впечатление на публику... Ян Севастьянов был разным. В каждом представлении он жил другой, особенной и яркой, полной, настоящей жизнью, - и ни разу Лине не пришлось усомниться, что этот актёр живёт, не играет, до самой последней чёрточки сливаясь с собственным персонажем, с миром, где персонаж обитает, с чувствами, которые персонаж испытывает. Это были чувства Яна Севастьянова. Его мир. Его жизнь. Это был сам Ян - такой непредсказуемый, удивительный, многогранный... Любопытно каков он в действительной жизни? Без спектаклей, образов, ролей, просто человек, со своим характером, увлечениями, друзьями, родственниками... каков он? Разумеется, после завершения спектакля были короткие минуты, когда Ян Севастьянов и другие актёры сбрасывали личность своих персонажей, выходили на сцену самими собой, кланялись и смеялись, принимали букеты роскошных цветов. Ян в такие моменты широко и счастливо улыбался, переглядывался с товарищами, дружелюбно благодарил зрителей за подарки - но слишком быстро все уходили за сцену, по быстрым кусочкам времени совершенно невозможно было понять, кто же такой Ян Севастьнов-не актёр на самом деле.
А у Лины, почему-то, этот вопрос вызывал живейшее любопытство.

Глава 3. Класс талантливых

Глава 3. Класс талантливых

В глубине коридора требовательной настойчивой трелью заголосил телефон. Лина расслышала за дверями приглушённые шаги матери, щелчок трубки, снятой с рычажка, бросила быстрый взгляд на экран мобильного и сделала вывод - звонит Регина. Одиннадцать вечера. Никакие условности и правила вежливости талантливую писательницу не смущали, поэтому она считала своим безусловным правом звонить ранним утром и поздним вечером.
Ещё одно установленное правило игры. Не меньше одного раза в день - обязательный разговор с подружками по телефону, чтобы терпеливо выслушать все новости, жалобы, просьбы и так далее, и так далее, и так далее; никому было не позволено пропустить обязательный ритуал - ну, кроме исключительных случаев с уважительными причинами.
В данный момент Лина не могла бы назвать уважительные причины, чтобы отговориться от ответа на звонок. Однако сейчас беседовать с Региной хотелось меньше всего на свете... совсем не хотелось.
- Дорогая, тебе подружка звонит, - мама заглянула в комнату, протягивая дочери ярко-красную пластиковую трубку на проводе. Ничего не поделаешь. Лина выбралась в коридор, поудобнее устроилась на табуретке возле комода, предусмотрительно приготовившись к длинному разговору, и бодрым голосом поздоровалась с подругой.
Регина не стала утруждать себя вопросами о том, как дела-самочувствие-настроение у самой Лины. Она немедленно и без плавных переходов, после короткого дежурного "Привет", принялась рассказывать о "симпатичном мальчике из редакции"; прошёл месяц с того момента, как паренёк признался Регине в своей влюблённости, а она, поразмыслив, решила принять его предложение встречаться - оценила внешние данные мальчика, финансовое и общественное положение, готовность дарить подарки и качество самих подарков... в общем, кандидат подходил по всем параметрам, и Регина, расставшаяся с прежним ухажёром Стасиком из 11 "Б", пришла к разумному выводу, что игра стоит свеч.
В настоящий момент между "мальчиком" - которого звали Даниилом, но девушка снисходительно и насмешливо продолжала рассказывать о нём в обезличенной форме, - закрутился бурный роман. На взгляд мальчика, пожалуй, бурный. А Регина... Регина скучала, и сейчас в пространных выражениях жаловалась подруге, насколько надоедливыми, приевшимися были робкое восхищение, длительные ухаживания и наивно-восторженные фразочки Даниила.
Совсем непросто оказалось сдерживать своё растущее раздражение, не сорваться, не нагрубить Регине, не бросить отвратительную трубку на рычаг. Лина несколько лет назад отчётливо уяснила себе, что будет, если она поддастся эмоциям - поэтому, старательным образом изображая интерес и любопытство к происходящему, девочка дослушала исповедь подруги до самого конца.
Моменты, идентичные этому, Лина объективно называла одним словом - "фрустрация". На каком-то предмете в гимназии, давным-давно, им растолковывали значение умного термина. Тотальное разочарование, возникшее в результате невыполнения/нарушения построенных планов... именно так. Впрочем, можно ли называть фрустрацией случай, когда не что-то единственное не получилось - вся жизнь?
Лина вернулась в комнату, чувствуя глубокое и бесконечное засасывающее пространство внутри - как чёрная дыра. Совершенная обречённость. Бессилие. Разочарование. А сверху - щепотка негативных эмоций, вроде беспричинной злости, раздражения, желания покричать, нахамить и разрушить всё кругом в радиусе километра. Конечно, причины были. Но гораздо проще и безболезненней не заглядывать в глубину, не пытаться разобраться и привести мысли в порядок, а лежать на диване, бездумно разглядывая потолочную штукатурку, и ждать, пока всё наладится самостоятельно.
Периоды "фрустрации" были редким явлением в жизни Лины. Она достаточно выдрессировала собственные ощущения, чтобы не допускать частых упадков настроения и тотального понимания, что жизнь не удалась; состояние нестояния случалось периодически - раз за несколько месяцев, и дольше одного, максимум двух, дней никогда не продолжалось. Хорошо, что сегодня суббота. За воскресенье глупости улетучатся, и всё снова войдёт в привычную колею.
Привычную. Но неправильную.
Когда существуешь в постоянной тяжёлой тени класса талантливых, - неизбежно осознаёшь собственную никчёмность. Учителя расхваливали одноклассников Лины. Почётная доска напротив дверей классного кабинета исправно пополнялась грамотами, дипломами, медалями, фотографиями счастливых одарённых детей. Эвелину Майорову не подвергали жестоким насмешкам, угрозам, не занимались шантажом с целью унизить и превратить в объект издевательств всех и каждого... Нет. Её попросту не замечали. Время бежало, однако за несколько лет учёбы в классе талантливых Лина по-прежнему оставалась новенькой девочкой; новенькой, незаметной, абсолютно ни чем не привлекательной и неинтересной для окружающих. Серый воробушек среди грациозных величественных павлинов. Посредственность. Пустое место. Никто
Регина, Элеонора, Маргарита - компания "золотых девочек", центральная составляющая и класса, и гимназии, - от скуки, пожалуй, из любопытства, из личных корыстных целей дружелюбно пригласила новенькую девочку присоединиться к ним. И Лина присоединилась. Они торжественно стали называть лучшими подружками, разговаривали на переменах, вместе обедали в столовой и прогуливали уроки, перебрасывались записочками на уроках... Из пустующей ниши в классном коллективе Лина превратилась в полноценного человека. Нет, таланта у девочки не прибавилось, и она отчётливо видела, с каким пренебрежением и насмешливым превосходством к ней относятся подруги, но... одноклассники здоровались с Линой; замечали, видели, слышали, уделяли крохотные крупицы драгоценного внимания, не игнорируя, как бывало прежде. Лина обрела долгожданную уверенность в своей значимости. Пускай натянутую, пускай ненадёжную - однако уверенность. А ещё - конкретное место среди одноклассников в частности, в жизни - в общем.
Талантливые, блистательные учащиеся 10 "А" - каждый без исключения, - знали, чем будут заниматься в дальнейшем. У них были яркие способности, осознанные желания, положение в обществе сверстников, исключительно высокая и крепкая самооценка. У них было место, своё место в жизни.
А Лина не знала, кто она, что она и зачем вообще существует. Какие у неё отличительные способности? Какими особенными, выдающимися чертами характера она обладает? Чем может привлечь к себе внимание? Какое её любимое занятие? Что ей удаётся лучше всего?
Никакие, никакими, ничем, никакое, ничего; одноклассники мгновенно и правильно разглядели в новенькой девочке пустое место. Поэтому пускай будет так, среди гулпеньких дурочек, которые треплются о мальчишках, среди абсурдных правил игры и тотального притворства... зато у Лины есть какая-то принадлежность и уверенность; зато Лина чувствует, что находится на конкретном месте, ЕЁ месте, и это превращает новенькую девочку в особенного, настоящего и цельного человека; это наполняет правильностью и смыслом всё происходящее. Такая жизнь - для Лины. Регина, Маргарита, Элеонора - её лучшие любимые подружки. Ей нравится слушать их пространные рассказы о любовных похождениях и успешных концертах-выступлениях-мероприятиях. По-другому, как ни пытайся доказывать обратное, всё равно не будет. Серому воробушку разумней держаться рядом с павлинами, если он не хочет остаться в неопределённом подвешенном состоянии и абсолютном одиночестве.
Незнакомое, ошеломительное ощущение обнаружилось в жизни Лины, когда она в первый раз посмотрела спектакль на сценических подмостках театра; тогда, испугавшись, девочка посчитала рациональным забыть и совершенно выбросить глупости из головы. Но с каждым спектаклем, с каждым посещением этого удивительного нового места - театра - ощущение разрасталось. Крепло. Завоёвывало всё больше и больше пространства в сознании Эвелины Майоровой. И его, при всём многообразии непонятных оттенком и необъяснимых явлений, можно было окрестить одним словом - правильность.
Да. Настоящая искренность и правильность всего происходящего. Как бы профессионально Лина не владела мастерством самовнушения, она всегда чувствовала притворство и лживость своего существования; ей вовсе не нужны эти пустоголовые дурочки-"подружки", ей вовсе не хочется выслушивать исповеди о симпатичных мальчиках из параллельных классов, красивых брендовых шмотках и финансовых возможностях очередного ухажёра. А театр...
пожалуй, театр оказался самой первой, единственной вещью в жизни Лины, которая была интересна ей самой, которая была Настоящей.
Поэтому девочка продолжала периодически посещать спектакли в Театре Комедии. Спектакли, в которых принимал участие Ян Севастьянов.
Но однажды, совершенно неожиданно, этот актёр не появился на подмостках, хотя должен был. Лина накануне занималась тщательным изучением репертуара театра и знала, что в сегодняшнем представлении именно за Яном закреплена роль одного центрального персонажа; однако, когда в зрительном зале погас свет, на сценических подмостках появился совершенно другой и незнакомый Лине юноша. Яна не было. С тех пор, какие бы спектакли не приходилось смотреть, он не был задействован ни в одной постановке. Его имя исчезло со всех программок и страничек сайта Театра Комедии в интернете.
Пожалуй, театральную публику совсем не беспокоила пропажа одного-единственного артиста. Они ходили смотреть спектакли, а не Яна Севастьянова, и потому замена в актёрском коллективе не заслуживала особенного внимания. Но Лина беспокоилась. Да, она прекрасно понимала, что человек может попасть в тяжёлую жизненную ситуацию, заболеть, уехать, перебраться в другой театр, и судьба постороннего парня совершенно не должна иметь для неё какого-нибудь значения, однако...
Не сразу Лина сообразила, что самый лучший источник информации - тётя Света, которая работает в театре и, кажется, пользуется там доверием и уважением.
Было трудно сформулировать главный вопрос. В конце концов, полагаясь на бессовестную импровизацию, Лина полюбопытствовала у Светланы, почему в спектаклях больше не появляется молодой актёр Ян Севастьянов.
Тётя посерьёзнела.
- Знаешь, мало кому известны подробности, но... Кажется, случилась неприятная ситуация между этим юношей и начальством театра. Кто-то кому-то подстроил гадость, кто-то что-то сделал не так... точно не знаю. В общем, Ян Севастьянов здесь больше не работает.

@темы: творчество, театр, мечтатели