carpe diem
Название: "Жизнь, в которой есть ты"
Автор: Dreamless
Бета: Laliho
Рейтинг: PG-13
Жанр: слэш, angst
Размер: миди
Статус: закончен
Размещение: с моей шапкой, с моего согласия
От автора: Мой первый ориджинал, поэтому критика категорически приветствуется.)
Глава 5
Глава 5
Макото
Солнечные блики косо ложатся на пол автобуса, скользя по сиденьям и лицам немногочисленных пассажиров. Я молча смотрю, как за окном проплывают деревья, дома, люди, сливаясь в серый неразборчивый фон, и думаю... о Йору. Я ушёл от него. Бросил.
Почему? Просто я боюсь боли. Боюсь, что он оставит меня, мальчишка, к которому я так привык, которого... наверное... даже люблю.
"Потому что я... люблю тебя".
Нет! Отгоняю от себя навязчивое воспоминание, но оно упрямо пробивается в голову этими словами. "Потому что я... люблю тебя". Нет. Это не может быть правдой. Ведь Йоко умерла, я изгой и просто не имею права на счастье. Мне нужно уйти. Забыть Йору.
***
От Никко до Токио - всего пара часов на автобусе, и вскоре я оказался в объятиях шумной столицы. Токио встретил меня таким же, каким я его помнил - знакомым гулом, суетой, пыльными улицами и громкими голосами. Едва я сошёл с автобуса, как пёстрая толпа тут же захватила меня в свои сети, и я поддался, изо всех сил стараясь раствориться в ней. Забыть.
Поток людей нёс меня куда-то, и, бросая вокруг мимолётные взгляды, я узнавал эти места. Вот моя школа, где я проучился девять лет. Вот школьный двор, где часто мы играли с приятелями на больших переменах. Вот детская площадка, которая так нравилась Йоко, и куда она заставляла меня ходить чуть ли не каждый день...
Долго бродил я по улицам Токио, где из каждого угла веяло прошлым. Но вскоре я углубился во дворы, и звуки шумных магистралей чуть утихли, сменившись мягкой тишиной. Ещё немного поплутал в лабиринтаx серыx домов - и вот уже передо мной обшарпанная девятиэтажка: дом, где ещё год назад мы жили с мамой и Йоко.
Переезд наш в Никко был таким быстрым и спонтанным, что квартиру мама продать не успела, а потом эта мысль даже не приходила ей в голову. Ключи она бросила в ящик комода в прихожей и тут же о них забыла - но я помнил и захватил с собой. Надо же мне где-то жить. Ведь назад я не вернусь...
Я открыл скрипучую дверь, вдохнул застоявшийся, пыльный запах квартиры, прошел в тёмную прихожую, зажигая по дороге свет. Яркий сноп выхватил из темноты предметы - шкаф у стены, узкий коридор, хрустальную люстру. Половицы скрипели под ногами, когда я тихонько подошёл к двери одной из комнат и тихо приоткрыл её.
Я думал, возвращение дастся мне легко. Но ошибся. Дыхание мгновенно перехватило, к горлу подкатил комок, защипало в глазах. Это была комната Йоко, нетронутая, такая же, какой она была год назад, только укрытая слоем времени и пыли…. Кровать, мягкие игрушки везде, куда ни взглянешь - на покрывале, на полках, на подоконнике, даже на полу... Йоко очень их любила... Всегда приходила в восторг, если я дарил ей очередного плюшевого зайца. Теперь она больше никогда не улыбнётся новой игрушке...
Чувствуя, что слёзы всё-таки побежали по щекам, я сполз по стене на пол и закрыл лицо руками. Я буду жить здесь. Один. И не вернусь в Никко. Матери, конечно, будет всё равно, ну а Йору... Он быстро забудет меня. А я останусь здесь. Потому что только здесь я был счастлив, только здесь всё было настоящим, а не глупой, фальшивой игрой. Я должен остаться в этом городе, ведь нигде больше для меня нет места. Я изгой, я не имею право на счастье.
Йору
Сколько времени прошло? Кажется, две недели... или три... Я не помню. Без Макото время тянется бесконечно. А ведь я даже не знаю, где он сейчас, что с ним? Может, он попал в беду? А может, ему и хорошо без меня... Не знаю... Не понимаю... Чёртов Макото!
В единственное окно моей палаты заглядывает луна - косыми бликами она ложится на одеяло, преломляясь в оконном стекле. Приподнявшись на локтях, я смотрю на часы - половина второго ночи. Что ж, я снова не смог заснуть. Снова думал о Макото и пытался понять - как жить дальше.
Скоро меня выпишут из больницы - кости почти срослись, а ссадины так и вовсе не болят. Но потом я - куда? В школе появляться опасно - до сих пор в голове звенят последние слова Хидеки: "Мы ещё разберёмся с тобой". Разберутся, ещё как - слов на ветер "свои" никогда не бросали. Вполне возможно, что они убьют меня.
Умереть... Почему-то при мысли о смерти моё сердце не трепещет испуганно в груди, как раньше. Никаких эмоций. Только горькая усмешка и понимание, что, наверное, умереть будет лучше. Быстрее. Безболезненнее. По крайней мере, я перестану думать о Макото.
В палате жарко, и я облизываю пересохшие губы. Тут же вздрагиваю. Резко вспыхивает в памяти тот поцелуй... тот последний поцелуй. Быстрый, но такой желанный, такой тёплый, такой любимый...
Где же ты, Макото?
Я устало откидываюсь на подушки и даже сам не замечаю, как проваливаюсь в сон. Последняя мысль скользит в голове: "Всё равно ведь кошмар приснится..."
***
Шаги. Быстрые, глухие шаги по коридору. Скрип двери. Я резко открыл глаза, мгновенно стряхивая с себя остатки сна, и уставился на дверь. Из сумрака, чуть освещённого первыми лучами солнца, показался неясный чёрный силуэт. "Сестра", - подумал я, ругая себя за глупый страх, и уже хотел было окликнуть её... Как вдруг в проходе показалась ещё одна фигура. И ещё. Ещё одна. Внезапная догадка пронзила меня, и тут вспыхнула лампа.
Я прикрыл глаза рукой от ослепительного света и вжался в спинку кровати. Не зря, потому что на пороге палаты стоял ни кто иной, как Хидеки, а позади него столпились верные дружки. Кто-то закрыл дверь, отрезая мне путь к спасению. Медленно мои одноклассники окружили кровать, переглядываясь и ухмыляясь.
- Ну здравствуй, Йору-кун, - произнёс, растягивая слова, Хидеки. - Думал спрятаться от нас в больнице? Но мы ведь обещали, что ещё разберёмся с тобой.
- Как вы меня нашли? - процедил сквозь зубы я, чувствуя, как гнев медленно закипает в груди. Не было страха. Только ярость.
- Проследить за тобой не составило труда, - мягко ответил Хидеки, усмехнувшись. - Йору-кун, а ты ведь предатель. Думаешь, мы и дальше позволим тебе остаться среди нас?
- Ну давайте, убейте меня, - грубо бросил я. - Только быстрее. Всё равно мне теперь... Незачем жить.
Не сдержался, не смог - мой голос всё-таки дрогнул на последних словах. И от Хидеки это не ускользнуло.
- Конечно, незачем Йору-кун. Ведь твой дружок бросил тебя.
Я стиснул кулаки, изо всех сил сдерживая слёзы и борясь с желанием врезать этому наглецу. Ножом режет по больному... Убил бы гада!.. Хотя он прав. Почему? Ну почему вот так?.. Сначала Киёши, потом Мизуки, теперь Макото... Что ж за дурацкая у меня судьба? Почему она вечно лишает меня людей, которые мне дороги? Одна надежда - сейчас всё это закончится. Поскорей бы уже.
-Ну? Чего вы медлите? Давайте, действуйте. Вперёд и с песней. А то скоро врачи набегут, не успеете.
Хидеки и компания, казалось, были поражены насмешкой и издёвкой в моём голосе. Да я и сам не ожидал, что вот так дерзко буду просить прикончить меня. Ведь раньше я отчаянно цеплялся за жизнь... К чёрту жизнь! К чёрту "своих"! Не хочу я больше жить, незачем.
С выражением странной задумчивости Хидеки приблизился ко мне, вытянул из кармана нож. Я ждал, глядя прямо ему в глаза. А лицо Хидеки вдруг изменилось: будто помешанный, он алчно уставился на лезвие, и я с трудом расслышал исступлённый шёпот: "Ты ответишь... за всё ответишь..." Псих.
Секунда - и рука Хидеки вцепилась в мой подбородок и заставила меня поднять голову. Ещё секунда - лезвие прижалось к моему горлу, обжигая холодной сталью. Секунда - и я почувствовал горячие капельки, выступившие на коже. Но боли не было. Только гулко, но ровно бьющееся сердце и эти секунды, последние в моей жизни.
Макото...
Что-то скрипнуло. Хидеки настороженно замер с ножом у моего горла. Снова скрип, и все мгновенно повернулись к его источнику - тому единственному окошку в палате, сквозь которое пробивались первые лучи рассвета. Хидеки коротко ругнулся и движением руки остановил дружков, которые дёрнулись было вперёд.
У окна стоял Макото и расширившимися от ужаса глазами смотрел на меня.
-Йору!
-Макото...
Макото
Первая неделя... вторая... Время перестало иметь значение. Целыми днями бродя по городу, я не замечал его хода. Я лишь ходил по местам, где когда-то был счастлив, и вспоминал прошлое. Каждая улица, каждый дом, каждый уголок в Токио напоминали мне о сестрёнке. Да, мне было больно. Но ведь я не имею право на счастье, я должен остаться здесь.
Две недели. И вот я на том самом месте. Я оттягивал этот момент, сколько мог, но всё же... Я здесь. Кладбище Сайходзи. Место, где похоронена Йоко.
Едва солнечные лучи начали гаснуть в кровавом пламени заката, я отправился сюда. Кладбище находилось на самой окраине города, и, когда я добрался до места, сумерки полностью охватили небосклон.
- Через час пойдёт последний автобус, - предупредил водитель. - Не задерживайся.
Коротко кивнув ему, я зашагал по извилистой тропинке к чугунным воротам, за которыми начиналось кладбище.
Хотя я и был здесь всего один раз, это место с первого взгляда наполнило меня страхом, каким-то животным ужасом. Пробираясь через ряды могил, я то и дело оглядывался назад, будто каждую секунду ожидая погони... Как глупо.
Я был здесь год назад - но всё же отлично помнил каждую деталь: такие вещи не забываются. Вот и он - обветшалый, поросший сорной травой крест, маленький, покосившийся. Одинокий. Даже цветы, которые мама посадила здесь в тот день, давно завяли. С трудом сдерживая слёзы, я опустился возле могилы на колени и исступлённо зашептал: "Йоко, я здесь... Я здесь, сестрёнка..."
Я даже не заметил, как прозрачная мгла постепенно сменилась густой чернотой, на небе засияли первые звёзды, а затем и луна показалась из-за густых облаков... Но я всё сидел на сырой земле, уткнувшись лицом в колени. Глянув на наручные часы, я понял, что уже за час ночи и последний автобус домой давно ушёл. Но мне было всё равно. Я лишь сидел и смотрел в далёкое звёздное небо.
Этот город... Когда-то он был моим домом. Здесь у меня была семья, была Йоко, и было... счастье. Но в один день всё это закончилось, погасло, оборвалось, будто тонкая ниточка. Почему так? В те дни после гибели сестрёнки во мне зародился страх перед людьми - ведь они жестоки, они беспощадны, они могут от скуки убить маленькую беззащитную девочку. Если люди, с которыми я столько лет учился в одном классе, на такое способны, то чего ожидать от других?
Уехав из Токио, я надеялся оставить позади прошлое и страх. Но страх был со мной и в Никко, а теперь я снова здесь, и неизвестно, что будет дальше. Наверное, мне стоит умереть. Прямо здесь, прямо сейчас. Ведь Йоко не вернёшь, и жить мне незачем. Напрасно я терпел целый год. У меня нет даже матери, у меня нет ничего. Остаётся только в последний раз попрощаться с сестрёнкой и...
Йору.
Не знаю, почему это имя вдруг вспыхнуло в моей памяти. Йору... Йору... Вспомнились волшебные дни, которые мы провели вместе, та драка со "своими" и слова... "Потому что я... люблю тебя" Йору... Он любит меня. Так с чего я взял, что всё это ложь? Ведь Йору спас мою жизнь, рискуя своей! А я... я бросил его, бросил там совсем одного! Бросил, хотя "свои" обещали разобраться с ним. Они разберутся. И он будет там один...
Господи, какой же я идиот!
Я резко вскочил на ноги. На небе уже пробивались первые лучи рассвета, окрашивая небо мазками лёгких светлых красок. Короткий взгляд на часы - половина шестого утра. Я сидел здесь так долго?.. Неважно! Скоро пойдёт первый автобус, я должен успеть, скорее, скорее!
Лишь смутно помню, как добрался до остановки. Как сел в автобус, совсем пустой в это время. Помню косые взгляды водителя, который наверняка задавался вопросом - куда это мне понадобилось в такую рань? Помню, как, соскочив со ступенек автобуса, летел по улочкам Никко, прислушиваясь к безумным ударам сердца.
Опомнился я, только когда в лёгких полностью закончился воздух. Остановившись, чтобы перевести дыхание, я поднял глаза - и увидел перед собой здание больницы. Добрался... Даже мысль, что в это время больница ещё закрыта, меня не остановила. Ведь найти окно палаты Йору не составило большого труда. Даже усталости от бессонной ночи я не чувствовал - только жгучее желание поскорей увидеть его.
Окно находилось на первом этаже, невысоко, и я, вскинув руки, ловко взобрался на подоконник. Толкнул оконную рану - тихонько, чтобы не разбудить Йору, в это время он наверняка ещё спит...
Но Йору не спал. Мало того - он был не один. Неясные фигуры окружали его кровать со всех сторон, и при первых солнечных лучах утра я узнал Хидеки и его дружков.
"Господи, что они здесь делают?!"
-Йору!
Эмоции сработали раньше, чем привычный страх успел подать сигнал тревоги и отчаянно забиться в груди. Сейчас мне было попросту плевать на него, на этот глупый страх перед людьми, преследовавший меня целый длинный год. Я боялся людей, я боялся своей судьбы, которая отняла у меня Йоко. Да, отняла, но взамен подарила Йору. И я защищу его, ценой всего, что у меня есть. Даже жизни. Ведь он спас меня тогда... Теперь моя очередь спасти его.
Ловко я соскочил с подоконника, метнулся к кровати, оттолкнув с дороги Хидеки, и закрыл собой Йору.
-Макото...
- О, смотри-ка, Йору-кун, твой дружок вернулся. Защищать тебя будет, - усмехнулся Хидеки. Но это была деланная усмешка - он растерялся. Явно не ожидал такого поворота событий. Никто, да и я сам, не мог даже подумать, что чужой всем мальчишка, который до этого шугался людей, встанет на чью-то защиту.
-Да, буду защищать, - твёрдо ответил я, - потому что я люблю его.
Слова невольно и странно легко слетели с моих губ. Я даже не успел понять, что вообще говорю. Люблю... Никогда раньше не говорил этого слова - никому, кроме Йоко. И не думал, что когда-нибудь скажу. Но я ведь и правда... люблю Йору...
Дружки Хидеки сначала уставились на меня в изумлении, затем переглянулись и прыснули от смеха. Конечно, не каждый же день парень прилюдно признаётся в любви парню. Но мне, по правде говоря, было всё равно - я смотрел на Хидеки. Он смотрел на меня. И в его глазах я увидел... страх? Тоску? Я не успел толком понять, потому что главарь быстро отвёл глаза в сторону и резкими шагами покинул палату, махнув рукой своим дружкам. Те недоумённо переглянулись, однако приказы командира среди "своих" никогда не обсуждались - и все вышли вслед за Хидеки.
Мы с Йору остались одни.
Едва палата опустела, как смущение, страх, стыд разом набросились на меня. Я так и стоял спиной к Йору, не в силах посмотреть ему в глаза, чувствуя, что отчаянно краснею.
- Макото...
Его голос вывел меня из оцепенения. Голос, такой родной и любимый, который я не слышал вот уже две недели... Резко обернувшись, я метнулся к Йору и порывисто заключил его в объятия.
Много слов вертелось на языке - я столько должен был объяснить, столько спросить, за многое попросить прощения... Но слова оказались не нужны. Я, сам не сознавая, что делаю, уткнулся Йору в горячую шею и шептал, шептал без остановки: "Прости... прости... прости..."
Наши лица в один миг оказались совсем близко друг от друга. Я заметил блеснувшие на глазах Йору слёзы - а затем почувствовал его губы на своих. Это было как в тот раз, две недели назад... Только я знал, что в этот раз - не убегу. Что останусь с этим человеком навсегда. Что моя жизнь - не в прошлом, а в настоящем. Рядом с Йору.
Поэтому я закрыл глаза и полностью отдался этому странному, необычному чувству, позволяя ему захлестнуть меня с головой. Где-то на грани сознания захлопали двери, зашумели голоса, защёлкали выключатели... Но они были там. Далеко. А мир сузился до этой палаты, этих губ, этого поцелуя...
Глава 6
Глава 6
Йору
Когда я проснулся, Макото рядом уже не было: он ушёл через окно, едва в коридоре послышались шаги сестры. А меня так измотала бессонная ночь и все пережитые потрясения, что я мгновенно уснул.
В окно палаты пробивались солнечные лучи и, рассыпаясь по стенам, полу и кровати яркими пятнышками, слепили глаза. Я откинулся на подушки и, прикрыв глаза, улыбнулся. В моей памяти за мгновение мелькнули лица "своих", нож у моего горла, но ярче прочего - Макото, его слова и тёплые губы... Одна мысль перекрывала все остальные. Он вернулся. Он здесь. Рядом.
Светлое и удивительно ясное чувство счастья. Оно вспыхнуло внутри, будто огонёк свечи, охватывая каждую клеточку моего тела, проникая во все тайные уголки и уничтожая страх. Страx перед прошлым, перед "своими" с их глупыми правилами, перед смертью... Мне стало плевать на всё. Главное, что теперь в моей жизни появился смысл. Макото.
Дверь тихонько скрипнула, и я радостно обернулся, подаваясь вперёд... но имя Макото замерло на губах. В дверном проёме стоял Хидеки.
Я вжался в подушки и яростно уставился на него. Нет, я не боялся. Просто не мог понять, что ему здесь нужно. Тут же вспомнилось, как вчера Хидеки ушёл, нарушая собственный же принцип - никогда не отпускать предателей. Может, сейчас он вернулся закончить начатое? Но почему тогда один, без верной свиты за спиной? Странно...
-Чего тебе? - резко бросил я.
-Успокойся, я бить тебя не буду.
-Тогда чего пришёл?
-Поговорить, - ответил Хидеки тихим, сдавленным голосом. Такого голоса я у него не слышал никогда. И ещё... "поговорить"? Насколько я знаю, лидер "своих" болтать не привык - проблемы он всегда решает кулаками.
Хидеки прошёл в палату и сел на край кровати; в быстром взгляде, который он бросил на меня, мне почудилась грусть. Грусть?
-Так зачем ты пришёл? - решил я поторопить Хидеки, потому что сам он, видимо, разговор начинать не собирался. Да и вообще вёл он себя... странно. С минуту в палате висела свинцовой тяжестью тишина, затем Хидеки наконец заговорил:
- Ты, Йору-кун, наверное, считаешь меня бездушным ублюдком?
Я усмехнулся.
- Ну конечно! Ты и твои дружки распоряжаетесь людьми, как вещами. Захотел - выбросил, захотел - сломал... Разумеется, я считаю тебя бездушным ублюдком.
Непривычно было - вот так дерзко говорить всё, что годами копилось в душе, прямо в глаза лидеру "своих". И видеть, как Хидеки словно ёжится и вздрагивает от моей насмешки. Непривычное чувство свободы разлилось по телу. Я - это я. Ни "свой", ни "чужой". Просто я, и говорить могу то, что захочу. Никто не смеет распоряжаться моей жизнью.
- Хочешь... я расскажу тебе, почему всё так?
И Хидеки, не дожидаясь моего ответа, начал рассказывать. А я молчал, не решаясь даже вздохнуть.... Потому что не мог поверить словам, которые слышал.
- Я был один. Всегда, с самого детства. Когда мне исполнилось семь, моя семья - родители, брат, сестрёнка, дедушка - все погибли. В дом забрались воры и, забрав всё, что могли, убили моих родных. Я тогда гулял на улице с бабушкой, потому и остался жив. Бабушка умерла через месяц от сердечного приступа, и я остался совсем один. В семь лет. Меня забрали к себе какие-то дальние родственники - я даже не знал, кто они такие и откуда взялись. Знаешь, лучше бы я жил на улице, чем с ними, лучше... лучше бы я умер тогда вместе со своей семьёй. Они ненавидели меня. Били. Изводили каждый день, требуя всё больше и больше. Ведь я не соответствовал образу "идеального мальчика", который они себе выдумали. Не так учился, не тем увлекался, не так говорил, не так дышал... всё не так. Я терпел до четырнадцати лет, потом пошёл работать. Как понимаешь, подростка на толковую работу не возьмут, и я перебивался всем, чем мог, после школы на двух работах... лишь бы уехать от этих людей. Но мне не удалось, у меня не получилось... и я до сих пор живу с ними.
Знаешь, Йору-кун... Я всегда мечтал о семье. Настоящей, большой, любящей, понимающей... Я надеялся, что в школе найду себе друзей и хоть с ними буду счастлив. Но меня сразу невзлюбили - не знаю, за что, может, за мрачный и замкнутый характер. Со мной даже не здоровались. Представляешь, я стал "чужим"! А я так хотел быть нужным... Один выход мне остался - сила. Пара угроз, пара стычек на задворках школы - и меня стали бояться. Чуть не преклоняться передо мной. Я отобрал несколько человек – свиту - и мы начали формировать систему."Свои", "чужие", правила, законы... А ты знаешь, зачем всё это, Йору-кун? Делая всех одинаковыми, собирая вокруг себя стадо, заставляя их бояться меня, я просто хотел быть нужным. Тешил себя надеждой, что "свои" - мои друзья, моя семья...
Но я ошибся. Макото всегда был изгоем, даже не чужим, и я стал ненавидеть его за то, что он рушит мою систему, начав общаться с тобой. Потом ненавидел тебя за то, что ты нарушил правило и предал "своих". Я хотел убить вас обоих, - тут я вздрогнул, вспомнив дикие глаза Хидеки и его исступлённый шёпот. А Хидеки продолжал, горько улыбаясь.
- Да, убить, просто убрать с дороги. Но теперь... когда Макото сказал, что любит тебя...- я напрягся, ожидая насмешек и издёвки. - Мне стало больно. Ведь меня никто никогда не любил. "Своих" держала рядом со мной не любовь, не дружба - страх. И знаешь... Когда вы так храбро защищали друг друга... я понял, что никакая система не заменит настоящей любви.
Голос Хидеки стал хриплым и срывающимся. С минуту он помолчал, затем поднялся и, не глядя в мою сторону, зашагал к выходу. Только у самой двери он бросил на меня короткий взгляд, и в его глазах я узнал прежнего Хидеки - мрачного, замкнутого и внушающего страх лидера "своих".
-Ты ничего не слышал, понятно? - грубо сказал он. - Забудь.
Я не ответил, только кивнул; лишь когда он уже стоял на пороге, я тихо спросил:
- А как же... как же теперь система?
Хидеки обернулся.
-Нет больше никакой системы, - ответил он и вышел из палаты.
И я не знал, что думать и чувствовать. Волна жалости захлестнула меня. Да, я злился на Хидеки, и все эти годы ненавидел его - за всю боль, которую он причинил и мне, и Макото, и другим, ненавидел его за убийство Киёши... Но к горлу подкатывал комок, едва я думал, ЧТО толкнуло его на такие поступки. Ведь он просто мечтал о семье... а я прекрасно знаю, каково это - жить среди враждебных тебе людей. Одному. Но всё же, выбрать такой ужасный способ для того, чтобы добиться любви...
Видимо, теперь системе придёт конец. А Хидеки... Что будет с ним? Найдёт ли он когда-нибудь человека, который сможет его полюбить?..
Дверь скрипнула, я резко поднял голову и увидел Макото.
-Йору, я... - начал было он, краснея от смущения, но тут же замолчал, увидев моё лицо.
-Что случилось, Йору?..
-Знаешь... задумчиво протянул я. - Здесь только что был Хидеки.
-Хидеки? - Макото мгновенно оказался возле меня и порывисто заглянул в глаза. - Он обидел тебя? Ударил?!
-Нет, успокойся, всё хорошо, - я улыбнулся, чувствуя, как прежнее сладкое ощущение счастья вновь охватывает меня. Думаю, теперь мне одного взгляда на Макото будет достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым. - Он рассказал мне... кое-что.
Макото присел на край кровати и вопросительно посмотрел на меня. И я повторил ему всё, что только что услышал от Хидеки, в том числе и последнюю его фразу: "Нет больше никакой системы". Лицо Макото изменилось - тени отчаяния, сочувствия и страха промелькнули на нём. Я закончил говорить, ещё несколько минут мы молчали, погрузившись каждый в свои мысли.
-А ведь я понимаю его... - в один голос начали мы. Переглянулись и рассмеялись - как-то натянуто, искусственно. Я осторожно взял Макото за руку.
-Макото, скажи... почему ты боишься людей?
Макото вздрогнул и опустил глаза, слабо попытавшись вырвать свою руку из моей. Но я держал крепко.
-Расскажи мне. Ведь ты же меня...
-Я люблю тебя, Йору, - твёрдо сказал он, вскинув глаза. - Я расскажу.
Макото
И я рассказал. Рассказал ему всё - о том, как сильно любил Йоко, о том, как её убили прямо у меня на глазах мои же одноклассники, о том, как после этого мы переехали в Никко, и в моей душе родился страх перед людьми. Рассказал о маме, о том, как боялся возвращаться домой и часто до самого вечера либо сидел в школе, либо бродил по улочкам города. Я ничего не утаил от Йору. Рассказал даже, как уехал в Токио, побывал на могиле Йоко и вернулся обратно, потому что понял... как люблю его.
Йору молча слушал, не перебивая меня. Только крепче сжимал мои пальцы и, я мог поклясться, на глазах его блеснули слёзы. Но он не плакал. А когда я закончил, просто крепко обнял меня и прижал к себе.
-Глупый... - шептал он. - Глупый, почему же ты решил, что не имеешь больше права на счастье? Прошлое... знаешь... оно в прошлом, а сейчас у тебя есть я... и я... я люблю тебя!
-Я тоже тебя люблю... Йору...
Его губы легко прикоснулись к моим, и я закрыл глаза, полностью отдавшись ощущениям - его губам, теплу его тела, биению его сердца рядом с моим. Ты прав, Йору. Прошлое - оно в прошлом, так с чего же воспоминания должны мешать мне просто... быть счастливым? Ну и пускай Йоко не вернёшь, зато теперь у меня есть Йору, и до конца дней своих я буду благодарить небеса за то, что подарили его мне.
Ведь теперь у меня начинается новая жизнь...
Йору
Меня выписали из больницы через неделю. Прибегали родители, говорили что-то, радовались и обнимали меня... Но, разумеется, в день моей выписки их срочно вызвали на работу. И со мной сегодня был только Макото.
Но я не был против. Как раз наоборот.
Мы шли по улице, не говоря друг другу ни слова, только переглядываясь изредка и тихонько улыбаясь. Я взял Макото за руку. Он удивлённо посмотрел на меня, кивнул головой в сторону людей, что шли мимо нас: "А вдруг кто увидит?" Я беспечно махнул рукой: "А не всё ли нам равно?" Макото улыбнулся: "И правда, всё равно."
Всю неделю Макото безвылазно сидел возле моей кровати - врачи уже устали его выгонять и вскоре привыкли, считая нас, видимо, лучшими друзьями. Что ж, флаг им в руки. Эти семь дней, как ни странно, пролетели незаметно - будто один миг, вспыхнули и погасли. Может, потому, что мы с Макото говорили сутки напролёт? Порой о всякой ерунде, но чаще - о Хидеки, о нём, обо мне, о нас... Я рассказал ему о Киёши. И он понял меня. Не стал осуждать, упрекать, как наверняка сделали бы другие.
Мы решили куда-нибудь уехать. Быть может, в Токио - Макото сам это предложил. "Но там же... там же умерла твоя сестрёнка, и..." - пытался возражать я, но Макото лишь беспечно рассмеялся. "Ну и что? В Токио пустует квартира - так что ж ей, зря пропадать? Поехали!" И я согласился. Знал, что не смогу жить без Макото, а он, я уверен, не смог бы жить без меня. Почему-то я чувствовал в себе странную потребность... опекать? Беречь Макото, заботиться о нём. Я поговорю со своими родителями - они отпустят меня, ведь мне, в конце концов, уже шестнадцать. Я увезу Макото от этой ужасной женщины - его матери, и мы будем счастливы. Вместе.
Я крепче сжал руку Макото, думая об этом, и он сжал мою в ответ. Мы молчали, но всё же понимали друг друга без слов. Это было странно... в жестах, в движениях губ, рук и глаз, в мимолётной улыбке угадывать настроение и эмоции дорогого человека. Между нами словно натянулась невидимая нить, по которой один мог чувствовать то же, что и другой.
Наверное, это и есть любовь.
Макото внезапно замер, глядя куда-то вдаль, и указал мне туда рукой. Я проследил взглядом - и увидел Хидеки. Но не одного. Он шёл, неловко обняв за плечи хрупкую девочку лет пятнадцати со светлыми волосами до плеч и весёлыми глазами. Она что-то робко говорила Хидеки, и он, прижимая её к себе, улыбался. Улыбку на лице Хидеки я видел впервые. И улыбнулся сам, глядя, как этот верзила, главарь "своих", наводивший страх на всех моих одноклассников, бережно обнимает девочку, будто боится сломать. Или боится, что она упорхнёт от него, снова оставив одного.
Вот ты и нашёл семью, Хидеки. Семью, друга, любимую... Надеюсь, теперь ты будешь счастлив.
Мы пошли дальше, всё так же молча; я думал о Хидеки. О "своих", которых раньше ненавидел. Но ярость ушла - теперь я лишь желал им всем найти своё счастье. Так же, как нашёл своё я.
Солнце слепило глаза и, прикрывая глаза рукой, я поднял взгляд к небу.
Нет страха, нет ненависти. Всё хорошо. Ведь теперь у меня начинается новая жизнь...
Жизнь, в которой есть ты.
Автор: Dreamless
Бета: Laliho
Рейтинг: PG-13
Жанр: слэш, angst
Размер: миди
Статус: закончен
Размещение: с моей шапкой, с моего согласия
От автора: Мой первый ориджинал, поэтому критика категорически приветствуется.)
Глава 5
Глава 5
Макото
Солнечные блики косо ложатся на пол автобуса, скользя по сиденьям и лицам немногочисленных пассажиров. Я молча смотрю, как за окном проплывают деревья, дома, люди, сливаясь в серый неразборчивый фон, и думаю... о Йору. Я ушёл от него. Бросил.
Почему? Просто я боюсь боли. Боюсь, что он оставит меня, мальчишка, к которому я так привык, которого... наверное... даже люблю.
"Потому что я... люблю тебя".
Нет! Отгоняю от себя навязчивое воспоминание, но оно упрямо пробивается в голову этими словами. "Потому что я... люблю тебя". Нет. Это не может быть правдой. Ведь Йоко умерла, я изгой и просто не имею права на счастье. Мне нужно уйти. Забыть Йору.
***
От Никко до Токио - всего пара часов на автобусе, и вскоре я оказался в объятиях шумной столицы. Токио встретил меня таким же, каким я его помнил - знакомым гулом, суетой, пыльными улицами и громкими голосами. Едва я сошёл с автобуса, как пёстрая толпа тут же захватила меня в свои сети, и я поддался, изо всех сил стараясь раствориться в ней. Забыть.
Поток людей нёс меня куда-то, и, бросая вокруг мимолётные взгляды, я узнавал эти места. Вот моя школа, где я проучился девять лет. Вот школьный двор, где часто мы играли с приятелями на больших переменах. Вот детская площадка, которая так нравилась Йоко, и куда она заставляла меня ходить чуть ли не каждый день...
Долго бродил я по улицам Токио, где из каждого угла веяло прошлым. Но вскоре я углубился во дворы, и звуки шумных магистралей чуть утихли, сменившись мягкой тишиной. Ещё немного поплутал в лабиринтаx серыx домов - и вот уже передо мной обшарпанная девятиэтажка: дом, где ещё год назад мы жили с мамой и Йоко.
Переезд наш в Никко был таким быстрым и спонтанным, что квартиру мама продать не успела, а потом эта мысль даже не приходила ей в голову. Ключи она бросила в ящик комода в прихожей и тут же о них забыла - но я помнил и захватил с собой. Надо же мне где-то жить. Ведь назад я не вернусь...
Я открыл скрипучую дверь, вдохнул застоявшийся, пыльный запах квартиры, прошел в тёмную прихожую, зажигая по дороге свет. Яркий сноп выхватил из темноты предметы - шкаф у стены, узкий коридор, хрустальную люстру. Половицы скрипели под ногами, когда я тихонько подошёл к двери одной из комнат и тихо приоткрыл её.
Я думал, возвращение дастся мне легко. Но ошибся. Дыхание мгновенно перехватило, к горлу подкатил комок, защипало в глазах. Это была комната Йоко, нетронутая, такая же, какой она была год назад, только укрытая слоем времени и пыли…. Кровать, мягкие игрушки везде, куда ни взглянешь - на покрывале, на полках, на подоконнике, даже на полу... Йоко очень их любила... Всегда приходила в восторг, если я дарил ей очередного плюшевого зайца. Теперь она больше никогда не улыбнётся новой игрушке...
Чувствуя, что слёзы всё-таки побежали по щекам, я сполз по стене на пол и закрыл лицо руками. Я буду жить здесь. Один. И не вернусь в Никко. Матери, конечно, будет всё равно, ну а Йору... Он быстро забудет меня. А я останусь здесь. Потому что только здесь я был счастлив, только здесь всё было настоящим, а не глупой, фальшивой игрой. Я должен остаться в этом городе, ведь нигде больше для меня нет места. Я изгой, я не имею право на счастье.
Йору
Сколько времени прошло? Кажется, две недели... или три... Я не помню. Без Макото время тянется бесконечно. А ведь я даже не знаю, где он сейчас, что с ним? Может, он попал в беду? А может, ему и хорошо без меня... Не знаю... Не понимаю... Чёртов Макото!
В единственное окно моей палаты заглядывает луна - косыми бликами она ложится на одеяло, преломляясь в оконном стекле. Приподнявшись на локтях, я смотрю на часы - половина второго ночи. Что ж, я снова не смог заснуть. Снова думал о Макото и пытался понять - как жить дальше.
Скоро меня выпишут из больницы - кости почти срослись, а ссадины так и вовсе не болят. Но потом я - куда? В школе появляться опасно - до сих пор в голове звенят последние слова Хидеки: "Мы ещё разберёмся с тобой". Разберутся, ещё как - слов на ветер "свои" никогда не бросали. Вполне возможно, что они убьют меня.
Умереть... Почему-то при мысли о смерти моё сердце не трепещет испуганно в груди, как раньше. Никаких эмоций. Только горькая усмешка и понимание, что, наверное, умереть будет лучше. Быстрее. Безболезненнее. По крайней мере, я перестану думать о Макото.
В палате жарко, и я облизываю пересохшие губы. Тут же вздрагиваю. Резко вспыхивает в памяти тот поцелуй... тот последний поцелуй. Быстрый, но такой желанный, такой тёплый, такой любимый...
Где же ты, Макото?
Я устало откидываюсь на подушки и даже сам не замечаю, как проваливаюсь в сон. Последняя мысль скользит в голове: "Всё равно ведь кошмар приснится..."
***
Шаги. Быстрые, глухие шаги по коридору. Скрип двери. Я резко открыл глаза, мгновенно стряхивая с себя остатки сна, и уставился на дверь. Из сумрака, чуть освещённого первыми лучами солнца, показался неясный чёрный силуэт. "Сестра", - подумал я, ругая себя за глупый страх, и уже хотел было окликнуть её... Как вдруг в проходе показалась ещё одна фигура. И ещё. Ещё одна. Внезапная догадка пронзила меня, и тут вспыхнула лампа.
Я прикрыл глаза рукой от ослепительного света и вжался в спинку кровати. Не зря, потому что на пороге палаты стоял ни кто иной, как Хидеки, а позади него столпились верные дружки. Кто-то закрыл дверь, отрезая мне путь к спасению. Медленно мои одноклассники окружили кровать, переглядываясь и ухмыляясь.
- Ну здравствуй, Йору-кун, - произнёс, растягивая слова, Хидеки. - Думал спрятаться от нас в больнице? Но мы ведь обещали, что ещё разберёмся с тобой.
- Как вы меня нашли? - процедил сквозь зубы я, чувствуя, как гнев медленно закипает в груди. Не было страха. Только ярость.
- Проследить за тобой не составило труда, - мягко ответил Хидеки, усмехнувшись. - Йору-кун, а ты ведь предатель. Думаешь, мы и дальше позволим тебе остаться среди нас?
- Ну давайте, убейте меня, - грубо бросил я. - Только быстрее. Всё равно мне теперь... Незачем жить.
Не сдержался, не смог - мой голос всё-таки дрогнул на последних словах. И от Хидеки это не ускользнуло.
- Конечно, незачем Йору-кун. Ведь твой дружок бросил тебя.
Я стиснул кулаки, изо всех сил сдерживая слёзы и борясь с желанием врезать этому наглецу. Ножом режет по больному... Убил бы гада!.. Хотя он прав. Почему? Ну почему вот так?.. Сначала Киёши, потом Мизуки, теперь Макото... Что ж за дурацкая у меня судьба? Почему она вечно лишает меня людей, которые мне дороги? Одна надежда - сейчас всё это закончится. Поскорей бы уже.
-Ну? Чего вы медлите? Давайте, действуйте. Вперёд и с песней. А то скоро врачи набегут, не успеете.
Хидеки и компания, казалось, были поражены насмешкой и издёвкой в моём голосе. Да я и сам не ожидал, что вот так дерзко буду просить прикончить меня. Ведь раньше я отчаянно цеплялся за жизнь... К чёрту жизнь! К чёрту "своих"! Не хочу я больше жить, незачем.
С выражением странной задумчивости Хидеки приблизился ко мне, вытянул из кармана нож. Я ждал, глядя прямо ему в глаза. А лицо Хидеки вдруг изменилось: будто помешанный, он алчно уставился на лезвие, и я с трудом расслышал исступлённый шёпот: "Ты ответишь... за всё ответишь..." Псих.
Секунда - и рука Хидеки вцепилась в мой подбородок и заставила меня поднять голову. Ещё секунда - лезвие прижалось к моему горлу, обжигая холодной сталью. Секунда - и я почувствовал горячие капельки, выступившие на коже. Но боли не было. Только гулко, но ровно бьющееся сердце и эти секунды, последние в моей жизни.
Макото...
Что-то скрипнуло. Хидеки настороженно замер с ножом у моего горла. Снова скрип, и все мгновенно повернулись к его источнику - тому единственному окошку в палате, сквозь которое пробивались первые лучи рассвета. Хидеки коротко ругнулся и движением руки остановил дружков, которые дёрнулись было вперёд.
У окна стоял Макото и расширившимися от ужаса глазами смотрел на меня.
-Йору!
-Макото...
Макото
Первая неделя... вторая... Время перестало иметь значение. Целыми днями бродя по городу, я не замечал его хода. Я лишь ходил по местам, где когда-то был счастлив, и вспоминал прошлое. Каждая улица, каждый дом, каждый уголок в Токио напоминали мне о сестрёнке. Да, мне было больно. Но ведь я не имею право на счастье, я должен остаться здесь.
Две недели. И вот я на том самом месте. Я оттягивал этот момент, сколько мог, но всё же... Я здесь. Кладбище Сайходзи. Место, где похоронена Йоко.
Едва солнечные лучи начали гаснуть в кровавом пламени заката, я отправился сюда. Кладбище находилось на самой окраине города, и, когда я добрался до места, сумерки полностью охватили небосклон.
- Через час пойдёт последний автобус, - предупредил водитель. - Не задерживайся.
Коротко кивнув ему, я зашагал по извилистой тропинке к чугунным воротам, за которыми начиналось кладбище.
Хотя я и был здесь всего один раз, это место с первого взгляда наполнило меня страхом, каким-то животным ужасом. Пробираясь через ряды могил, я то и дело оглядывался назад, будто каждую секунду ожидая погони... Как глупо.
Я был здесь год назад - но всё же отлично помнил каждую деталь: такие вещи не забываются. Вот и он - обветшалый, поросший сорной травой крест, маленький, покосившийся. Одинокий. Даже цветы, которые мама посадила здесь в тот день, давно завяли. С трудом сдерживая слёзы, я опустился возле могилы на колени и исступлённо зашептал: "Йоко, я здесь... Я здесь, сестрёнка..."
Я даже не заметил, как прозрачная мгла постепенно сменилась густой чернотой, на небе засияли первые звёзды, а затем и луна показалась из-за густых облаков... Но я всё сидел на сырой земле, уткнувшись лицом в колени. Глянув на наручные часы, я понял, что уже за час ночи и последний автобус домой давно ушёл. Но мне было всё равно. Я лишь сидел и смотрел в далёкое звёздное небо.
Этот город... Когда-то он был моим домом. Здесь у меня была семья, была Йоко, и было... счастье. Но в один день всё это закончилось, погасло, оборвалось, будто тонкая ниточка. Почему так? В те дни после гибели сестрёнки во мне зародился страх перед людьми - ведь они жестоки, они беспощадны, они могут от скуки убить маленькую беззащитную девочку. Если люди, с которыми я столько лет учился в одном классе, на такое способны, то чего ожидать от других?
Уехав из Токио, я надеялся оставить позади прошлое и страх. Но страх был со мной и в Никко, а теперь я снова здесь, и неизвестно, что будет дальше. Наверное, мне стоит умереть. Прямо здесь, прямо сейчас. Ведь Йоко не вернёшь, и жить мне незачем. Напрасно я терпел целый год. У меня нет даже матери, у меня нет ничего. Остаётся только в последний раз попрощаться с сестрёнкой и...
Йору.
Не знаю, почему это имя вдруг вспыхнуло в моей памяти. Йору... Йору... Вспомнились волшебные дни, которые мы провели вместе, та драка со "своими" и слова... "Потому что я... люблю тебя" Йору... Он любит меня. Так с чего я взял, что всё это ложь? Ведь Йору спас мою жизнь, рискуя своей! А я... я бросил его, бросил там совсем одного! Бросил, хотя "свои" обещали разобраться с ним. Они разберутся. И он будет там один...
Господи, какой же я идиот!
Я резко вскочил на ноги. На небе уже пробивались первые лучи рассвета, окрашивая небо мазками лёгких светлых красок. Короткий взгляд на часы - половина шестого утра. Я сидел здесь так долго?.. Неважно! Скоро пойдёт первый автобус, я должен успеть, скорее, скорее!
Лишь смутно помню, как добрался до остановки. Как сел в автобус, совсем пустой в это время. Помню косые взгляды водителя, который наверняка задавался вопросом - куда это мне понадобилось в такую рань? Помню, как, соскочив со ступенек автобуса, летел по улочкам Никко, прислушиваясь к безумным ударам сердца.
Опомнился я, только когда в лёгких полностью закончился воздух. Остановившись, чтобы перевести дыхание, я поднял глаза - и увидел перед собой здание больницы. Добрался... Даже мысль, что в это время больница ещё закрыта, меня не остановила. Ведь найти окно палаты Йору не составило большого труда. Даже усталости от бессонной ночи я не чувствовал - только жгучее желание поскорей увидеть его.
Окно находилось на первом этаже, невысоко, и я, вскинув руки, ловко взобрался на подоконник. Толкнул оконную рану - тихонько, чтобы не разбудить Йору, в это время он наверняка ещё спит...
Но Йору не спал. Мало того - он был не один. Неясные фигуры окружали его кровать со всех сторон, и при первых солнечных лучах утра я узнал Хидеки и его дружков.
"Господи, что они здесь делают?!"
-Йору!
Эмоции сработали раньше, чем привычный страх успел подать сигнал тревоги и отчаянно забиться в груди. Сейчас мне было попросту плевать на него, на этот глупый страх перед людьми, преследовавший меня целый длинный год. Я боялся людей, я боялся своей судьбы, которая отняла у меня Йоко. Да, отняла, но взамен подарила Йору. И я защищу его, ценой всего, что у меня есть. Даже жизни. Ведь он спас меня тогда... Теперь моя очередь спасти его.
Ловко я соскочил с подоконника, метнулся к кровати, оттолкнув с дороги Хидеки, и закрыл собой Йору.
-Макото...
- О, смотри-ка, Йору-кун, твой дружок вернулся. Защищать тебя будет, - усмехнулся Хидеки. Но это была деланная усмешка - он растерялся. Явно не ожидал такого поворота событий. Никто, да и я сам, не мог даже подумать, что чужой всем мальчишка, который до этого шугался людей, встанет на чью-то защиту.
-Да, буду защищать, - твёрдо ответил я, - потому что я люблю его.
Слова невольно и странно легко слетели с моих губ. Я даже не успел понять, что вообще говорю. Люблю... Никогда раньше не говорил этого слова - никому, кроме Йоко. И не думал, что когда-нибудь скажу. Но я ведь и правда... люблю Йору...
Дружки Хидеки сначала уставились на меня в изумлении, затем переглянулись и прыснули от смеха. Конечно, не каждый же день парень прилюдно признаётся в любви парню. Но мне, по правде говоря, было всё равно - я смотрел на Хидеки. Он смотрел на меня. И в его глазах я увидел... страх? Тоску? Я не успел толком понять, потому что главарь быстро отвёл глаза в сторону и резкими шагами покинул палату, махнув рукой своим дружкам. Те недоумённо переглянулись, однако приказы командира среди "своих" никогда не обсуждались - и все вышли вслед за Хидеки.
Мы с Йору остались одни.
Едва палата опустела, как смущение, страх, стыд разом набросились на меня. Я так и стоял спиной к Йору, не в силах посмотреть ему в глаза, чувствуя, что отчаянно краснею.
- Макото...
Его голос вывел меня из оцепенения. Голос, такой родной и любимый, который я не слышал вот уже две недели... Резко обернувшись, я метнулся к Йору и порывисто заключил его в объятия.
Много слов вертелось на языке - я столько должен был объяснить, столько спросить, за многое попросить прощения... Но слова оказались не нужны. Я, сам не сознавая, что делаю, уткнулся Йору в горячую шею и шептал, шептал без остановки: "Прости... прости... прости..."
Наши лица в один миг оказались совсем близко друг от друга. Я заметил блеснувшие на глазах Йору слёзы - а затем почувствовал его губы на своих. Это было как в тот раз, две недели назад... Только я знал, что в этот раз - не убегу. Что останусь с этим человеком навсегда. Что моя жизнь - не в прошлом, а в настоящем. Рядом с Йору.
Поэтому я закрыл глаза и полностью отдался этому странному, необычному чувству, позволяя ему захлестнуть меня с головой. Где-то на грани сознания захлопали двери, зашумели голоса, защёлкали выключатели... Но они были там. Далеко. А мир сузился до этой палаты, этих губ, этого поцелуя...
Глава 6
Глава 6
Йору
Когда я проснулся, Макото рядом уже не было: он ушёл через окно, едва в коридоре послышались шаги сестры. А меня так измотала бессонная ночь и все пережитые потрясения, что я мгновенно уснул.
В окно палаты пробивались солнечные лучи и, рассыпаясь по стенам, полу и кровати яркими пятнышками, слепили глаза. Я откинулся на подушки и, прикрыв глаза, улыбнулся. В моей памяти за мгновение мелькнули лица "своих", нож у моего горла, но ярче прочего - Макото, его слова и тёплые губы... Одна мысль перекрывала все остальные. Он вернулся. Он здесь. Рядом.
Светлое и удивительно ясное чувство счастья. Оно вспыхнуло внутри, будто огонёк свечи, охватывая каждую клеточку моего тела, проникая во все тайные уголки и уничтожая страх. Страx перед прошлым, перед "своими" с их глупыми правилами, перед смертью... Мне стало плевать на всё. Главное, что теперь в моей жизни появился смысл. Макото.
Дверь тихонько скрипнула, и я радостно обернулся, подаваясь вперёд... но имя Макото замерло на губах. В дверном проёме стоял Хидеки.
Я вжался в подушки и яростно уставился на него. Нет, я не боялся. Просто не мог понять, что ему здесь нужно. Тут же вспомнилось, как вчера Хидеки ушёл, нарушая собственный же принцип - никогда не отпускать предателей. Может, сейчас он вернулся закончить начатое? Но почему тогда один, без верной свиты за спиной? Странно...
-Чего тебе? - резко бросил я.
-Успокойся, я бить тебя не буду.
-Тогда чего пришёл?
-Поговорить, - ответил Хидеки тихим, сдавленным голосом. Такого голоса я у него не слышал никогда. И ещё... "поговорить"? Насколько я знаю, лидер "своих" болтать не привык - проблемы он всегда решает кулаками.
Хидеки прошёл в палату и сел на край кровати; в быстром взгляде, который он бросил на меня, мне почудилась грусть. Грусть?
-Так зачем ты пришёл? - решил я поторопить Хидеки, потому что сам он, видимо, разговор начинать не собирался. Да и вообще вёл он себя... странно. С минуту в палате висела свинцовой тяжестью тишина, затем Хидеки наконец заговорил:
- Ты, Йору-кун, наверное, считаешь меня бездушным ублюдком?
Я усмехнулся.
- Ну конечно! Ты и твои дружки распоряжаетесь людьми, как вещами. Захотел - выбросил, захотел - сломал... Разумеется, я считаю тебя бездушным ублюдком.
Непривычно было - вот так дерзко говорить всё, что годами копилось в душе, прямо в глаза лидеру "своих". И видеть, как Хидеки словно ёжится и вздрагивает от моей насмешки. Непривычное чувство свободы разлилось по телу. Я - это я. Ни "свой", ни "чужой". Просто я, и говорить могу то, что захочу. Никто не смеет распоряжаться моей жизнью.
- Хочешь... я расскажу тебе, почему всё так?
И Хидеки, не дожидаясь моего ответа, начал рассказывать. А я молчал, не решаясь даже вздохнуть.... Потому что не мог поверить словам, которые слышал.
- Я был один. Всегда, с самого детства. Когда мне исполнилось семь, моя семья - родители, брат, сестрёнка, дедушка - все погибли. В дом забрались воры и, забрав всё, что могли, убили моих родных. Я тогда гулял на улице с бабушкой, потому и остался жив. Бабушка умерла через месяц от сердечного приступа, и я остался совсем один. В семь лет. Меня забрали к себе какие-то дальние родственники - я даже не знал, кто они такие и откуда взялись. Знаешь, лучше бы я жил на улице, чем с ними, лучше... лучше бы я умер тогда вместе со своей семьёй. Они ненавидели меня. Били. Изводили каждый день, требуя всё больше и больше. Ведь я не соответствовал образу "идеального мальчика", который они себе выдумали. Не так учился, не тем увлекался, не так говорил, не так дышал... всё не так. Я терпел до четырнадцати лет, потом пошёл работать. Как понимаешь, подростка на толковую работу не возьмут, и я перебивался всем, чем мог, после школы на двух работах... лишь бы уехать от этих людей. Но мне не удалось, у меня не получилось... и я до сих пор живу с ними.
Знаешь, Йору-кун... Я всегда мечтал о семье. Настоящей, большой, любящей, понимающей... Я надеялся, что в школе найду себе друзей и хоть с ними буду счастлив. Но меня сразу невзлюбили - не знаю, за что, может, за мрачный и замкнутый характер. Со мной даже не здоровались. Представляешь, я стал "чужим"! А я так хотел быть нужным... Один выход мне остался - сила. Пара угроз, пара стычек на задворках школы - и меня стали бояться. Чуть не преклоняться передо мной. Я отобрал несколько человек – свиту - и мы начали формировать систему."Свои", "чужие", правила, законы... А ты знаешь, зачем всё это, Йору-кун? Делая всех одинаковыми, собирая вокруг себя стадо, заставляя их бояться меня, я просто хотел быть нужным. Тешил себя надеждой, что "свои" - мои друзья, моя семья...
Но я ошибся. Макото всегда был изгоем, даже не чужим, и я стал ненавидеть его за то, что он рушит мою систему, начав общаться с тобой. Потом ненавидел тебя за то, что ты нарушил правило и предал "своих". Я хотел убить вас обоих, - тут я вздрогнул, вспомнив дикие глаза Хидеки и его исступлённый шёпот. А Хидеки продолжал, горько улыбаясь.
- Да, убить, просто убрать с дороги. Но теперь... когда Макото сказал, что любит тебя...- я напрягся, ожидая насмешек и издёвки. - Мне стало больно. Ведь меня никто никогда не любил. "Своих" держала рядом со мной не любовь, не дружба - страх. И знаешь... Когда вы так храбро защищали друг друга... я понял, что никакая система не заменит настоящей любви.
Голос Хидеки стал хриплым и срывающимся. С минуту он помолчал, затем поднялся и, не глядя в мою сторону, зашагал к выходу. Только у самой двери он бросил на меня короткий взгляд, и в его глазах я узнал прежнего Хидеки - мрачного, замкнутого и внушающего страх лидера "своих".
-Ты ничего не слышал, понятно? - грубо сказал он. - Забудь.
Я не ответил, только кивнул; лишь когда он уже стоял на пороге, я тихо спросил:
- А как же... как же теперь система?
Хидеки обернулся.
-Нет больше никакой системы, - ответил он и вышел из палаты.
И я не знал, что думать и чувствовать. Волна жалости захлестнула меня. Да, я злился на Хидеки, и все эти годы ненавидел его - за всю боль, которую он причинил и мне, и Макото, и другим, ненавидел его за убийство Киёши... Но к горлу подкатывал комок, едва я думал, ЧТО толкнуло его на такие поступки. Ведь он просто мечтал о семье... а я прекрасно знаю, каково это - жить среди враждебных тебе людей. Одному. Но всё же, выбрать такой ужасный способ для того, чтобы добиться любви...
Видимо, теперь системе придёт конец. А Хидеки... Что будет с ним? Найдёт ли он когда-нибудь человека, который сможет его полюбить?..
Дверь скрипнула, я резко поднял голову и увидел Макото.
-Йору, я... - начал было он, краснея от смущения, но тут же замолчал, увидев моё лицо.
-Что случилось, Йору?..
-Знаешь... задумчиво протянул я. - Здесь только что был Хидеки.
-Хидеки? - Макото мгновенно оказался возле меня и порывисто заглянул в глаза. - Он обидел тебя? Ударил?!
-Нет, успокойся, всё хорошо, - я улыбнулся, чувствуя, как прежнее сладкое ощущение счастья вновь охватывает меня. Думаю, теперь мне одного взгляда на Макото будет достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым. - Он рассказал мне... кое-что.
Макото присел на край кровати и вопросительно посмотрел на меня. И я повторил ему всё, что только что услышал от Хидеки, в том числе и последнюю его фразу: "Нет больше никакой системы". Лицо Макото изменилось - тени отчаяния, сочувствия и страха промелькнули на нём. Я закончил говорить, ещё несколько минут мы молчали, погрузившись каждый в свои мысли.
-А ведь я понимаю его... - в один голос начали мы. Переглянулись и рассмеялись - как-то натянуто, искусственно. Я осторожно взял Макото за руку.
-Макото, скажи... почему ты боишься людей?
Макото вздрогнул и опустил глаза, слабо попытавшись вырвать свою руку из моей. Но я держал крепко.
-Расскажи мне. Ведь ты же меня...
-Я люблю тебя, Йору, - твёрдо сказал он, вскинув глаза. - Я расскажу.
Макото
И я рассказал. Рассказал ему всё - о том, как сильно любил Йоко, о том, как её убили прямо у меня на глазах мои же одноклассники, о том, как после этого мы переехали в Никко, и в моей душе родился страх перед людьми. Рассказал о маме, о том, как боялся возвращаться домой и часто до самого вечера либо сидел в школе, либо бродил по улочкам города. Я ничего не утаил от Йору. Рассказал даже, как уехал в Токио, побывал на могиле Йоко и вернулся обратно, потому что понял... как люблю его.
Йору молча слушал, не перебивая меня. Только крепче сжимал мои пальцы и, я мог поклясться, на глазах его блеснули слёзы. Но он не плакал. А когда я закончил, просто крепко обнял меня и прижал к себе.
-Глупый... - шептал он. - Глупый, почему же ты решил, что не имеешь больше права на счастье? Прошлое... знаешь... оно в прошлом, а сейчас у тебя есть я... и я... я люблю тебя!
-Я тоже тебя люблю... Йору...
Его губы легко прикоснулись к моим, и я закрыл глаза, полностью отдавшись ощущениям - его губам, теплу его тела, биению его сердца рядом с моим. Ты прав, Йору. Прошлое - оно в прошлом, так с чего же воспоминания должны мешать мне просто... быть счастливым? Ну и пускай Йоко не вернёшь, зато теперь у меня есть Йору, и до конца дней своих я буду благодарить небеса за то, что подарили его мне.
Ведь теперь у меня начинается новая жизнь...
Йору
Меня выписали из больницы через неделю. Прибегали родители, говорили что-то, радовались и обнимали меня... Но, разумеется, в день моей выписки их срочно вызвали на работу. И со мной сегодня был только Макото.
Но я не был против. Как раз наоборот.
Мы шли по улице, не говоря друг другу ни слова, только переглядываясь изредка и тихонько улыбаясь. Я взял Макото за руку. Он удивлённо посмотрел на меня, кивнул головой в сторону людей, что шли мимо нас: "А вдруг кто увидит?" Я беспечно махнул рукой: "А не всё ли нам равно?" Макото улыбнулся: "И правда, всё равно."
Всю неделю Макото безвылазно сидел возле моей кровати - врачи уже устали его выгонять и вскоре привыкли, считая нас, видимо, лучшими друзьями. Что ж, флаг им в руки. Эти семь дней, как ни странно, пролетели незаметно - будто один миг, вспыхнули и погасли. Может, потому, что мы с Макото говорили сутки напролёт? Порой о всякой ерунде, но чаще - о Хидеки, о нём, обо мне, о нас... Я рассказал ему о Киёши. И он понял меня. Не стал осуждать, упрекать, как наверняка сделали бы другие.
Мы решили куда-нибудь уехать. Быть может, в Токио - Макото сам это предложил. "Но там же... там же умерла твоя сестрёнка, и..." - пытался возражать я, но Макото лишь беспечно рассмеялся. "Ну и что? В Токио пустует квартира - так что ж ей, зря пропадать? Поехали!" И я согласился. Знал, что не смогу жить без Макото, а он, я уверен, не смог бы жить без меня. Почему-то я чувствовал в себе странную потребность... опекать? Беречь Макото, заботиться о нём. Я поговорю со своими родителями - они отпустят меня, ведь мне, в конце концов, уже шестнадцать. Я увезу Макото от этой ужасной женщины - его матери, и мы будем счастливы. Вместе.
Я крепче сжал руку Макото, думая об этом, и он сжал мою в ответ. Мы молчали, но всё же понимали друг друга без слов. Это было странно... в жестах, в движениях губ, рук и глаз, в мимолётной улыбке угадывать настроение и эмоции дорогого человека. Между нами словно натянулась невидимая нить, по которой один мог чувствовать то же, что и другой.
Наверное, это и есть любовь.
Макото внезапно замер, глядя куда-то вдаль, и указал мне туда рукой. Я проследил взглядом - и увидел Хидеки. Но не одного. Он шёл, неловко обняв за плечи хрупкую девочку лет пятнадцати со светлыми волосами до плеч и весёлыми глазами. Она что-то робко говорила Хидеки, и он, прижимая её к себе, улыбался. Улыбку на лице Хидеки я видел впервые. И улыбнулся сам, глядя, как этот верзила, главарь "своих", наводивший страх на всех моих одноклассников, бережно обнимает девочку, будто боится сломать. Или боится, что она упорхнёт от него, снова оставив одного.
Вот ты и нашёл семью, Хидеки. Семью, друга, любимую... Надеюсь, теперь ты будешь счастлив.
Мы пошли дальше, всё так же молча; я думал о Хидеки. О "своих", которых раньше ненавидел. Но ярость ушла - теперь я лишь желал им всем найти своё счастье. Так же, как нашёл своё я.
Солнце слепило глаза и, прикрывая глаза рукой, я поднял взгляд к небу.
Нет страха, нет ненависти. Всё хорошо. Ведь теперь у меня начинается новая жизнь...
Жизнь, в которой есть ты.
@темы: творчество