Это не люди. Люди не могут так.

Люди из светлого, хорошего, давным-давно преодолевшего все научные/моральные/социальные преграды мира, Антон и Вадим, решили махнуть на Пандору, чтобы там поохотиться, развлечься, славно время провести. Но их планы рушит некто по имени Саул — подбросьте, мол, ребята, на неизвестную планету, не важно, какую именно, лишь бы только неизвестную. А почему бы нет, решили Антон с Вадимом, космос — большой, интересный, ещё неизученный до конца, найдётся планета для Саула. И они, конечно, нашли свою планету... правда, первым, что встретило их там, был мёртвый человек, и люди, оказывается, на Сауле вполне себе обитают, только странные, непонятные, ведущие себя совсем не так, как должны, не люди даже, а звери какие-то.
Антон и Вадим не помнят прошлого своей Земли — с войнами, геноцидами, рабством, властью сильных над слабыми... а вот Саул, незнакомец, взявшийся не пойми откуда, — помнит, и Саул, в отличие от них, понимает: нет, нельзя по щелчку пальцев изменить жизнь целой планеты, вмешаться в чужую историю и всё там перевернуть с ног на голову. Даже если очень-очень хочется. Даже если изменения пойдут планете только на пользу. Даже если происходят там вещи страшные, дикие, если страдают и умирают люди. Нельзя. Они-то, жители нового, на много сотен лет опередившие Саулу мира, готовы бороться, доказывать, внушать, нести разум и свет, указывать иной путь заблудшим душам, спасать тех, кому нужно спасение. Только вот — нужно ли? Готовы ли к спасению люди на Сауле, хотят ли они его? Ты протягиваешь им руку помощи — они хватают тебя и тащат на костёр. Ты спасаешь их — они вцепляются тебе в глотку. "Как жаль, что нельзя уничтожить одним махом всю тупость и жестокость, не уничтожив при этом человека". История беспощадна, ей не переломишь хребет, не подчинишь себе, её можно только оставить в покое, чтобы она развивалась естественным путём. Жестокость, смерть, боль, страдания — на пути будет всё, и ничего с этим не поделаешь, и никак иначе не выйдет.
Мы наблюдаем за тем, что происходит на Сауле, глазами Антона и Вадима. Людей будущего. И своими глазами тоже. Если даже для нас, не так уж далеко ушедших от этой вот грязи, невежества, непомерного честолюбия одних и покорности других, Саула выглядит страшно, какой она казалась им? Каково им было видеть такое — и понимать, что ничего не сделаешь, не поправишь, не спасёшь голых, замерзающих, выполняющих опасную и бессмысленную работу людей, не схватишь целую планету, чтобы сразу поместить её, минуя тысячи лет прогресса, в счастливое будущее. Конечно, они не сидеть сложа руки и не предпринять хотя бы одной попытки... да что там, даже Саул, который понимал, в конце концов не выдерживает и в отчаянии вопрошает: ну почему, как же так, почему я ничего не могу сделать... Но, как бы ни было больно и горько, а сделать они действительно ничего не могли. Только оставить Саулу и вернуться на Землю.
— Мы! — Саул усмехнулся. — Что мы можем сделать? Вот нас здесь трое, и все мы хотим творить добро активно. И что же можем? Да, конечно, мы можем пойти к великому утесу этакими парламентёрами от разума и попросить его, чтобы он отказался от рабовладения и дал народу свободу. Нас возьмут за штаны и бросят в котлован. Можно напялить белые хламиды — и прямо в народ. Вы, Антон, будете Христос, вы, Вадим, апостолом Павлом, а я, конечно, Фомой. И мы станем проповедовать социализм и даже, может быть, сотворим несколько чудес. Что-нибудь вроде нуль-транспортировки. Местные фарисеи посадят нас на кол, а люди, которых мы хотели спасти, будут с гиком кидать в нас калом… — Он поднялся и прошёлся вокруг стола. — Правда, у нас есть скорчер. Мы можем перебить стражу, построить голых в колонну и прорваться через горы, сжечь сюзеренов и вассалов вместе с их замками и пышными титулами, и тогда города фарисеев превратятся в головешки, а вас поднимут на копья или, скорее всего, зарежут из-за угла, а в стране воцарится хаос, из которого вынырнут какие-нибудь саддукеи. Вот что мы можем.
Но Саула спасёт себя сама. Позже, когда придёт время. Ведь и там, как всюду, есть люди, которые желают странного... с них-то всё и начнётся, с этих людей.
— Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно — человек, который желает странного! И этого человека, конечно, боятся. Этому человеку тоже предстоит долгий путь. Его будут жечь на кострах, распинать, сажать за решетку, потом за колючую проволоку…
Будут. Но он, этот человек, который желает странного, в конце концов победит — и рванёт прямо к звёздам.