Эта вещь не должна была получиться такой большой, да я вообще не думала, что она выйдет. Желание что-то подобное написать вспыхнуло год назад, этим летом, в Крыму, делала первые наброски и черновик первой части, осенью писала потихоньку и вот... закончила наконец. Не верю даже. Мне казалось, я-сейчас не смогу завершить ни одну большую историю, воплотить в словах всё в точности так, как вижу в голове, но это ПОЛУЧИЛОСЬ.
~~~
Земля для всех
знаю, ты скажешь — всего лишь книги...
*
— Наверняка, Джонатан, вам уже сто раз задавали этот вопрос, но я всё-таки спрошу снова: почему вы решили стать писателем?
— Я не то чтобы решил. Я просто всегда знал, что буду писать. Ещё с одиннадцати лет, с моих тетрадок с первыми «книгами» — смешными, нелепыми историями, но мальчик Джон правда думал их опубликовать. Прославиться. Изменить мир. Они были важны ему, и он хранил свои тетрадки под подушкой.
— Ваши родители как-то связаны с творчеством? Они вдохновили вас?
Нет, что вы. Мои родители — их можно понять — только смеялись над потугами ребёнка. А вдохновили меня — знаю, банально прозвучит, — книги. Может, не совсем типично для мальчишки, но я прибегал из школы, швырял в угол рюкзак и брался за новую книжку. Они кончались быстро, как горячие пирожки, я таскал их из нашей районной библиотеки пачками, — и глотал одну за одной, забывая, конечно, и об уроках, и о домашних делах, и обо всём на свете. Говорят, только дети умеют так — нырять в книгу с головой, и пускай весь мир подождёт. Но, знаете, мне сорок пять скоро стукнет, а я по-прежнему теряюсь в вымышленных реальностях, забыв о собственной!
— Какие книги вам нравились в детстве?
— А какие книги больше всего любят дети? Конечно, о приключениях. Полёты в космос, путешествия во времени, миры, совсем не похожие на наш... Эльфы, гномы, тролли, говорящие коты, ведьмы на мётлах — они стали моими лучшими друзьями. И чем более странным, полным чудес и волшебства был мир, тем больше он нравился мне. Я готов был бродить по этим тропам бесконечно: рубить головы дракону, сражаться на мечах с Повелителем Тьмы, спасать принцесс, искать артефакты, учиться в магической академии, пускаться в странствия по лесам и горам. И я очень жалел, что мои любимые книжки кончались так скоро — ведь только вошёл во вкус, только полюбил этот мир как родной! Потому, наверное, я начал воображать, а позже и записывать на бумаге свои истории. А потом я вырос и...
— И что же было, когда мальчик Джон вырос?
— Обычно в таких случаях говорят: потом он вырос, устроился на работу, забыл о детских увлечениях и стал читать только умные книжки. Я сломал схему.
— Давайте же обратимся к тому, что, уверена, волнует ваших читателей больше всего... Амарра. Этот мир полюбили люди со всех уголков планеты. Как вы придумали его?
— Хм... как придумал... на такой вопрос не ответишь сразу. Если вы хотите узнать, в какой день и час я сел и набросал на бумаге карту — не было такого дня и часа. И месяца. И года. Амарра была со мной много лет — ещё не называясь Амаррой, ещё толком не существуя... с тех самых пор, как я закончил университет и вступил, как говорится, во взрослую жизнь. Такому солидному дядьке, Джонатану Деккеру, казалось вовсе не к лицу читать сказки и думать о драконах с эльфийскими принцессами... Но я-то знал, пожалуй, лучше всех прочих — мальчишки и девчонки, вырастая, не забывают любимые сказки, просто стесняются об этом говорить.
— Да-да, к нам в редакцию на днях пришло письмо от вашего поклонника... шестидесяти пяти лет от роду...
— Именно так! Даже в шестьдесят пять в человеке живёт ребёнок, который страшно любит истории — да, о драконах и принцессах, о битвах и магии, о путешествиях сквозь время. Я подумал — а почему бы и нет? Что же плохого в этом? Должен быть такой мир, где найдётся место каждому — и беспечному ребёнку, и серьёзному мужчине, и деловой женщине в летах, и старику. Каждому.
— И у вас это получилось, Джонатан! Как вы думаете, почему столько разных людей влюбились в Амарру?
— Амарра — земля для всех. Только и всего. Каждый человек может найти на её островах, в её городах, морях и лесах что-то своё, важное. Все мы — жители Амарры. И не подумайте, что я хвастаю, — хотя уже наверняка удивились: «До чего нескромный писатель, бывают же такие!» Дело не во мне и даже не в моём выдуманном мире. Мне кажется, Амарру так любят потому, что она открывает людям глаза на мир — не тот, несуществующий, рождённый моей фантазией, а наш, реальный мир. На ту землю, что у нас под ногами, на наши моря, города, леса... Ведь эта реальность ничуть не менее прекрасна, чем Амарра. И вся она открыта перед вами. Да, у вас нет волшебного камня, чтобы призвать ветер, вы не умеете открывать порталы, варить зелья и прыгать из настоящего в прошлое. Но вы можете — правда, поверьте мне, я знаю, о чём говорю, — ступить за порог вашего дома и отправиться куда глаза глядят. На поезде, на самолёте, на лайнере. С рюкзаком за спиной или налегке. Вы можете — вот так просто — пойти навстречу приключениям: искать легенды, открывать новые страны, покорять вершины, ходить нехожеными тропами и карабкаться до самых дальних горных пиков. Вы можете — всё. Вы такие же Искатели Легенд, как Джайден и его друзья, вы такие же храбрые мореплаватели, как Эльмир и Эрин, и весь мир открыт перед вами. Вся вселенная. И нет пределов. Нужно только не бояться — не важно, десять вам лет, двадцать или семьдесят — поглядеть по сторонам, увидеть, как мир чудесен, и сказать себе: «А может, попробуем? Где наша не пропадала, вперёд!»
*
…От Изумрудного моря до Алмазного, подпирая спиной Радужные горы, раскинулась Амарра. Стеклянным морем омыта она с четвёртой стороны, но что там, за синими волнами, за серебристо-лазурным небом, за тонкой линией горизонта… не знает никто.
В горном краю было с десяток маленьких деревушек: дома, крытые черепицами, узкие тропинки, пёстрые садики, весёлый смех и пляски у трескучих костров. В одной такой деревне с диковинным названием — Предел — жил мальчик по имени Джайден. Только тринадцать лет стукнуло ему, но весь Предел уже за голову хватался — за какие грехи им такой неугомонный ребёнок? Чуть свет, он уже на ногах, носится по деревне, вопросы странные задаёт: куда, когда, зачем да почему… И ничего, может, не было бы странного в бесконечных вопросах, но спрашивал Джайден не о том, что знали взрослые, и не о том, что обычно волнует ребят.
— Почему наша деревня называется так? — приставал он к отцу, торговцу в мясной лавке. — Предел чего? Для кого она служит пределом? И что будет, если Предел, деревню, преодолеть и пойти дальше, в горы?
— А что там, за горами? — теребил Джайден мать-домохозяйку. — Там кончается Амарра и начинаются новые земли?
— Почему, — выпытывал паренёк у Томаса-кузнеца, — на горных тропах раскиданы эти чудные камешки? Почему они разноцветные? Зачем они нужны?
Почему одна из Радужных гор так похожа на дракона — может, неспроста? Откуда взялось название водопада на окраине деревушки — Алинэйя, значит ли что столь нездешнее слово? Можно ли переплыть Стеклянное море и пересечь линию горизонта, чтобы найти… А что находится за Стеклянным морем, почему путешественники на своих быстроходных кораблях ещё не бывали там? Кто такая Сильванна, в честь которой назвали речку, узкий серебристый поток, отсекающий Предел от соседней деревни Алой?
И ещё тысячи вопросов. Отец и мать Джайдена, как и другие жители Предела — даже сам староста — не могли ответить на них. Они совали в руки Джайдена книжки с легендами и сказками, много лет бытовавшими в Пределе, — почитай, мол, вот и узнаешь всё о наших краях. Конечно, никто всерьёз не верил в легенды: в то, что Сильванна была чародейкой, слишком любившей жизнь, чтобы умереть в свой срок, и потому навеки ставшая рекой; в то, что гора Дракон и вправду большой ящер, заснувший давным-давно, спящий, пока что-то – или кто-то — его не разбудит; в то, что пёстрые камни Радужных гор призывают ветер, указывают на клад, зарытый в земле, лечат все хвори, делают невидимым, помогают заглянуть в будущее… ведь их там, в горах, разбросал некогда колдун-чужеземец Кирдан.
Красивые сказочки на потеху детей. Истории, в которых обычные вещи — река, гора, камни, водопады — становятся чем-то иным, волшебным. Зачитанная до дыр книжица побывала в руках всех жителей деревни, но вот уж много лет валялась в кладовке у старосты. Люди в Пределе были слишком заняты, чтобы читать сказки, и слишком погружены в повседневные хлопоты, чтобы думать о прошлом родных земель.
Но Джайден в свои тринадцать лет поклялся себе, что непременно узнает о Пределе всё. Узнает правду.
И Джайден был такой не один. Своим безумным любопытством он заразил соседскую девочку Кейру, а там и другие — Алаис, сёстры Мори и Марика — присоединились к их компании. Они решили между собой, что будут искать легенды, — ведь что такое затрёпанная книжка, в которой, наверное, нет и слова правды? А нужно понять, как всё было на самом деле. Может, все эти легенды и сказки — чушь. Может, все эти легенды и сказки — не выдумка, а прошлое, безнадёжно угасшее в памяти живущих. Может, правда так велика и прекрасна, что люди не способны её даже вообразить.
В краю, что раскинулся у самого подножия Радужных гор, жили простые, неучёные, люди, и книг почти никто не читал — не до того было. Казалось, о книгах тут вовсе и не слышали; если нашёлся бы любитель чтения, жадный до знаний, пришлось бы ему отшагать сотни миль до Тамрина, столицы Амарры. Именно там, в большой библиотеке, на тысячах полок, стояли тома обо всём на свете. Но отыщется ли в Тамрине хоть что-то о Пределе, деревушке крохотной, мало кому известной, а если известной — то из-за странного названия и только. Так быть не может, решили Джайден и его друзья, должна же быть и у Предела история, у всего горного края с его маленькими деревнями, шумными водопадами, густыми лесами и струистыми речками.
Она действительно была. И никуда не исчезла за много лет — о ней перестали помнить люди, но не книги. В старом сундуке у бабки Денны, которая махнула рукой — копайтесь, мол, раз вам в голову взбрело, — ребята нашли книгу. Листы пожелтевшей бумаги, стянутые шнурком, такие тонкие, что едва-едва не таяли в руках… бабка Денна не помнила, откуда они взялись у неё, как угодили в сундук и почему пролежали нетронутыми столько лет.
С этой-то книги из пыльного сундука и началась история Искателей Легенд...
На древних листах была записана легенда о Кирдане, чародее, якобы пришедшем из иных, далёких, земель в Радужные горы. Оказалось — Кирдан и в самом деле был. Оказалось — легенда вовсе не легенда, а правда… всё, всё правда — и про волшебника с его затейливой магией, и про камни, впитавшие чары; возьмёшь в руку синий камень, легонько сожмёшь — и взовьёшься в воздух, как птица, возьмёшь зелёный — и ветер примчится на твой неслышный зов, возьмёшь красный — и туманная пелена будущего расступится перед тобой…
Всё — правда.
Не одна бабка Денна хранила, сама того не зная, сокровища в забытых сундуках. Лихим ветром ворвались Джайден и компания в дома своих соседей, решительно требуя одного: дайте нам старые вещи, треснутые шкатулки, лари, от которых давным-давно потерян ключ, бумаги, брошенные на дно корзины для растопки… Дайте нам обыскать чердаки, заглянуть в шкафы и буфеты, пощупать скрипучие половицы, — а что, если там… И там порой находились книги. Листы, исписанные чьей-то неизвестной рукой. Сокровища.
Языки в горном краю то и дело сплетались друг с другом, врастали один в другой. Немало времени нужно было потратить ребятам, чтобы разглядеть смысл, скрытый в старых книгах, в словах, утраченных или поменявших значение. Пришлось искать знатоков, ещё помнящих прежние наречия… пришлось в конце концов покинуть Предел и отправиться в другие деревни, в другие места, чтобы собирать по крупицам правду.
Родители не хотели отпускать их. Шутка ли — самому старшему в компании, Алаису, только стукнуло семнадцать, остальные и вовсе дети; куда они пойдут одни, как?.. Но никто не сумел бы удержать ребят, и они ушли, обещая вернуться, когда их дело будет завершено.
Но будет ли? Вернутся ли они в Предел — деревню хоть и родную, но совсем крохотную, малую часть большого мира? Есть ли вообще предел в этом мире, есть ли границы, которые нельзя перейти, горизонты, за которые нельзя заглянуть?..
Они ушли, и много позже, годы спустя, когда они совершили, казалось бы, невозможное, в горном краю их прозвали Искателями Легенд. Джайден, Алаис, Кейра, Мори, Марика… они искали правду в книгах, а потом, когда книг им стало мало, отправились в прошлое; да-да, забыли о том, что так не бывает, и махнули в пучину лет, чтобы своими глазами увидеть, как всё было на самом деле.
И ещё долго люди повторяли, не только в горах, а во всех уголках Амарры, слова Джайдена, мальчишки, который в тринадцать лет приставал ко взрослым с глупыми вопросами.
«Предел — деревня у подножия Радужных гор; я не знаю и знать не хочу других пределов».
…Эльмир и Эрин, братья-близнецы из города Сиана, услышали об Искателях Легенд, когда были ещё совсем малы. Красивой сказкой казалась им история про ребят, не таких уж и взрослых, но дерзнувших бросить вызов неизведанному. «И мы будем такие же!» — решили между собой братья и затаились в ожидании: вот они вырастут, станут большими и храбрыми, и мир распахнёт перед ними двери. Двери в тайну.
Но чем старше становились Эльмир и Эрин, тем больше понимали — мир не торопится открывать никаких дверей. А может, дверей и нет вовсе. Да, Сиан был очень красивым и славным городом — домики с цветными крышами рассыпались вдоль берега Стеклянного моря, прячась в густой листве; рыбачьи лодки качаются на волнах, снуют шустрые рыбки в прозрачной до самого дна воде. Набережная Сиана всегда шумна и многолюдна: кричат торговцы, расхваливая приезжим свой товар, хозяева лодок зазывают на рыбалку или путешествие к диким пляжам; на солнце греются коты, старенький музыкант перебирает струны скрипки. Славный город. Многие жители Амарры мечтают поселиться здесь.
Но Эльмиру и Эрину Сиан не нравился — наверное, потому, что был он самым скучным местом на свете.
За внешней красотой таилась скука. Ничего не происходило в этом городе. Ни тайн, ни чудес, ни духа странствий в порывах ветра… Мечта братьев стать новыми Искателями таяла, словно дым.
— Ну нет там ничего, говорю тебе! И где только ты баек этих наслушался?
— Да всюду говорят — за Стеклянным морем, мол…
— Нет ничего за Стеклянным морем! Там кончается мир. Неужто, если б лежали там новые земли, наши путешественники не открыли бы их давным-давно?
— Говорят — и не злитесь, я же просто чужие слова повторяю, — что прямо посреди Стеклянного моря, аккурат у линии горизонта, где солнце садится в воду… ну, стена.
— Стена, значит? В море?
— Да помилуйте, не я же придумал… Люди говорят — стена. Прозрачная, будто и нет её, но никого, даже самый быстроходный корабль, не пускает. Уж и мучились моряки, обойти преграду пытались, и так и этак пробовали — а всё без толку. Не пускает. За стеной вода плещет, солнышко сияет, но нет нам, людям, туда ходу, нет, и хоть в лепёшку разбейся.
— Тьфу три раза на эти глупые сказочки. Слышал я и не такое, но только бабки старые у колодца этому верят да дети – вон, видишь, заслушались тебя мальцы.
Эльмир с Эрином и правда слушали, разинув рты. И только смущение от того, что их застукали, помешало им вцепиться в заезжего путника с вопросами: что, да как, да почему… Когда братья шли домой по тёмным улочкам Сиана, у них горели глаза, словно самые яркие фонари. Тайна! Загадка! Чудо и диковинка! Стена посреди моря не пускает корабли плыть дальше… в школе учили, что за Стеклянным морем нет ничего, и мир кончается этим морем, но что, если все они ошибаются и на самом деле там!..
Время шло, и братья узнавали о диковинке всё больше. Там словечко поймают, там вопросы нужные зададут, там подслушают… И оказалось, что Сиан — отнюдь не самый скучный город в Амарре, а может статься, самый интересный и самый важный.
Стеклянное море плескалось у подножия Сиана. Рыбаки выходили в море на своих маленьких лодках, но далеко не заплывали — рыбы водилось довольно, порой даже у самых берегов. Но так вышло однажды, что сильный ветер поднялся и унёс лодчонку старого Камилла намного дальше, чем обычно, в бурные воды. Одно весло треснуло, и усилия грести против ветра были напрасны; зашвырнуло бы лодку совсем далеко, сгинул бы Камилл… если бы какая-то невидимая преграда не остановила его. Не было там, посреди моря, ни камней, ни рифов, ничего; но лодка мягко ткнулась бортом и откатилась назад, хотя волны мимо неё бежали и дальше, за «стену».
Стих ветер, унялись волны, и Камилл вернулся домой, в Сиан, со странным своим рассказом. Ему, конечно, не поверили. Но нашлись всё же те, кто из упрямого желания доказать старику, что он де совсем спятил, сели в лодки и направились к «стене»; и что же? Остановила их стена, не пустила дальше, закрыла путь.
И потянулись в Сиан, сонный прибрежный городок, люди со всех уголков Амарры. Путешественники. Искатели приключений. Любопытные зеваки. Учёные из Тамрина. Даже колдуны из своей странной обители — Мелейи. Всем хотелось понять чудо, возникшее вдруг посреди Стеклянного моря; всем хотелось разбить стену.
Но сделать этого не смог никто — ни моряки на шустрых лодках и даже специально выстроенных кораблях; ни искусные пловцы-ныряльщики; ни колдуны со всеми их могучими заклятьями. Стена оставалась неприступна. На многие мили тянется она, обогнуть её нельзя, сломать тоже; только и оставалось, что глядеть на море по другую сторону. А море там… казалось совсем иным. Словно бы цвет воды менялся. И запахом дивным тянуло — сладковато-горьким, как осенние листья; там, за стеной, где кончалось Стеклянное море, лежали земли неизведанные, совсем непохожие на Амарру. Но как добраться до них?
Люди быстро бросили попытки и махнули на всё рукой. Разобрали по дощечкам корабли, запрятали в шкафы книги заклинаний. Что ж, нет и нет; столько лет жили, не зная, что за морем, и ещё столько же проживём. А быть может, там и нет ничего, стена — обман зрения, и тянется Стеклянное море без конца и края… в любом случае, людям не дано этого узнать. Не дано — и пытаться, значит, больше не следует.
И люди забыли о тайне Сиана — или, во всяком случае, сделали вид, что забыли, выкинули неудобную тайну из головы. Истории о попытках разбить стену звучали теперь как сплетни, досужие домыслы, сказки; любой, кто смел заговорить о землях по ту сторону моря, получал лишь насмешку в ответ.
— А если они не ошибаются? — спрашивал Эрин у Эльмира, когда они вдвоём сидели на носу отцовской лодки и глядели в сторону горизонта. — Если там действительно — ничего? А стена — всего лишь… ну, не знаю, мираж?
— А если — правда? — отвечал ему Эльмир. И одного только этого «если правда», одной возможности хватало, чтобы мечта затрепыхалась у братьев в груди, вновь ожила и расправила крылья.
— А если у нас не получится? — спрашивал Эльмир у Эрина, когда они вдвоём сидели у края набережной, свесив ноги в воду. — У самых опытных путешественников не вышло, и магия оказалась бессильна… что можем мы?
— А если получится? Если мы – можем? — отвечал ему Эрин. И одного этого «если получится», одного предчувствия хватало братьям, чтобы вера в свои силы и тайну вновь окрепла и сделалась нерушимой.
Конечно, у них не было ничего — ни карт, ни приборов, ни волшебных заклятий; только безумное желание и безумная храбрость. Эрин и Эльмир никому не сказали про свою затею; в час затишья, когда весь Сиан отдыхал от жары и дневных трудов, они вышли из дома потихоньку, запрыгнули в отцовскую лодку и цепко взялись за вёсла. Один удар по волнам. Второй. Третий. Тучи брызг взмывали в небо, шелестела вода у бортов лодки, и братья мчались вперёд… не зная, что ожидает их там, впереди, но зная точно — ожидает что-то.
Они плыли и продолжали разговор, шедший между ними уже давно. Как прорваться сквозь стену? Что нужно сделать, чтобы пересечь Стеклянное море? Почему до сих пор ни у кого это не получилось? Это вообще возможно?
Эрин и Эльмир равномерно взмахивали вёслами, не отрывая взгляд от горизонта. Братья не знали точно, где находится стена, потому ожидали каждый миг — вот сейчас их лодка натолкнётся на невидимую преграду, и дальше пути не будет… Минута шла за минутой, волны пенились у бортов, руки уже начали уставать от гребли, а стены всё не было. Эрин и Эльмир пытались вспомнить, как об этом было сказано в историях; неужто стена в самом деле так далеко?
Минута шла за минутой.
— Смотри! — внезапно крикнул Эрин, вскакивая и роняя в воду весло. Эльмир поднялся на ноги тоже; братья вглядывались в морской простор впереди и не могли поверить своим глазам.
Прямо из прозрачных волн моря вставал город. Почти мираж, плохо видный с такого расстояния. Он дрожал и размывался в воздухе и всё же определённо был: низенькие дома, башни с реющими флагами, силуэты кораблей у причала… Город. Самый настоящий город. Там, где не должно и не могло быть никакого города; ведь сколько людей плавало, сколько возвращалось ни с чем, так почему же?..
Братья посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, оглянулись назад. Не было больше видно Сиана с домиками и рыбацкими лодками у берегов; только море, бескрайнее, спокойное, лежало у Эрина и Эльмира за спиной. Они плыли так долго, что оставили свой дом далеко позади. Они плыли и, сами того не заметив, разбили неприступную стену посреди моря. А может, стена стоит до сих пор на своём месте, но их, двух мальчишек в старой лодчонке, пропустила.
Почему? Как же это вышло? Никто не мог, а им, детям, удалось, хотя ничего у них не было, кроме лодки, упрямой, глупой, как сказал бы отец, если бы знал, храбрости и уверенности: всё получится; там, за горизонтом, есть земля, и они её найдут.
— Эрин, мы…
— Представляешь, Эль, нам…
Братья не сумели закончить фразы и только глядели друг на дружку с огнём в глазах. Они поймали чуть отплывшее в сторону весло и принялись грести с удвоенной силой. Вперёд, вперёд, к новой земле, которую они, первые и единственные в Амарре, сумели открыть. Вперёд! Сколько новых тайн и приключений ждёт их там, на берегу!
Эрин и Эльмир плыли к чудному городу на той стороне Стеклянного моря; они так и не узнали, что же именно открыло им, мальчишкам с одной лишь лодкой да храбростью, ворота сквозь стену. Они не знали, но мы-то знаем — для смелых, дерзких, верящих в тайну и чудо путников всегда будут открыты любые дороги.
*
Школьный день начался как обычно — с выволочки от мистера Фостера. Все учителя не жаловали Майкла — за опоздания на уроки, вялость, "отсутствие мотивации" и "вечно испуганный вид", но мистер Фостер, географ, испытывал к нему особенно сильные чувства. Ему и повода не нужно было, чтобы вызвать "новичка" к доске и отчитать перед всем классом — в этой подчёркнуто-снисходительной манере, которую Майкл ненавидел.
— И что же вам, мой мальчик, снова помешало сделать домашнее задание? А на уроках вы слушаете, позвольте спросить? Уже вторую неделю мы работаем с картой, и только вы, мистер Майкл Финч, не можете найти на ней даже собственную страну!
Майкл мог найти на карте Америку, как и другие страны, — но голос мистера Фостера, резкий, словно визг пилы, выметал знания у него из головы. Начисто. Майкл стоял у доски и краснел, а одноклассники смеялись над ним... как всегда.
Перемена прошла в попытках выбраться из шкафчика, куда его с весёлым гиканием затолкали Джек Торн и компания. Вторая перемена —в попытках избежать ещё одного заключения в шкафчике. Обед принёс лишь разлитый на сумку с учебниками компот (мы случайно, Майки, прости нас, только, пожалуйста, не распускай нюни) и демонстративное нежелание садиться с "новичком" за один столик. На последних уроках Майкл вертелся, поглядывал на часы, изо всех сил удерживал липкий комок рыданий в горле и судорожно размышля, как же ему избежать стычки с Джеком у крыльца школы.
Ничего, в общем, нового не случилось в этот день; обычный распорядок школьной жизни Майкла был именно таков. Год назад они с родителями перебрались в новый город, оставив позади всё знакомое, привычное и любимое; Майкл пошёл в новую школу и каждый раз за ужином врал, скрывая правду о том, как происходит его "адаптация в коллективе". Да никак не происходит. Он старался всем приветливо улыбаться, делиться маминым печеньем и комиксами... он не делал ничего такого, за что можно было его невзлюбить, и тем не менее очень быстро стал самым главным "любимчиком" школы.
Может, так вышло потому, что Майкл никогда не давал сдачи — да просто не умел, — от злых слов втягивал голову в плечи, сжимался в комок и дрожал, как затравленный охотниками заяц?
И было только одно спасение — библиотека.
Вечером Майкл сидел на стареньком диванчике у окна и держал на коленях книгу — в потёртой, захватанной руками, но по-прежнему яркой обложке. Он взял её на одной из самых дальних полок библиотеки — там она стояла, покрываясь пылью, не нужная никому... Одноклассники посмеялись бы над Майклом, если бы узнали, чем он занят после школы. Они-то гоняют в футбол, в кино, может быть, собираются, в гостях у кого-нибудь из шумной компании пьют лимонад. Майкл тоже любил играть в футбол, пить лимонад, да и фильмы в кинотеатре смотрел с большим удовольствием. Но никакие движущиеся картинки, подумал он, раскрывая книгу, не заменят ему историй.
Таких, например, как эта.
… Погладил Джайден спину спящего дракона, а тот, словно только и ждал этого, неспешно потянулся, приоткрыл один из своих серебристо-зелёных глаз и с любопытством взглянул на мальчишку.
… у Кейры загорелись глаза, — так, как всегда бывало, если в голову ей приходила Мысль.
— Кажется, я поняла, как нам узнать, правдива ли легенда о Сильванне.
— И как же? — с недоверием спросил у неё Джайден и выгнул бровь — Кейра хоть и была умна не по годам, а всё-таки младше его, и неужто она сумела придумать что-то, о чём и помыслить не мог он сам?
— Это же очевидно, Джай. Раз книги и люди не могут рассказать нам правды — раз правды в настоящем нет, — значит, мы должны отправиться в прошлое.
… И прозвали их Искателями Легенд, и слава о них разлетелась по всей Амарре, и сотни детей во всех городах и деревушках хотели быть похожими на них. В любом месте, через которое проезжали Искатели в своих бесконечных странствиях, их встречали улыбкой, смехом и, конечно, вопросами: расскажите нам, что вы видели, расскажите нам сказку, что оказалась правдой!
Майкл читал, пока не вернулась с работы мама, а после ужина снова затерялся в книге, забыв и про уроки, и про домашние дела, и про всё на свете. Он забрался в постель лишь поздно ночью — и почему-то без страха, терзавшим всякий раз перед школой. Обычно Майкл, едва касаясь головой подушки, чувствовал, как покрывается холодным потом тело, как тревожные мысли мечутся в голове: надо бы завтра после уроков проскользнуть через двери физкультурной раздевалки, чтобы Джек и его компания не успели... и как-то нужно не попасться на глаза Лайзе, самой вредной из девчонок класса... а ещё нужно, чтобы мистер Фостер...
Сегодня Майкл засыпал спокойно и без тревог. Сегодня он не боялся школы — ведь Джайден и его друзья пережили куда более серьёзные опасности, чем насмешки одноклассников и сердитые учителя. А Майклу очень хотелось однажды стать таким же храбрым, как Искатели Легенд.
— Да ты... ты... совсем с катушек слетела, Линдси! О чём ты вообще думаешь? Уж явно не о наших родителях — вот что они почувствуют, когда их дочь...
Линдси стояла спиной к сестре и тихонько улыбалась, складывая одежду в чемодан. Лора, если хотела, могла быть очень громкой и очень настойчивой — за двадцать два года своей жизни Линдси в этом убедилась. Лора явно унаследовала эти черты от отца с матерью, как и привычку проводить с младшей сестрёнкой воспитательные беседы каждый раз, стоило Линдси принять какое-то своё решение. Пока Линдси жила дома, тем же успешно занимались родители, но стоило съехать от них и свести контакты к минимуму... дело в свои руки взяла сестра. И справлялась, надо сказать, на пятёрку с плюсом.
«Нет, Линдси, этот Дерил тебе не подходит, я-то в него не влюблена и ясно вижу...»
«Но, сестрёнка, зачем тебе перебираться в другой город? Чем тебя не устраивает наш? Подумай хорошенько, я бы на твоём месте...»
«По-моему, тебе не стоит устраиваться на эту работу, милая. Поверь мне и моему жизненному опыту. Будет лучше, если ты...»
Лора привыкла, что Линдси всегда слушает и покорно кивает. Во всех случаях, кроме того побега из дома несколько лет назад, ей удавалось настоять на своём. Понятно, почему сейчас она так громко кричит и едва не лопается от злости.
— Франция? Что ты забыла во Франции? Да ты хотя бы знаешь французский язык, дурёха?!
Линдси молчала, но огонь ярости Лоры разгорелся от этого ещё сильнее.
— И что ты будешь там делать совсем одна, без семьи, без дома, без поддержки? Ты не справишься, глупая, и месяца не пройдёт, как захочешь обратно, а будет уже...
— Поздно? — Линдси защёлкнула чемодан и повернулась к сестре с улыбкой. Она пыталась придать лицу серьёзное, даже суровое выражение, но улыбка лезла сама собой. — Это уезжаю я на несколько лет позже, чем следовало бы.
— Что?..
— Да, Лора. И не делай такое удивлённое лицо. Ты всегда знала, что я мечтаю о Франции, как и мама с папой знали, но... какая глупая мечта, Линдси, будь же реалисткой, у тебя не получится, ты не сможешь, выброси эти мысли из головы... И так — всю жизнь.
— Да мы просто...
— Просто заботились обо мне. Конечно, Лора. Так заботились, что почти вынудили меня отказаться от своей мечты. Но, к счастью, нашёлся советчик более убедительный, чем вы.
— И кто же? — с насмешкой спросила сестра. Она, видимо, уже готовилась свергать авторитет «советчика», упирая на его глупость и недальновидность; то ли дело она, уж она-то лучше знает...
— Джонатан Деккер, прошу любить и жаловать.
Лора, конечно, подумала, что сестра над ней издевается; с недоумением таращилась на книгу, которую ей протянула Линдси, и в первый раз в жизни казалась растерянной.
— Деккер?... Автор этой книжонки, что ли? Ты с писакой связалась, Линдси? Что ж, понятно теперь, кто задурил тебе голову этими идиотскими фантазиями...
— Нет, Лора, я не знакома с мистером Деккером — а жаль, конечно, я бы ему спасибо сказала от всей души. Мне помогла книга.
— Я не...
— Я знаю, что ты не поняла. Извини, мне пора на самолёт. Передай матери с отцом... ну, что-нибудь передай. Пока.
В салоне самолёта Линдси перелистывала страницы книги. И улыбалась. Перед глазами мелькали строчки, знакомые, перечитанные по сто раз... такие важные; в конечном итоге — самые важные из всего, что читала Линдси за двадцать два года своей жизни.
«Но почему мы должны остановиться, Ал? Мы же так об этом мечтали, все мы... столько лет шли к этому... а теперь от всего откажемся и повернём назад только лишь потому, что какие-то люди — пусть взрослые и якобы более умные, пусть якобы лучше знающие, что нам нужно — сказали «нет»? Разве можно предать свою мечту из-за такого пустяка? Да есть ли на свете причина совершить такое предательство?»
— Как думаешь, — спросил Фред у Саманты, пристально разглядывая себя в большом зеркале в прихожей, — что скажут об этом соседи?
— А это имеет какое-то значение? — откликнулась жена, поправляя складки и смахивая пылинки с собственного костюма.
— Нет, милая, не малейшего. Да и всё равно на вечеринку мы их не пригласим — вот ещё, обойдутся!
— Правильно говоришь, Фредди. Нам и без этих старых зануд весело будет, верно я говорю или нет?
— Совершенно верно, Сэм, услада глаз моих! Нам будет ОЧЕНЬ весело.
Им действительно было весело. Сначала они торжественно вкусили ужин, который приготовили сами, старательно прочитывая вдоль и поперёк главу, в которой Искателей Легенд пригласили на приём к самому королю Адвину; рецептов в этой главе, конечно, не было, но жизненный опыт Фреда (работа в закусочной в студенческие годы) и капелька фантазии помогли справиться с задачей.
Вторым пунктом программы был квест, над которым супруги корпели всю неделю до Хэллоуина, да ещё в тайне друг от друга; а это сложно, если браку тридцать лет, вы живёте вместе и знаете своего партнёра как облупленного, в том числе и все места, где он может прятать свои маленькие секретики. И всё же Саманте удалось сделать Фреду настоящий сюрприз, да и Фред постарался не хуже.
— Ну как я могу помнить, в какой главе они отправились в библиотеку Тамрина? Я уже не девочка, Фред, и память у меня не девичья, мог бы и понимание проявить!
— Ничего, старушка, тебе полезно тренироваться. Ну и сама хороша — как звали того парня, от которого Эрин и Эльмир услышали о стене?.. Ты бы ещё спросила о пятом стражнике в седьмом полку королевской гвардии, в самом деле!
— И тебе полезно тренировать внимание, мой дорогой, — в книге любая мелочь важна, чтоб ты знал!
После этого Сэм и Фред разыгрывали друг перед другом сценки — самые любимые эпизоды из истории Амарры. Саманта смеялась до колик в животе, когда Фредерик принялся размахивать игрушечным (купленным в магазине для детей за пару центов) мечом, поражая злого колдуна; колдун был невидим, а Фред уже не молод, поэтому зрелище получалось вдвойне комичное. Фред же аплодировал стоя, все ладони себе отбил, когда Сэм весьма достоверно изобразила столкновение храброй героини с солдатами короля; если учесть, что и за героиню, и за солдат выступала Саманта, её изворотливости мог позавидовать любой актёр.
Супруги и не заметили, как наступил вечер; слегка покряхтывая от усталости и боли в натруженных мышцах, они устроились на веранде подышать свежим воздухом. И, конечно, немедля наткнулись на любопытные взгляды соседей из окон: любопытные, недоумённые и даже брезгливые.
— Мне кажется, Сэм, — протянул Фредди насмешливо, — миссис Дорман очень понравились наши костюмы.
— Да и мистер Салливан, судя по всему, их тоже оценил.
Они переглянулись и прыснули, как школьники, едва сдержав желание показать язык старым занудам из соседних домов.
— Фредди, — сказала Саманта через пару минут приятного и понимающего молчания, — нам, наверное, надо бы уже вернуть Лиаму его книжку.
— Да, надо бы, — протянул в ответ муж.
Лиам, мальчишка десяти лет от роду, с месяц назад, навещая бабушку и дедушку, забыл у них на диване изрядно потрёпанный томик. Саманта и Фред хотели тут же позвонить Кристине, своей дочери, чтобы она забрала потеряшку, но перед тем решили взглянуть — что же такое интересное читает их любимый внучок? И уже несколько недель они никак не могли собраться и вернуть находку; не потому, что забывали, а потому, что очень уж она понравилась им самим. Вот и этим вечером, созвонившись с дочерью, Сэм ни слова не сказала о книге. В конце концов, интересы Лиама менялись со скоростью света, и он наверняка читает уже что-то другое, а про Амарру, волшебную страну, давным-давно забыл...
— Как прошёл ваш день? — спросила Кристина. — Мне так жаль, что мы не смогли выбраться... Вы, наверное, в гости ходили?
— Нет, милая, нам с твоим папой и вдвоём хорошо.
— Да? Ну... как скажешь, мам. Рада, что у вас всё хорошо. А в сочельник мы обязательно...
Саманта улыбнулась, вешая трубку, — не с печалью, нет, скорее с пониманием. Конечно, их дочери, молодой и полной сил, окружённой всегда шумными компаниями и поклонниками, сложно поверить, что её родители, старые, больные, на пенсии, могут быть счастливы. Наверняка Кристина думала — они уже утратили вкус к жизни и всего лишь тихо, мирно, скучно доживают свой век, занимаясь тем, чем положено заниматься в шестьдесят пять лет. Бабушка вяжет, дедушка читает газету и смотрит телевизор... И уж точно, думала Сэм, возвращаясь в спальню к мужу, дочь и представить не могла, что её родители будут скакать с игрушечными мечами на перевес в костюмах героев из детской книжки.
Да они и сами, честно говоря, не могли такого представить ещё какой-то месяц назад.
*
— Д-добрый день, мистер Деккер.
— И тебе не хворать. Ты, что ли, тот наглый юнец, которому удалось довести мою секретаршу до белого каления?
— Ну, просто...
— Просто звонил в мой офис не меньше двух сотен раз, пока бедняжка Сьюзи не сдалась и не соединила тебя со мной напрямую. Что ж, вот он я. Ты хотел встретиться со мной, а мне, на твоё счастье, совсем нечего делать по выходным.
— Я очень благодарен вам, мистер Деккер, знали бы вы, какая честь...
— Знаю-знаю, малыш. Знал бы ты, от скольких восторженных юнцов я выслушивал благодарности — придержал бы язык... Тебе нужен автограф? Валяй, подпишу любую книжонку, если ты прихватил её с собой.
— Мне... с-спасибо, мистер Деккер, но я просто хотел... поговорить с вами.
— Поговорить со мной? О чём же, мальчик?
— Об Амарре.
— …
— Это, наверное, звучит неожиданно, и всё же...
— Ха. Как раз вполне ожидаемо. Уже много лет тысячи людей со всего света хотят говорить со мной об Амарре. Письма пишут... но, признаться, ради беседы о моей сказочке ещё никто не пускался на такие ухищрения, как ты.
— Сказочке... Мистер Деккер, послушайте... я хотел бы знать... вы же не думаете так на самом деле?
— Ничего себе поворот событий! Чего не думаю, малыш?
— Вы же не всерьёз называете Амарру... сказочкой?
— Да куда уж более всерьёз.
— Но...
— Брось, парень. Неужто ты не читаешь газет? Не пользуешься интернетом? Давным-давно все издания и сайты пестрят громкими заголовками о том, что великий писатель, мол, расправился со своим детищем и выбросил его на помойку.
— Но я думал, что газеты...
— Обманывают? Приукрашивают факты? Раздувают досужие сплетни? Да, с ними случается, но не в этот раз. Боюсь, они сказали чистую правду. Я больше не пишу. И мне, малыш, совсем не хочется говорить с тобой об Амарре — ни с кем не хочется.
— …
— Судя по твоему лицу, я разочаровал тебя, милый юноша? Ты смотришь так, словно ожидал увидеть не Джонатана Деккера, а кого-то совсем другого.
— Простите, сэр, но... именно Джонатана Деккера я ожидал увидеть. А вижу кого-то совсем другого.
— Даже так? Ну, если Джонатан Деккер в твоём понимании — что-то вроде тебя, юнец восторженный, мальчишка с большими глазами и пальцами в чернилах, готовый очертя голову кинуться в новые сказки об Амарре... Спешу тебя расстроить — да, я больше не такой.
— Но... почему, сэр? Как же так получилось? Я хочу сказать... мы зачитывались вашими книжками, мы читали все ваши интервью, и там вы говорили...
— Иначе. Да, парень, я говорил иначе. Это было пять лет назад, и мне уже пятьдесят — понимаешь, пять десятков лет я прожил на свете. Пора встать обеими ногами на землю и выбросить из головы наивные выдумки.
— Не может быть... вы же сами говорили...
— Ну, что я говорил? Неужто ты наизусть все мои интервью помнишь?
— Помню! И вы говорили: «Мальчишки и девчонки, вырастая, не забывают любимые сказки, просто стесняются об этом говорить».
— Да глупости всё это... Как тебя зовут, парень?
— Саймон.
— Глупости всё это, Саймон. Мальчишки и девчонки вырастают — они должны вырастать, браться за ум и жить реальной жизнью, а в нашем мире, мальчик, нет ни волшебных легенд, ни порталов в другие миры, ни путешествий во времени. Их просто нет. И сколько бы книжек ты не прочитал, как бы сильно не верил в сказки... они, сынок, не сбываются, и только осознав это, человек становится по-настоящему взрослым.
— Но вы же говорили... Амарра — земля для каждого, и для детей, и для стариков... Она нужна всем.
— Да мало ли чего скажешь для красного словца... журналисты, знаешь, любят патетику, цветистые фразы, всякую чепуху про мечты и магию воображения. Только нет никакой магии. Есть буквы в книжке, слова на бумаге — они мёртвые, Саймон, они всего лишь рассказывают историю, а не меняют мир. Сомневаюсь, что был хоть один человек, чья жизнь изменилась от моих глупых сказок про вымышленную страну.
— Такие люди есть! Вы даже не представляете, сколько нас...
— Вас? Таких же неоперившихся птенцов, как ты? Ничего, сынок. Тебе сколько сейчас, двадцать?
— Двадцать один...
— Ещё совсем наивный и зелёный. Пара-тройка лет — и ты начнёшь думать о женитьбе. Ещё годик-два — и у вас с какой-нибудь Мартой, Сарой, Дженни пойдут детишки. Ты устроишься на вторую работу, чтобы содержать семью, вечера будешь проводить у телевизора, выходные — на рыбалке, или на пляже, или в деревенском домике твоей матушки. Работа, друзья-приятели, футбольные матчи, школа для детей, колледж для детей, свадьбы детей... Оглянуться не успеешь — а жизнь уже прошла. И не найдётся, поверь мне, в этой жизни времени, чтобы читать, а тем более писать бесполезные книжки. Если уж читать — то серьёзную литературу, она хотя бы развивает интеллект.
— Но вы же писали... столько лет посвятили Амарре...
— Таким же наивным и глупым был, как ты. Только моё детство затянулось, к сожалению, — «вечный мальчишка» называла меня Донна, пока мы не поженились.
— А теперь?
— Что — теперь?
— Ваша жена называет вас так теперь?
— Нет, малыш, не называет — ей больше незачем. Она наконец получила нормального мужа и стала счастливой, ну а я...
— А вы?..
— Я тоже счастлив. Да. Я счастлив, Саймон, здесь, в реальном мире, и никакие вымышленные вселенные мне больше не нужны. Свой эскапизм я, к счастью, давно перерос.
— …
— Ну, поболтали и ладно. Если ты больше ничего не хочешь от меня услышать, я...
— Мистер Беккер, отдайте мне Амарру.
— Что?.. Я ослышался, или ты сказал...
— Я сказал: отдайте мне Амарру. Пожалуйста. Если вымышленные миры вам уже ни к чему, отдайте этот мир мне!
— В каком смысле отдать, парень? Она и так твоя — бери, зачитывайся сказками сколько душе угодно.
— Нет. Я хочу не только читать об Амарре. Я хочу писать о ней.
— Что?..
— Вы же сами сказали, что не хотите больше писать. А я — хочу. История не закончена, нельзя вот так просто взять и бросить её... незавершённой.
— Почему же нельзя?
— Просто — нельзя. Она должна продолжаться. Столько людей по всему миру хотят узнать, что будет дальше с Эрином и Эльмиром, с Джайденом, Кейрой, Алаисом... Да и Амарра — такой большой, такой чудесный мир! Сколько ещё путешествий, открытий, находок, волшебства может случиться там? Пожалуйста, позвольте мне написать об этом за вас. Написать новую историю об Амарре!
— Ничего себе... признаюсь, ты смог удивить меня, парень. Далась тебе эта Амарра... Забирай. На здоровье. Можешь даже подписывать книжки моим именем, если угодно, только, бога ради, оставь меня в покое. И не звони моей секретарше. Вообще... не попадайся мне больше не глаза.
— Спасибо, мистер Деккер, я... не буду. До свидания!
— Постой, Саймон...
— Что, мистер Деккер?
— Пускай... пускай это будет хорошая история, ладно?
— Конечно. Я обещаю вам.
*
Эрин в отчаянии поглядел на брата и больше из упрямства, чем с какой-то целью, взмахнул веслом. Вот уже несколько часов назад штиль воцарился на море — не было ни ветра, ни шелеста, ни плеска... мало того — и сама вода не двигалась тоже. И воздух. И облака на небе. Мир застыл. И словно бы не морю плыли братья в своей лодке, а по вязкому, неподатливому киселю. Эрин пытался, Эльмир пытался, но в вместе, и в одиночку они не смогли сдвинуть своё судёнышко даже на дюйм. Она замерла, как и мир вокруг. Дразнящие силуэты города были совсем близко — казалось, лишь руку протяни... двух, трёх взмахов весла хватило бы, чтобы лодка уткнулась наконец в новый, неизведанный берег.
Но воздух и вода замерли, время тоже как будто остановилось. Умерло. Неужто, думали братья, и руки у них опускались сами собой, наше путешествие закончится так? Мы ничего не узнали, не открыли, мы так и не взглянули своими глазами на чудный город из сказок... почему? Может, потому, что какие-то пределы, неодолимые границы всё-таки существуют?
Эрин посмотрел на бледного, уставшего Эльмира и взмахнул веслом — не надеясь уже ни на что. И едва не шлёпнулся на дно отцовской лодки. Весло погрузилось в воду, легко, как нож в масло, рассекло танцующую волну и взметнуло тучи брызг. Лодочка тронулась с места, подпрыгнув на воде, и скользнула ещё ближе к берегу.
Братья обменялись взглядами и дружно рассмеялись от облегчения. Всё хорошо. Мир жив. Дорога продолжается. Их история продолжается. И вот уже башни, корабли, флаги засияли на солнце, вот уже незнакомые люди, обитатели нового Города, высыпали на пристань и замахали путникам руками.
Всё хорошо. Дорога продолжается. Потому что правы были Искатели Легенд — пока этот мир живёт, нет и не будет в нём никаких пределов.