Семья — какой-то извращённый социальный институт. Так превозносят его, так со всех сторон хвалят — семья, мол, семейные ценности, любовь, забота и понимание, каких ты больше нигде не встретишь, никто не будет любить, ждать и принимать тебя так, как родные по крови люди.
Но вот ребёнок рождается — и нет никакой гарантии, что там, куда он попал, его полюбят, окружат чуткостью и вниманием. Лотерея. Родители могут жить в нищете, пьянствовать, колоться, распускать руки. Они могут поломать этого ребёнка и морально, и физически, они могут его изнасиловать, избить до полусмерти, вообще убить.
И даже если родители нормальные, они могут просто не любить своего ребёнка. Не видеть в нём человека. Кормить, одевать, содержать, да, не причинять вред здоровью, но не любить и всё, обходиться с ним равнодушно, не замечать вовсе, как пустое место. Или манипулировать им, исполнять с его помощью свои несбывшиеся планы и цели, делать под себя, всю его жизнь расписывать по своим правилам.
Ребёнок виноват? Нет. Великий рандом закинул его именно в эту семью — и всё, выхода нет, до сознательного-самостоятельного возраста уж точно. А до тех пор, пока ребёнку не исполнится лет шестнадцать, когда хотя бы в теории он будет способен сбежать, уйти куда-то, заработать какие-то деньги на жизнь, с ним уже случится масса всего. Физические, моральные травмы, нанесённые родными по крови, комплексы, воспитанные ими же, весь этот ворох злых слов, манипуляций, обесцениваний, весь этот контроль и попытки удавить любые не так, не то, не с теми. Всё это никуда не девается с возрастом, нет, и можно вырасти, можно вырваться из родительского дома, избавиться от их опеки, контроля, давления, а всё равно весь этот груз ты унесёшь с собой.
Семейные, мать их, ценности. А потом лет в двадцать пять человек чувствует себя слабым, одиноким, неуверенным в себе ребёнком, которому надо изо всех сил добиться одобрения окружающих. Или ненавидит себя, считает некрасивым, глупым, смешным, бесталанным. Или от панических атак лечится. Или нервные болячки пытается убрать таблетками и психотерапевтами. Или бьётся безнадёжно в попытках выстроить отношения с другими людьми, полюбить, не зная, как это, что вообще такое любовь. Вместо того, чтобы наслаждаться свободой, воплощать в жизнь свои мечты, достигать целей, рисовать картины, писать музыку, любить, он отчаянно сражается со своим, вроде бы прошедшим, детством. И даже если родительские фигуры больше не имеют значения — их следы не исчезнут просто так.
И вот этих-то людей, которых ты своей семьёй не выбирал, ты обязан любить. Они же родные, они же по крови, и другой мамы, другого папы у тебя никогда не будет. Люби их, заботься о них, будь им благодарен за всё. Ты просто не имеешь права не любить свою семью.
Не всем удаётся выгнать эти установки из своей головы, вот что страшно. Есть же люди, готовые себя заживо съесть, разрываемые конфликтом "надо" и реальности: надо родителей любить, а на самом деле не испытываешь к ним ничего/ненавидишь/мечтаешь держаться от них как можно дальше.
Мне хочется ударить любого, кто заводит эту извращённую песенку о семейных ценностях.