Сколько хороших вещей я сама себе придумала о Викторе Гюго, ещё не добравшись хоть до какой-нибудь книжки. В литературных книгах/статьях Айн Рэнд, автора, чья философия мне близка почти полностью, он мелькал постоянно - как единственный писатель, который действительно ей нравится. Примерно то же, что и в творчестве Рэнд, я ожидала встретить у Гюго - Человека, счастье, вполне реальное тут, на земле, индивидуализм (хотя бы в той степени, что возможна для классики), разум, свобода, незыблемость личности, право быть счастливым. И вот, как часто бывает, завышенные ожидания сыграли со мной дурную шутку - не совсем моим автором оказался Гюго, не получила я желанного, не нашла себе Автора с большой буквы.
Роман читался очень неравномерно. Ему повезло с переводчиком, так что в целом - язык чудесный, ясный, не перегруженный лишними оборотами и конструкциями. Я бодро вступила в мир "Человека, который смеётся", бодро летела по страницам... ровно до первого же лирического отступления Гюго. Называю лирическими эти отступления, потому что, на мой взгляд, далеко не везде они были нужны и обусловлены сюжетом - выглядели скорее как желание писателя поделиться вообще всем, что он знает из истории на данную тему. Много имён, дат, событий, географических названий, и очень редко они проясняли для меня то, что происходило в романе, - куда чаще уводили в сторону. Не спорю - Гюго весьма подкован, читать его исторические справки интересно и познавательно, и всё же - бесконечные, бесконечные отступления, ниточка сюжета терялась, и не так уж просто было вернуть себя в жизнь Гуинплена снова.
Осложнили чтение и повторы. Очень, очень много повторов. Не слова повторяются, а мысли, особенно в том, что касается переживаний героев - по десять раз одно и то же, и, может быть, для такой литературы это в порядке вещей, но я уставала, вот правда. Хотелось кое-где перелистнуть пару страниц. И не подумайте ничего, я люблю погружаться во внутренний мир персонажей, мысли и чувства не кажутся мне лишними, вовсе нет, но - перегружен этот роман мыслями и чувствами, на мой взгляд, именно повторами одних и тех же мыслей и чувств.
А вот сами герои мне очень понравились. Испытывала за судьбу Гуинплена самую настоящую тревогу - мы знакомимся с ним, мальчиком, брошенным на берегу во тьме и одиночестве, и видим, как он растёт, меняется, но остаётся всё таким же сильным и смелым, добрым и светлым. Нельзя не проникнуться, не сродниться с ним. Гуинплена изуродовали в раннем детстве - на его лице застыла вечная, гротескная, улыбка, и всем она кажется смешной, его и прозвали так - Человек, который смеётся. На самом деле это травма и отвратительное преступление взрослых против ребёнка. Но Гуинплена не тяготит внешность, ведь у него есть Дея, ангел, слепой глазами, но зрячий душой... Дея любит его за душу, не за лицо, и он рядом с ней спокоен и счастлив.
Правда, потом неизбежно наступит конфликт - мне мало понятный, но вполне нормальный для классической литературы. Гуинплен поверит в признание в любви от графини - ослепительной женщины, в самом животном смысле этого слова, и произойдёт в нём борьба животного инстинкта с искренней, глубокой любовью, придёт понимание, что всё, нужное для счастье, уже здесь, с ним, и всегда было, и ничего больше не нужно.
Дея показалась немножко чересчур идеальной, но они с Гуинпленом вместе такие чудесные, такие тёплые, что не болеть за них всей душой невозможно. Ну а больше всех мне понравился Урсус - ворчливый, как будто чёрствый с виду человек, внутри которого целая бездна любви и мудрости. Что бы он ни говорил, а любит он своих детей Гуинплена и Дею бесконечно.
Несмотря на манеру повествования Гюго и с небольшими оговорками - я начала уже думать, что он действительно станет моим любимым автором. И найду я у него то, что так жаждала найти. Верила я в это до финала, который разом разбил все мои надежды вдребезги и заставил даже сомневаться - а стоит ли продолжать знакомство с Гюго? Прочитаю, конечно, тех самых "Отверженных", никуда не денусь, но как жаль, как больно всё-таки, что в конце концов Гюго пришёл к тому же выводу, что сотни писателей до и после него: счастье и любовь на земле невозможны, богатство, даже самая мимолётная мысль о богатстве и высоком положении, губительна, а все богатые и стоящие высоко на социальной лестнице люди - бездушны, жадны, злы, безразличны к чужим страданиям. Не хочу я так, не нравится мне такое, с некоторых пор я очень стараюсь такого избегать.
Но, конечно, с современными мерками к классической литературе подходить не следует. Роман хороший, я рада наконец состоявшейся встрече с Виктором Гюго и чуть погодя возьмусь ещё за что-нибудь у него.