Ненавижу свою беспомощность. Вот правда. На дух не выношу. Это аморфное состояние, с которым ничего не поделаешь, потому что простуда - сильней меня, а когда простуда, я не могу вообще, цитируя маму, "ни петь, ни рисовать".
Третий день в обнимку с пледом и лекарствами. Не очень-то весело. Евровидение тоже было с кружкой антигриппина на коленях и еще кучей таблеток вокруг, но разве что-нибудь удерживало мой порыв кричать, плясать и петь на Евровидении? До двенадцати - громко, после двенадцати - тихо сама себе, чтоб не разбудить соседей, и даже антригриппины не помешали. Надо сказать, в этом году Евровидение какое-то очень хорошее. И все до странности на высоком уровне держались. Редкий случай на музыкальных конкурсах, когда я не могла сразу понять, кто займет первое место, а уж тем более второе и третье - слишком много претендентов. Наше выступление гораздо лучше, чем в прошлом году. Очень искренняя, душевная песня. Но вобще-то я не согласна болеть по национальному признаку и болела совсем за других - у итальянцев должно было быть первое место, по-честному, а у нас - никак не второе и, скорее всего, даже не третье. Очень разочаровал наш славный национализм. Это не патриотизм уже, я думаю. До конкурса и в процессе подсчета голосов Малахов и вся его студия наперебой говорили, что, конечно, первое место наше, мы лучше всех, а почему? Да потому что мы - это мы. Вот и все. Очень хорошо поддерживать своих, разумеется, так и нужно делать. Но оценивать выступления надо по таланту, по музыке, по песне, по голосу, а не потому что мы Россия. Как-то обидно стало за других талантливых участников. Вот ребята из Эстонии, например. Волшебная пара! И как здорово вместе смотрятся на сцене.
Вообще подход наших людей к этому конкурсу мне не очень понятен. И комментаторы на этот раз чересчур разошлись. Обвинили Австрию в отсутствии показухи - мол, не ярко, не впечатляюще они устроили у себя Евровидение, вот то ли дело мы, когда выиграли, вот это был размах! Прошлись, конечно, по Кончите, куда без этого. И с невероятной откровенностью вещали на всю страну, что голосование происходит из политических соображений. Вот эта страна выберет эту, потому что они соседи... а вот эта не знаем какую выберет, мы не очень в курсе их политической ситуации... Довольно мерзко было слушать. Хорошо, господа, мы и без вас видим, что происходит, вовсе незачем обращать на это внимание, да еще в такой форме.
Голосование странное еще и потому, что некоторые страны вообще ни одного балла не получили. И почему все так не любят итальянцев? У них очень профессиональный номер. Самый лучший, это же видно.
До простуды была суровая пора экзаменов. Ох, это суровое, страшное время, когда вся группа стоит бледная и несчастная перед кабинетом с кучей бумаг в руках, судорожно пытаясь надышаться перед смертью. И напряженный момент, когда рука твоя замирает над билетом, а ты молишься всем богам Плоского мира, чтоб выпал хороший вопрос. Хороших вопросов мне не выпало ни разу. На литературе прочитанный и безупречно понятый "Декамерон" ушел к другому, на русском вообще страх какой-то творился. Этот экзамен я буду помнить всю жизнь. Нас ведь еще в первом семестре пугали, что Д.В. - зверь, что с первого раза у нее сдают человека три-четыре из группы в тридцать... А с ее лекций мне не удалось извлечь почти ничего. Она странно объясняет. Как будто с расчетом на опытных языковедов, но мы же не языковеды, мы - бедные, пока еще ничего не понимающие студенты, с нами не так нужно. В итоге это была отчаянная попытка сделать все задания и уяснить фонетику своими усилиями, и я очень горжусь собой. Никогда, наверное, так не гордилась, даже после ГОС-ов в колледже. К теории допускали только сдавших практическую часть. Наши ряды беднели, кто-то уходил сам, кого-то изгоняли, и под конец нас было человек десять, и я точно не знаю, кто сдал, - бежала, ответив свой билет, подальше от этого ужаса. А ужас в билете. Он попался совсем не тот. Хотя, в целом, как раз то, что я зверски учила дня три - генеалогическая классификация языков. Все семьи, все группы, все языки, я честно не знаю, как это всё уложилось у меня в памяти. Но Д.В. действительно зверь в одном - она спрашивает то, чего в списке вопросов к экзамену нет. Хочет лезть в какие-то дикие глубины, до которых лично я, например, еще не доросла. Сердце стучало как бешеное, когда я сидела у ее стола и ждала кары. Но мой не слишком безупречный ответ вместе с семью десятками карточек и целой методичкой заданий меня спасли. Четверка, и слава богу. По литературе - пять, а вот стиховедение еще узнать нужно. Мы там запутались в одном стихотворении, но тоже все должно быть хорошо.
А вообще я люблю эту суровую пору экзаменов. Что-то такое в ней есть... бодрящее. Заряжающее энергией. И гораздо хуже недели подготовки, чем сам процесс сдачи. Там я либо получаю искреннее удовольствие (правда!), либо плаваю где-то в иных измерениях. Так было в этот раз. Не боялась, не тряслась над результатом, кроме разве что языкознания, просто ждала, как оно все будет, делала то, что могу делать... Может, такое состояние - самое лучшее.
Ну а вообще я ненавижу свою беспомощность. Не-на-ви-жу. И никак ее не победить. Не заставить себя что-то делать. С трудом выползаю из дома по каким-то быстрым делам. Второй день в кровати с книгами - это не плохо, но я хочу писать, в конце концов! Надо залечивать себя, чтобы простуда не испортила двух прекрасных учебных недель.
Но разваливающийся на кусочки организм - не повод падать духом. Так что сижу под песенки с Евровидения и хриплю простуженным голосом: "РА-ПА-ПА ТУНАЙТ". Живем!