Название: «Одна на двоих вечность»
Автор: Rainbow
Фэндом: Mirai Nikki
Пейринг: Марко/Ай
Жанр: гет, ангст
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждение: смерть персонажа
читать дальшеМарко и Ай ничуть не удивились, став единственными участниками Игры с одним на двоих дневником. Седьмые. Не по одиночке, как полагалось бы, а вместе, всегда, даже с состязаниях на выживание — вместе. Это было предопределено. В солнечный день на радиовышке, когда взгляд бесцельно и лениво прогуливающегося Марко вдруг остановился на маленькой, брошенной девочке Ай. Он спас её. Она, пускай и не догадывается об этом, спасла его. До конца жизни их судьба — защищать друг друга и разделять всё напополам. Счастье. Печаль. Игру на должность повелителя человечества.
В первый раз обнаружив, что дневники предсказывают будущее, Марко и Ай одновременно посмотрели один на другого. С поразительной для других, но привычной и правильной для них самих синхронностью. С общей мыслью во взгляде. Так было, впрочем, всегда — Марко подхватывал неоконченную фразу Ай, Ай договаривала то, что сам Марко не способен был выразить словами. И, разумеется, мечта зародилась у Седьмых одинаковой, - точней сказать, желание, давным-давно сформировавшееся и, казалось бы, недостижимое, получило наконец реальный шанс воплотиться. Вечность. Одна на двоих вечность. Быть рядом, не расставаясь ни на мгновение, в беспредельном потоке времени, который не прервётся никогда. Куда там Юно и Юкитеру с их нелепыми, смехотворными попытками поиграть в настоящее чувство. Они и не догадываются, детишки с молоком на губах, что значит слово «любовь». Марко и Ай любят друг друга. Один на двоих дневник, одна душа, одна судьба. Одна жизнь.
Деуса экс Машину, скучающего и умирающего Бога, забавляло разговаривать с каждым участником Игры наедине. При личных встречах он позволял себе и приоткрыть немного завесу божественной тайны, и ответить на вопросы любопытствующих смертных, и даже самому что-то узнать про них. Не так уж часто Марко и Ай приходилось беседовать с Богом — честно говоря, у Седьмых просто не было времени, времени и желания, расставаться и ради великого распорядителя соревнований. Однажды, помнится, Деус поинтересовался, не смущает ли парочку перспектива расправиться с одиннадцатью людьми, ни в чём не виноватыми, чтобы достичь корыстной цели. Убийство, Седьмые, говорил он, убийство людей — что вы испытываете, зная о необходимости лишать жизни человеческих созданий?
«Ничего» - с поразительной, но правильной синхронностью ответили Марко и Ай и исчезли, не попрощавшись с Деусом.
Люди. Боги. Времена. Миры. Всё, что составляет беспредельную ткань мироздания, ни капельки не беспокоило Седьмых, не имея ни малейшего значения — всё, кроме Марко для Ай и Ай для Марко. Одна на двоих вечность. Они безумно хотят её заполучить. Не для спасения человечества, не для благородных планов реконструкции вселенной — для себя. Чтобы никогда не расставаться друг с другом.
Солнечный лучик, проскользнувший через пыльную занавеску, рассыпался искрами на лице Ай. Марко открывал глаза всегда раньше, на пару минут раньше её, - небольшое нарушение идеальной синхронности, - будто по безукоризненно точному внутреннему будильнику, и, перевернувшись на бок, смотрел на Ай. Долго смотрел. И наблюдать за её умиротворённым, светлым лицом ему никогда не надоедало. Вообще Марко не отличался склонностью к приступам ностальгии. Не в его привычках было возвращаться мыслями в прошлое, перебирать воспоминания, как бусинки на шнурке. Но как же не вспомнить, в этот тихий утренний час, когда и лёгкого перешёптывания ветерка нет, всё безмолвно, и хрустальная тишина властвует над миром. Да, в такие моменты Марко чувствовал внутри себя романтика. Пусть и никогда романтиком не был. С ухмылкой он представлял того безбашенного подростка с безумными планами в голове... впрочем, разве сейчас что-нибудь изменилось?
В старших классах Марко Икусаба даже не допускал мысли о том, что однажды сентиментальность не будет чужда ему. А надоедливая девчонка с неловкой улыбкой, вечно таскавшаяся за ним, раздражала до невозможности — и он прогонял её пренебрежительно-властно, не догадываясь, что именно с ней его свяжет одна на двоих судьба.
А мог бы догадаться. На радиовышке, когда его праздный, блуждающий без цели взгляд остановился на девочке, которая сидела в уголке, уткнувшись носом в колени. Марко замер. Будто невидимая стенка воздвиглась перед ним из воздуха. На секунду, на краткое и быстро исчезнувшее мгновение ему показалось, что он видит перед собой себя. Маленького, напуганного, одинокого ребёнка. Брошенного. Не в таком месте, правда, его оставили отец с матерью — в центральном парке, переполненном шумными толпами отдыхающих. Никто не заметил, как взрослые уходят от сына. Он и сам далеко не сразу осознал пропажу родителей, увлекшись бабочками над цветущей клумбой. А потом обернулся — и никого не увидел позади.
Марко — безбашенный подросток с безумными планами в голове, и всё-таки он тоже был ребёнком, всё-таки он разревелся тогда, приткнувшись на краю деревянной скамейки, он размазывал слёзы по лицу и задушенным полушёпотом умолял маму с папой вернуться. Почему-то убеждённость была мгновенной и твёрдой. Они не отошли ненадолго. Не потеряли своего маленького мальчика. Нет, они бросили его, чтобы никогда больше не вспоминать.
Ангел-хранитель не оставил Марко в одиночестве, и ангелом была девушка с длинными светлыми волосами, которая, взяв за руку и потрепав ласково по голове, подарила мальчику новый дом — приют «Материнское гнёздышко». Никогда Марко не был счастлив так, как под крылышком мамы. Настоящей. Не той забывающейся, отходящей в пропасть прошлого женщины, которая бросила сына.
Он вспоминал об ангеле, когда рассматривал исподтишка девочку. Незнакомка. И всё же — так остро, до боли похожая на него самого. Никому нет никакого дела до брошенных детей, и кто знает, где оказался бы сам Марко, если бы «Материнское гнёздышко» не приютило его. Это неправда, что человек со всеми трудностями должен справляться самостоятельно. Иногда, в особенно страшные, горькие моменты, надо протянуть руку помощи тому, кто нуждается в ней. И Марко подошёл к девочке. Улыбнулся, потрепал по голове и распахнул для неё дверь в новую, счастливую жизнь.
Нет, он вовсе не воспринимал Ай тогда как свою подопечную. Обыкновенный подросток, Марко рвался к свободе и приключениям, к независимости и престижу среди приятелей — не нужна была ему девчонка-надоеда из младших классов, что таскается следом, будто собачонка дрессированная, смотрит влюблёнными глазами, полными обожания, и жадно ловит каждое слово Марко, с которым тот соизволил снизойти до неё. У Марко была своя жизнь. Закрутившись в водовороте ярких впечатлений, безумных планов и стандартных потребностей подростка, он забыл и думать о девочке, преданно любившей его.
Много лет Марко выговаривал себе за глупость. Жарко шепча в раскрытые губы Ай: «Прости... Прости, что я тогда не успел...». Да. Он не успел. Не успел спасти самого дорогого человека — и даже осознать вовремя, что этот человек безгранично дорог, что жизнь прекрасна лишь тогда, когда в ней есть Ай, надо же было быть таким безнадёжным идиотом! Марко не часто возвращался мыслями в прошлое. Не часто воспоминания о минувших годах посещали его. Одна-единственная картинка, правда, навечно останется выжженной в его сердце — как напоминание, что никогда больше он не допустит подобного. Тесный, погружённый в полутьму склад. Силуэты гнусно ухмыляющихся мальчишек. Руки, сдирающие одежду и зажимающие рот, который исходит отчаянным криком. Лужица крови, поблёскивающая в тусклом свечении ламп. Слёзы в распахнутых глазах девочки, преданно любившей его.
И это было последним, что запомнил Марко, потому что мир вокруг окутался пульсирующей, кроваво-красной дымкой ярости. Она перемешала мысли. Закрыла всё. Дикий, необузданный гнев разметал мальчишек по углам заброшенного склада, а желание убивать выворачивало конечности, расцарапывало лица в кровь и оставляло россыпь синяков и ссадин. Марко убил. И даже не запомнил имя первого человека, убитого им. Всё закончилось быстро, за несколько лихорадочных ударов сердца, и Марко, подхватив на руки Ай, унёс её прочь, прочь, прочь.
Поздно. Слишком поздно. Он опоздал. Потому что, увлёкшись своими глупыми желаниями и увлечениями, был слепцом. Потому что не сумел вовремя открыть глаза и разглядеть свою судьбу, свою любовь в глазах преданно любившей девочки. Наверное, Марко любил Ай с того момента, когда их взгляды встретились в первый раз. Только, к сожалению, понадобилась катастрофа, чтобы их судьбы переплелись крепко и навсегда.
- Прости... Прости, Ай, я снова не успел... не успел тебя спасти..
Разумеется, нет смысла говорить об этом. Шептать жаркие и бесполезные теперь слова в губы своей мёртвой девушки. Ай погибла. DEAD END – безликая фраза на экране мобильного телефона как будто издевательски скалится, подтверждая неизбежность. Пожалуй, Амано Юкитеру и Гасай Юно недоумевают — почему Марко предоставил им шанс на спасение, помог убийцам любимого человека, а Деус и Мурумуру, наверное, посмеиваются там, посреди своих причинностей, потому что поступок Седьмого неразумен и глуп, особенно если учитывать глубину его чувств к Ай.
Горькая усмешка пробежала по губам Марко, когда он, осторожно прикасаясь к волосам Ай, нашёптывал нежные, наполненные любовью слова на ухо своей судьбе, своей жизни. Они не понимают. Ни влюблённые-фальшивки, Первый и Вторая, ни повелитель мироздания — никому не увидеть, насколько сильна связь между Седьмыми. Не была. Есть. Она не прервётся от гибели одного из них. Эта связь, зародившаяся тогда, на продуваемой ветрами крыше, где Марко, плача, просил прощения у Ай, такая глубокая и сильная, что он готов отпустить убийц, не поддавшись приступу ненависти и желанию отомстить, готов помочь им выбраться... лишь бы только умереть рядом с ней. Своей судьбой. Своей жизнью.
И всё-таки, думал Марко, умирая, и это была его последняя мысль, и всё-таки наша мечта исполнилась. Мы получили её.
Одну на двоих вечность.