Тяжело читать книгу с предопределённой концовкой, трагической концовкой, которая не изменится, даже если очень сильно надеяться на счастливый исход. Страшный мир. Безнадёжный мир. С самых первых страниц он засасывает внутрь себя, и так отвратительно, так больно, хочется разреветься и дальше не продолжать. Но продолжаешь. Наверное, из-за бессмысленной надежды, что для главной героини, Доррит, всё закончится хорошо.
Каково было ей - и всем остальным обитателям Резервного банка - есть, пить, спать, разговаривать, заниматься какими-то делами, если впереди их поджидала только смерть, неотвратимая смерть, никаких шансов на благополучный исход, через несколько месяцев, через несколько лет - но каждый их них обязательно должен погибнуть? Каково это? Откуда они черпают поразительные силы справляться со страхом смерти, с боязнью однажды обнаружить, что близкий человек пропал и больше не вернётся? Как же они, несмотря на тотальную неизбежность, полнейшую замкнутость этого отвратительного мира способны что-то делать, общаться друг с другом... вообще вставать с кровати и продолжать жить? "Биологический материал" отличается таким же эффектом, как "Один литр слёз" и все подобные произведения. Наши проблемы - ничто. Наши страхи - ничто. Мы спокойно можем существовать, развиваться, двигаться вперёд, не предчувствуя впереди несомненную гибель, над нами не висит неистребимая угроза быть отданным на органы... мы счастливы. После "Биологического материала", например, становится стыдно жаловаться или считать свою жизнь недостаточно хорошей.
Чудовищный мир. Чудовищный. Однако, посреди бесчеловечных экспериментов, равнодушного отношения сотрудников, бесконечной вереницы смертей, удушающей атмосферы безысходности... Доррит, Юханнес, Эльса, Виви, все эти обречённые люди умудряются чувствовать. Они создают в отвратительном Резервном банке маленький мирок настоящих человеческих чувств - радость и наслаждение, забота и беспокойство за близких, дружба и любовь... Казалось бы, всему происходящему должна сопутствовать обречённость и бессмысленность, подавленность и отчаяние, полнейшее нежелание жить, и всё-таки - они цепляются за жизнь, пропускают через себя каждый момент, ищут что-то положительное даже там, в невообразимо страшной ситуации. Доррит пишет книгу. Мне не представить, как этой женщине удаётся с головой уходить в творчество, когда в любой день её могут заставить расстаться с жизнью.
Да, обитатели Резервного банка стараются жить, да, они дружат и любят, но с каждой привязанностью, которую они проявляют друг к другу, с каждым человечным поступком - больней, и больней, и больней, и даже на самых счастливых моментах у меня не получалось сдерживать слёзы. Последние несколько страниц я ревела, не останавливаясь, и долго ещё после не могла успокоиться, потому что... это слишком для меня. Слишком чудовищно, слишком яркие картинки рисуются перед глазами, задевает слишком болезненные струнки внутри, заставляет задумываться над слишком многими тяжёлыми вопросами. Юханнес умер, Виви умерла, Эльса умерла... умерла и Доррит. Конец.
Главное достоинство антиутопических произведений - достоверность. Как мог появиться подобный отвратительный закон - рассматривать людей как "нужных" и "ненужных", разбирать живого человека на органы, окружать роскошью и довольством до некоторого момента, а потом... потом - последняя операция. Сомнительная теория происхождения этой модели будущего. Не могли, не могли цивилизованные граждане настолько быстро и беспроблемно установить эти чудовищные порядки. И никто, значит, не пытался возражать, протестовать, сопротивляться? И никто не отстаивал свободу, человечное отношение к человеку? И никого не смутило, что люди рассматриваются как объекты воспроизводства потомства, полезные обществу, - а если не полезны, то как биологический материал? Достоверность прихрамывает, но я совсем не исключаю, что подобный вариант нашего будущего возможен - не так быстро, как в "Биологическом материале", не так спокойно и без препятствий... но всё-таки возможен.