По "Источнику" Айн Рэнд снят фильм.
Нет. Остановитесь, люди!
Эту вещь нельзя экранизировать.
Она слишком великолепна, слишком цельна, чтобы быть переделанной и растерзанной на кусочки ради большого экрана.
Кто сможет показать Говарда Рорка? Кто сможет показать Доминик Франкон? Как они смогут передать странные и единственно возможные отношения между ними? А безупречные диалоги, а внутренняя борьба, а невидимый, но страшный и до боли вгрызающийся в душу конфликт Рорка с миром, посредственности с талантом, подражателя с творцом? А чудовище?
Как у них получится не упустить всё это?
Мне заранее больно за гениальную книгу. И всё же я посмотрю фильм. Просто чтобы она, в своём изначальном письменном виде, стала ещё крепче и ещё более цельной внутри меня.

@темы: кино

---

Первая рабочая неделя. Наглядно доказавшая, что без работы живётся как-то спокойней и приятней. Острый дефицит свободного времени. Вообще свободного, чтобы наслаждаться любимыми делами без препятствий (в их роли выступает необходимость пускай и днём, не утром, а всё же идти воспитывать детишек).
Это здорово. Когда не надо учиться, а потом работать, а потом ещё раз мучить дома задания по учёбе. У меня сейчас жизнь обычного работающего человека, который спокойно себе занят одним-единственным делом и даже имеет досуг для почитать-посмотреть. Утро и вечер - мои. Впрочем, по-прежнему успеваю мало и очень мало, так как активизировалась моя способность нежиться в кровати до полудня.
Школа как школа. С приятными и неприятными моментами. У нас наметились загадочные новшества, и не в мою пользу, но никто ничего не знает, о них позже, когда пообщаюсь с завучем. Детишки радуют. Мой любимый мальчик подарил вкуснейшего шоколадного Деда Мороза. На их новой интерактивной доске смотрели Холодное сердце - с удовольствием ещё раз увидела этот замечательный мультфильм. Теперь детки требуют раскрасок с Холодным сердцем - да и вообще, мои раскраски пользуются успехом, даже родители благодарили.
СГР воплощается в реальность, оживает на страницах тетрадки, и пускай это ещё только план. Смотрю аниме. Читаю книги. Набираюсь сил для эпохи перемен. На днях с Р. в моей квартире, а это нонсенс, смотрели интереснейший фильм Звёздные врата - не знаю, как нам удастся, но мы планируем посмотреть одноимённый сериал с кучей сезонов. Хороший был день. Пироженки, кино, разговоры, а потом ещё и до работы проводили :3
Нужно сдавать долги по учёбе. Не хочу. У меня книжечки и сериальчики. А всё-таки надо, куратор заботливо напоминает об этом пару раз за неделю.

@темы: моменты

---

А сейчас наступил такой период в жизни, когда нужно браться за себя, и если не сейчас, то уж никогда, наверное. Есть желание. Невероятное по силе, осмысленное. Есть время - только работа, никакой учёбы, утра, вечера и выходные для меня. Есть направление. И план действий - относительный. Вперёд, Рэйн. Всё вокруг буквально кричит - это он, это шанс, хватай, используй! Теперь уже не может быть оправдания, мол, усталость, тяжёлая работа, как трудно совмещать... Другого момента и не будет больше. Звёзды так удачно и подходяще не сойдутся.
Вперёд, Рэйн. Спаси себя. Никто не сделает этого вместо.

@темы: мысли вслух, эпоха перемен

---

"461° по Фаренгейту", Рэй Брэдбери

Она существует. Идеальная антиутопия. Образ будущего, который я всегда и представляла себе - с обоснованием логичным, системой действующей, достоверной, такое будущее не просто возможно, оно уже происходит, уже складывается перед нашими глазами. Я поверила. Я испугалась. "461° по Фаренгейту" оказалась и вовремя, и правильно, она будет для меня особенной книгой, что бы ни пришлось дальше прочитать.
Попытки высказаться связно были многочисленны. И безуспешны. Больше месяца мы сидим, я и книга, и вообще не представляю, что же написать о ней. КАК. Этот отзыв, пожалуй, лишь чистосердечное признание - в невозможности, неспособности рассказать, до чего же она ошеломительна и до чего же Рэй Брэдбери гений.
Есть множество способов порабощения. Разные бывают системы. Жёсткий контроль, суровые законы, публичное истязание, чтоб не повадно было... Но что может быть лучше, проще, надёжней, чем управлять не умеющими думать людьми? Пускай они разучатся. Пускай набор их мыслей станет до примитивного прост. Свести на минимум любые умственные усилия. Убрать всё, что провоцирует на мысль. Телевизоры, занимающие ни одну стену, а все четыре, тупые фильмы без содержания, разговоры ни о чём. Замени настоящих друзей персонажами сериала. Убеди, что улыбок-фальшивок с экрана и программы, наученной произносить твоё имя, достаточно, нормальные отношения не нужны. Нагружай информацией, примитивной, бессмысленной, тоннами информации. Крути. Не останавливай конвейер ни на секунду. Чтобы никто не мог остановиться и задуматься. Получишь стадо. Покорное, ведомое, из одинаковых лиц, не понимающее, куда идёт, зачем, почему - просто идущее. Не будет времени ответить на эти вопросы. Даже задать их, подумать о них.
Нет книгам. Книги - самый серьёзный враг порабощения человечества.
Это страшно. То, что здесь, в прекрасном новом мире, делают с книгами. Не просто сжигают. Их и помнить нельзя. Помнить о том, что помнил. Человек, читающий книги, несёт угрозу. Он не из стада. Он умеет думать. Он - опасность.
Система не совершенна. Никогда не была безупречной, идеально могущественной. Есть и будут непокорные, неправильные - те, кто, пусть и прячась, таясь, спасаясь бегством, хранят в душе истину. Люди-книги. Не борцы за справедливое общество, не повстанцы-революционеры с забастовками и лозунгами. Они вроде бы пассивны. Ничего не делают, чтобы спасти мир. Но это - их борьба, их война. Их задача. Помнить. Так легко и так сложно. Нести своё знание через систему, из года в год, от места к месту, передавая детям, внукам, правнукам... Истина жива. И пока она жива, мир не погрузится в пустоту.
Это хорошая, правильная книга. Её нужно читать всем.

@темы: книги, антиутопия

---

и это

- Понимаешь? У людей есть оружие против тебя. Разум. Поэтому ты должен удостовериться, что отнял его у них. Выдерни из-под него то, на чем он держится. Но будь осторожен. Не отрицай напрямую, не раскрывай карты. Не говори, что разум — зло, хотя некоторые делали и это, и с потрясающим успехом. Просто скажи, что разум ограничен. Что есть нечто выше разума. Что? И здесь не стоит быть слишком ясным и четким... Здесь неисчерпаемые возможности. Инстинкт, чувство, откровение, божественная интуиция, диалектический материализм. Если тебя прихватят в самых критических местах и кто-то скажет, что твое учение не имеет смысла — ты уже готов к отпору. Ты говоришь, что есть нечто выше смысла. Что тут не надо задумываться, а надо чувствовать. Верить. Приостанови разум, и игра пойдет чертовски быстро. Все будет, как ты хочешь и когда ты хочешь. Он твой. Разве можно управлять мыслящим человеком? Нам не нужны мыслящие люди.
Питер, ты все это слышал. Ты все видел, вот уже десять лет как я практикую это. Ты понимаешь, что этим занимаются во всем мире. Что тебе так не нравится? Что ты уставился на меня с видом оскорбленной добродетели? Ты занимаешься тем же. Ты получил свою долю и должен ее отрабатывать.
Тебе страшно от понимания, куда это ведет. Мне — нет. Я скажу тебе. Мир будущего. Я хочу этого мира. Мир послушания и единства. Мир, где мысль каждого будет не его собственной, а лишь попыткой угадать мысль соседа, у которого нет своих мыслей, а есть лишь попытка угадать мысль следующего соседа, у которого не будет мыслей... и так далее, Питер, по всему миру. Все будут согласны со всеми. Мир, в котором ни один человек не будет испытывать личных желаний, но направит все свои усилия на удовлетворение желаний своего соседа, у которого не будет никаких желаний, за исключением желания удовлетворить желания следующего соседа, у которого не будет желаний... И так по всему миру, Питер. Все будут служить всем. Мир, в котором человек будет работать не ради таких невинных вещей, как деньги, а ради безголового чудища — престижа. Одобрение сограждан, их хорошее мнение — мнение людей, которым не будет позволено иметь собственное мнение.
Осьминог — одни щупальца и никаких мозгов. Суждения, Питер! Не суждения, а социологическая выборка, средняя величина из нулей, так как не будет больше никакой индивидуальности. Двигатели мира заглохнут, и единственное сердце будет подкачиваться рукой. Моей рукой — и руками немногих, очень немногих других, подобных мне. Для тех, кто знает причины твоих поступков, ты великое, прекрасное среднее, ты, который не взорвался в ярости, когда тебя назвали средним, маленьким, обыкновенным, тебя, полюбившего и принявшего эти имена. Ты восседаешь на троне и в храме, ты, ничтожный народ и одновременно абсолютный правитель, заставивший всех правителей прошлого корчиться от зависти. Комбинация из Всевышнего, пророка и короля.
Глас народа. Среднее, обыкновенное, общее. Знаешь ли ты, что подходящий антоним для Я? Посредственность, Питер. Власть посредственности. Но даже самое посредственное должно быть кем-то открыто в свое время. Мы сделаем это открытие. Глас Божий. Мы будем наслаждаться безграничным послушанием — среди людей, которые не научились ничему, кроме послушания. Мы назовем это служением! Мы выдадим медали за службу. Вы будете падать друг на друга в свалке, чтобы показать, кто умеет подчиниться лучше. Других отличий не будет. Никаких других форм личного отличия. Можешь ли ты различить Говарда Рорка в этой картине? Нет? Тогда не трать времени на глупые вопросы. Все, что не может стать управляемым, должно исчезнуть. А если такие ненормальные будут время от времени появляться на свет, они не проживут дольше двенадцати лет. Когда их мозг начнет функционировать, он почувствует давление и взорвется.
Ты знаешь судьбу глубоководных созданий, которых вытащили на солнечный свет? Так будет и с будущими Рорками. Остальные будут улыбаться и подчиняться. Ты замечал, что идиоты всегда улыбаются? Первое нахмуривание лба у человека — это первое прикосновение Господа. Прикосновение мыслью. Но у нас не будет ни Господа, ни мысли. Только одобрение улыбкой. Автоматические рычаги — все говорят «да». Теперь, если бы ты был чуть более сообразительным, например, как твоя бывшая жена, ты бы спросил: а что же мы, правители? А что я, Эллсворт Монктон Тухи? И я бы ответил: да, ты прав. Я получу не больше тебя. Мне останется лишь следить за тем, чтобы ты был доволен. Лгать тебе, льстить, восхвалять тебя, поддерживать твое тщеславие, произносить речи о народе и общем достоянии.
Питер, мой бедный старый друг, я самый большой альтруист из всех, кого ты когда-либо знал. У меня меньше независимости, чем у тебя, которого я просто вынудил продать свою душу. Ты использовал людей ради того, чтобы получить от них что-то для себя. Мне ничего не нужно для себя. Я использую людей ради того, что сам могу сделать для них. Это моя единственная функция и оправдание. У меня нет личных целей. Мне нужна власть. Нужен мой мир будущего. Заставить всех жить для всех. Заставить всех жертвовать, а не преуспевать. Заставить всех страдать, а не радоваться. Застопорить прогресс. Пусть все загнивает. В загнивании есть равенство. Все подчинены воле всех. Всеобщее рабство — даже без достоинства руководителя. Рабство для рабства. Огромный круг — и полное равенство. Мир будущего. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты

---

вот и суть "Источника"

— Я буду править.
— Кем?..
— Тобой. Миром. Все зависит только от того, нашел ли ты нужный рычаг. Если научиться управлять душой хотя бы одного-единственного человека, можно это делать и со всем человечеством. Это душа, Питер, душа. Не кнут или меч, не огонь или оружие. Вот почему Цезари, Аттилы, Наполеоны были дураками и не смогли удержаться у власти. Мы сможем. Душа, Питер, — это то, чем нельзя управлять, она должна быть сломлена. Вбей в нее клин, возьми ее в свои руки — и человек твой. Не нужно кнута — он принесет тебе его сам и попросит выпороть себя. Включи в нем обратный ход — и его собственный механизм будет работать на тебя. Используй его против него самого. Хочешь узнать, как это делается? Послушай, разве я тебе когда-нибудь лгал? Разве ты не слушал все это годами, но ты не хотел слышать, и это твоя вина, а не моя. Тут много способов. Вот один из них. Заставь человека почувствовать себя маленьким. Заставь его почувствовать себя виновным. Уничтожь его стремления и его целостность. Это трудно. Даже худший из вас ищет идеал. Убей его цельность путем внутреннего подкупа. Направь его на разрушение цельности человека.
Проповедуй альтруизм. Говори, что человек должен жить для других. Скажи, что альтруизм — это идеал. Ни один из них не достиг этого, и ни один этого и не хотел. Все жизненные инстинкты восстают против этого. Человек начинает понимать, что не способен к тому, что сам принял как высшую добродетель — и это вызывает чувство вины, греха, сомнение в себе самом. Но раз высший идеал недосягаем, человек постепенно отказывается от всех идеалов, от всех надежд, от всякого чувства личной ценности. Он чувствует, что обязан проповедовать то, чего сам не может делать.
Но человек не может быть наполовину добрым или приблизительно честным. Сохранить порядочность очень трудно. Зачем сохранять то, что уже подгнило? Его душа теряет самоуважение. И он твой. Он будет подчиняться. Он будет рад подчиняться — потому что не может верить самому себе, чувствует себя не совсем определенно, чувствует себя нечистым. Это один путь.
А вот еще один. Разрушить ощущение ценности. Разрушить способность различать величие или достигать его. Великим человеком нельзя управлять. Нам не нужны великие люди. Не отрицай понятие величия. Разрушай его изнутри. Великое редко, трудно, оно — исключение. Установи планку на уровне, доступном для всех и каждого, вплоть до самого ничтожного, самого глупого, — и убьешь желание стараться у всех людей, маленьких и больших. Ты уничтожишь мотив к совершенствованию.
Смейся над Рорком и считай Питера Китинга великим архитектором. И уничтожишь архитектуру. Превозноси Лойс Кук и уничтожишь литературу. Подними на щит Айка и уничтожишь театр. Восславь Ланселота Клоуки и уничтожишь прессу. Не пытайся сразу разрушить все храмы — напугаешь людей. Воздвигни храм посредственности — и падут все храмы.
Но есть и другой способ. Убивать смехом. Смех — инструмент веселья. Научись использовать его как орудие разрушения. Преврати его в усмешку. Это просто. Позволь смеяться надо всем. Скажи, что чувство юмора — ничем не ограниченная добродетель. Не оставляй ничего святого в душе человека. Убей почитание — и ты убьешь в человеке героя. Человек не может почитать, насмехаясь. Он станет подчиняться, и не будет границ для послушания — ничто не важно, нет ничего серьезного.
Или еще вот этот способ. Он один из самых важных. Не позволяй людям быть счастливыми. Счастье самосодержательно и самодостаточно. Если люди счастливы, ты им не нужен. Счастливые люди свободны. Поэтому убей радость в их жизни. Отними у них все, что им дорого и важно. Никогда не позволяй людям иметь то, чего они хотят. Заставь их почувствовать, что само личное желание — зло. Доведи их до такого состояния, чтобы слова «я хочу» стали для них не естественным правом, а стыдливым допущением. Альтруизм весьма полезен для этого. Несчастные придут к тебе. Ты будешь им нужен. Они придут за утешением, за поддержкой.
Природа не терпит пустоты. Опустоши душу — и можешь заполнить это пространство, чем угодно тебе. Не понимаю, чем ты так шокирован, Питер. Это один из самых старых способов. Вспомни историю. Взгляни на любую великую этическую систему, начиная со стран Востока. Разве все они не проповедуют отречение от личного счастья? Разве за всеми хитросплетениями слов не звучит единственный лейтмотив: жертвенность, самоотречение? Разве ты не способен различить, о чем они поют — «откажись, откажись, откажись, откажись»? Вдумайся в сегодняшнюю моральную атмосферу. Все приносящее радость — от сигарет до секса, амбиций и выгоды, — все объявлено аморальным или греховным. Только докажи, что что-то приносит людям счастье, — и оно обречено. Вот до чего мы дошли. Мы связали счастье и вину. И взяли человечество за горло.
© "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты

---

- Ты решил взяться за этот проект?
- Возможно. Если ты предложишь мне достаточно много.
- Говард, всё что хочешь. Всё. Я продам душу...
- Продать душу легче всего. Большинство делает это ежечасно. Я попрошу тебя сохранить душу - ты понимаешь, что это намного трудней? © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Как всегда, рассказать о самом важном не получается. А ведь было важное. Очень. Встретились с братом. Третий раз. Не на пару часов, как раньше, а на целых два дня.
Это было здорово. Идти вместе, смеяться над какой-то ерундой несусветной, разговаривать о серьёзных и не слишком вещах. Просто ощущать рядом Другого.
У нас были цитаты ("одним братом станет меньше", фраза со множеством функций), куча роллов, подушка, чуть не убившая брата, Шингеки, Двери Хаоса, обнимашки и чай с тортиком. А ещё - важный вывод насчёт меня, людей, эпохи перемен и мечты. Интересные вещи происходят со мной после этих встреч. И это здорово.
Спасибо, брат. За то, что ты был. А мы ещё поговорим про то, что не смогли/не успели.

@темы: люди и я, моменты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Цири", Анджей Сапковский

Я никак не ожидала, что увлекательная сага о похождениях ведьмаков, ведьмачек и чародеек разрастётся до такого масштаба. Я никак не ожидала, что политические интриги, узы Предназначения, чудовищная реальность войны и недопонимания между расами будут переплетены единым сюжетом. Я никак не ожидала скачков от одних эпох к другим, от одного мира к другому, несправедливости отвратительной, судьбы беспощадной, привязанности крепкой до невероятного, толкающей на невозможное. Я никак не ожидала, что этот "Ведьмак", интересный и необычный, безусловно, станет необыкновенным и переплюнет для меня Джорджа Мартина. Правда. Как бы мне не нравилось наблюдать за играми престолов и бесконечным раздиранием на кусочки Вестероса, а вот Анджею Сапковскому - аплодисменты и низкий поклон. Это было здорово. Это было интересно. Это было, к тому же, страшно, больно, жестоко и очень-очень до глубины.
Клубок, сформировавшийся в "Геральте", здесь распутывается, запутывается и перепутывается неисчислимое множество раз. Ты уже не понимаешь, что происходит. Ты и не стараешься понять. Просто, подхватив неудержимым потоком, яростная смесь времён, персонажей, событий и чувств околдовывает тебя и уносит далеко-далеко, окуная с головой в мир настоящий, продуманный и прописанный до мельчайших подробностей. Эльфы. Краснолюды. Низушки. Люди. Нильфгаард. Цинтра. Ривия. Прошлое. Настоящее. Будущее. Если бы у "Ведьмака" отсутствовал восхитительный сюжет, его стоило бы читать ради литературных достоинств - языка, манеры повествования, формы, в которую облекаются и без неё захватывающие дух переплетения судеб. Мы путешествуем от маленькой деревушки, где дед рассказывает ребятне легенду о ведьмаке и ведьмачке, к величественному замку, где сновидицы пытаются разгадать тайны прошедших веков. Мы смотрим на всё глазами Цири, находящейся в плену у Бонарта, и сразу через две страницы - глазами Кондвирамурсы, которая жила спустя несколько десятков лет. Это настолько мастерски выверено, настолько в первый раз для меня, что уже достаточная причина биться в конвульсиях от восторга.
Не могу рассказывать обо всём. Слишком много. Слишком больно. И пускай я не понимала некоторых тонкостей политики, пускай некоторая часть войны осталась за гранью моего восприятия, а Цири на озере - смертоносная, неуловимая Владычица Озера за стенами тумана, а Регис, Мильва и Ангулема, без колебания положившие жизнь ради девочки, которую не видели никогда, а Геральт и его дочурка на ступенях, залитых кровью, уставшие, больные от убийства, а Мистле, растерзанная Бонартом на глазах у обезумевшей Цири, а отчаянный, хаотичный поток миров и времён в попытках найти нужное время, нужное место, а ещё много вгрызающихся в память и сердце событий останутся со мной навсегда. Они такие страшные. Такие трогательные. Таким простым, отстранённым вроде бы слогом описанные. Я люблю вас. Всех. И тех, кто умер, и тех, кто продолжает жить.
Хочется сказать Анджею Сапковскому спасибо. За мир. За Мир с большой буквы. В котором я жила, который пропускала через себя до последнего крошечного городка на карте. За прекрасных, цельных персонажей. За эту компанию безумцев и сумасбродов, которой стоило бы, как заметил Регис, двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций. За юмор, вызывающий идиотскую улыбку и хихиканье даже в самых ужасающих моментах. За любовь. За такие узы, которые крепче любого Предназначения.
Что-то кончается. Что-то начинается. И так будет всегда.

@темы: книги

---

"Испанская гитара", Наталия Полянская

С переменным успехом изучаю испанский язык. И мне очень хочется когда-нибудь поехать в Испанию. Почему бы и не заняться разведкой относительно страны вообще, подумала я - и попросила в подарок книгу, посвящённую Испании. Получена эта.
Надо сказать, я давно заглядывалась на неё в книжных магазинах, раздумывая - купить, не купить. "Художественный гид" - звучит здорово, как раз для меня. Любимая страна, представленная в литературной форме - что может быть лучше? Но, честно говоря, ожидалось другое. Интересней. Глубже. Больше про Испанию. Разумеется, сюжет какой-то должен был присутствовать, оправдание путешествий по стране. И он, этот сюжет, меня крайне озадачил. Почему детектив? Почему любовная линия? С какой целью? Не представляю, чем руководствовался автор, не пожелав оставлять путешествие просто путешествием, учитывая то, что здесь явно интересует его только Испания, ничего, кроме Испании, а детектив с любовными перипетиями - для фона.
Фон откровенно дурацкий. Не понравилось всё. Не считая одной-единственной детали. Я читала в стародавние времена Дарью Донцову сотоварищи, мне понятна расшифровка понятия "современный детектив", но этот слабоват даже для современного детектива. Ни драмы. Ни психологизма. Ни нормальных человеческих отношений. Ни смысла. Стандартная, приевшаяся история с контрабандой камушков, вооружёнными преступниками, безумной любовью и проч. Загадка не заслужила называться загадкой. Накала и запутанного расследования нет. Кажется, исчезновение Лизы служит причиной поездки Маши в Испанию, и только причиной, ничем больше. Самостоятельность отсутствует, связь с испанской тематикой тоже.
Одна-единственная деталь. Которая действительно вызвала отклик, положительный и даже со смыслом. Образ Павла Санникова. Мечтатель, борец за справедливость, проигравший в своей войне. Его мало, его катастрофически недостаточно, и всё-таки я готова ухватиться и за такие крохи, потому что персонаж заслуживает аплодисментов.
Испания. Прекрасная Испания. То, ради чего и автору, и читателям нужна эта книга с завораживающим, но вовсе не подходящим названием. Старинные замки. Узкие улочки городов. Церкви и храмы, парки и сады. Испания не современная, не испорченная технологиями и новшествами, а с тихим, красивым, необычным и чудесным духом, за который я выбрала её, который звучит в переливчатых журчаниях языка, в самом слове "Испания". Здорово. Много подчёркнутых мест, много достопримечательностей, обязательных для будущего посещения, и с новой силой вспыхнувший интерес к этой стране. Grasias.

@темы: книги

---

волшебство

@темы: мультфильмы, волшебство

---

о Рорке лучше и не скажешь

— Я часто думаю, что он единственный из нас достигнет бессмертия. Я не имею в виду, что он прославится или не умрет. Ведь он уже живет в бессмертии. Я думаю, что сама идея бессмертия создана для таких, как он. Ты же знаешь, как люди хотят стать бессмертными. Но они умирают с каждым прожитым днем. Они всегда уже не те, что при прошлой встрече. Каждый час они убивают какую-то часть себя. Они меняются, отрицают, противоречат — и называют это развитием. В конце концов, не остается ничего, ничего непересмотренного и непреданного; как будто человек никогда не был цельной личностью, лишь последовательностью сменяющих друг друга определений. Как же они надеются на постоянство, которого не испытали ни разу в жизни? Но Говард — его нельзя представить иначе, как живущим вечно. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты, айн рэнд

---

Не могу не оставить этот отрывок здесь. Он разорвал меня на кусочки.

Когда он стоял в другом конце комнаты, повернувшись к ней спиной, она позвала его спокойным тихим голосом:
— Рорк.
Он повернулся к ней, словно уже ждал этого и догадывался, что последует.
Она прошла на середину комнаты, как в первый раз, когда здесь появилась, и остановилась, собранно и торжественно, словно перед исполнением священного обряда:
— Я люблю тебя, Рорк.
Она сказала это в первый раз.
Реакцию на последующие слова она прочитала на лице Рорка еще до того, как их произнесла.
— Вчера я вышла замуж. За Питера Китинга.
Ей было бы легче, если бы она увидела, как мужчина с гримасой боли подавляет рвущийся наружу крик, как он сжимает кулаки и напрягает мышцы, защищаясь от самого себя. Но легко ей не было, потому что она этого не увидела, хотя знала, что именно это свершалось в нем, не находя выхода и облегчения в физическом действии.
— Рорк… — прошептала она нежно и испуганно. Он сказал:
— Все в порядке. — Потом добавил: — Прошу тебя, обожди немного… Теперь все, продолжай.
— Рорк, я всегда боялась встретить такого человека, как ты, потому что знала: мне придется увидеть то, что я увидела в суде, и придется сделать то, что я сделала в суде. Это было мне ненавистно, потому что быть защищаемым для тебя оскорбительно, и для меня тоже оскорбительно защищать тебя… Рорк, я могу принять все, кроме того, что легче всего принимают другие: полумеры, почти, приблизительно, ни то ни се, и так и этак. Возможно, у них есть на то основания. Не знаю. И не собираюсь разбираться. Знаю только одно: мне не дано это понять. Когда я постигаю тебя, я вступаю в желанный для меня мир. Мир, в котором стоит жить, по крайней мере, тут тебе дают шанс сражаться, и сражаться на приемлемых условиях. Но такого мира не существует. И я не могу жить, разрываясь между тем миром, который существует, и тобой. Это означало бы борьбу с теми, кто не достоин быть твоим противником. Вести бой за тебя, пользуясь их оружием, — святотатство. Тогда я была бы вынуждена делать для тебя то, что делала для Питера Китинга: лгать, льстить, быть уклончивой, идти на компромиссы, лебезить перед ничтожествами. И зачем? Чтобы ты получил свой шанс, чтобы выпросить для себя возможность жить, творить. Умолять их, Рорк, не насмехаться над ними, но трепетать, потому что они облечены властью причинять тебе вред. Может быть, я не могу так поступать, потому что слишком слаба? Но я не знаю, что свидетельствует о силе — смириться со всем этим ради тебя или так сильно любить тебя, чтобы все прочее стало неприемлемым. Не знаю. Я слишком люблю тебя.
Он смотрел на нее, ожидая. Она знала, что все это он давно уже понял, но об этом надо было сказать.
— Для тебя их как бы не существует. Но для меня они есть. Я ничего не могу поделать. Я люблю тебя. Контраст слишком велик. Рорк, тебе не победить их, они тебя уничтожат, но я этого не увижу: меня там не будет. Сначала я уничтожу сама себя. Вот единственная форма протеста, доступная мне. Что еще могу я предложить тебе? Люди жертвуют такой малостью. Я отдаю тебе свой брак с Питером Китингом. Я отказываюсь быть счастливой в их мире. Я принимаю страдание. Это будет мой ответ им и мое приношение тебе. Вероятно, я никогда не увижу тебя. Постараюсь не увидеть. Но я буду жить для тебя. Каждой минутой и каждым постыдным поступком я буду по-своему жить для тебя, и это все, что я могу.
Он пытался вставить слово, но она продолжала:
— Обожди. Позволь, я закончу. Ты можешь спросить: почему не покончить с собой? Потому что я люблю тебя. Потому что ты есть. Одно это так много значит, что не позволит мне умереть. А раз я должна жить, чтобы знать, что живешь ты, мне придется жить в том мире, какой есть, и жить по его предписаниям. Не наполовину, а в полную меру. Не хныча, не спасаясь от него бегством, но идя ему навстречу лицом к лицу, навстречу боли и уродству этого мира. Я выбираю худшее, что он может сделать со мной. Не как жена какого-нибудь относительно порядочного человека, а как жена Питера Китинга. И только в глубине души, там, куда никому не добраться, будет храниться за надежной стеной моего растления мысль о тебе и знание о тебе, и время от времени я буду говорить себе: «Говард Рорк», и буду сознавать, что заслужила право произнести это имя.
Она стояла перед ним, подняв к нему лицо, губы ее не были плотно сжаты, они были мягко сомкнуты, но их линия была четко обозначена на лице как знак боли и нежности, — нежности и покорности.
В его лице она видела страдание, такое давнее, что оно как будто стало частью его, потому что с ним смирились, и выглядело оно уже не раной, а шрамом.
— Доминик, если бы я сказал тебе сейчас: разорви этот брак, забудь о мире и моей борьбе, оставь гнев, заботы и надежды, живи для меня, для моей потребности в тебе — как моя жена, мое достояние?..
Он увидел в лице Доминик то, что она видела в его лице, когда сказала ему о замужестве, но он не был испуган и спокойно смотрел на нее. Она ответила после паузы, и слова не сходили прямо с губ, а казалось, губы мучительно собирали звуки извне:
— Я бы тебе подчинилась.
— Теперь тебе понятно, почему я этого не делаю. Я не буду пытаться остановить тебя. Я люблю тебя, Доминик.
Она закрыла глаза, и он сказал:
— Тебе не хотелось бы слышать об этом сейчас? Но я хочу, чтобы ты услышала. Когда мы вместе, у нас нет необходимости что-то говорить друг другу. И то, что я сейчас скажу, предназначено для времени, когда мы уже не будем вместе. Я люблю тебя, Доминик. Эгоистично, как факт моего существования. Эгоистично, как легкие вдыхают воздух. Я дышу, потому что это необходимо для моего существования, для обеспечения тела энергией. Я принес тебе не жертву, не сострадание, но собственное Я и свои самые сокровенные желания. Надо желать, чтобы тебя только так и любили. Я хочу, чтобы ты только так любила меня. Если бы ты вышла сейчас замуж за меня, я заполнил бы собою все твое существование. Но тогда ты мне не была бы нужна. Ты не была бы нужна себе и поэтому не смогла бы долго любить меня. Чтобы сказать: «Я тебя люблю», надо научиться произносить Я. И если бы сейчас принял твое самопожертвование, я ничего не получил бы, кроме пустого остова. Потребовав этого, я бы погубил тебя. Вот почему я не держу тебя. Я отпускаю тебя к твоему мужу. Не знаю, как я переживу нынешнюю ночь, но переживу непременно. Я хочу всю тебя целиком, как я сам, и такой ты останешься после сражения, в которое вступила. Сражения не бывают бескорыстными.
Напряженный ритм его речи говорил ей, что высказать эти мысли ему труднее, чем ей выслушать их. И она слушала.
— Тебе не надо бояться мира. Чтобы он не держал тебя так, как держит сейчас. Чтобы он не причинял тебе боли, как это было в суде. Я должен позволить тебе учиться самой. Я не могу помочь тебе. Ты должна сама отыскать свой путь. И когда ты его найдешь, ты вернешься ко мне. Они не уничтожат меня, Доминик. И тебя они не уничтожат. Ты победишь, потому что избрала самый трудный путь борьбы за свою свободу от мира. Я буду ждать тебя. Я люблю тебя. Я говорю это впредь на все годы, пока нам придется ждать. Я люблю тебя, Доминик. — Он поцеловал и отпустил ее. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: до глубины души, цитаты, айн рэнд

---

Господи, как волшебно. Как прекрасно. Неизвестный автор, благодарю тебя!

в двадцать не жизнь, а сплошные схемы: куча намёток и чертежей. вот ты плетешься домой со смены - вырастешь в Джеймса, пока что Джей. куртка, наушник с плохим контактом, рваные кеды, огонь в глазах - осень на два отбивает такты и залезает к тебе в рюкзак. кончилось лето - волшебный бисер, туго сплети, сбереги навек, память ступает проворной рысью, ждёт темноты в городской траве. вроде не то чтобы зол и загнан — нервы стальные, пока щадят...
но накрывает всегда внезапно — бомбой на скверах и площадях.
мы научились различным трюкам - так, что не снилось и циркачам. стерпим уход и врага и друга, небо попрём на своих плечах. если ты сильный, пока ты молод - что тебе горе и нищета?
только когда настигает холод - Бог упаси не иметь щита. это в кино всё легко и колко - помощь друзей, волшебство, гроза... здесь на окне ледяная корка, и у метели твои глаза. если бесцветно, темно и страшно, выход не виден и за версту...
...те, кто однажды вступил на стражу, будут стоять на своем посту.
***
старый трамвай тормозит со стоном, ярко искрятся во тьме рога. сумку хватай и беги из дома, кто будет вправе тебя ругать? мысли по ветру - легко и быстро, будто вовек не прибавят лет... значит, шли к чёрту своих Магистров, быстро садись и бери билет. небо - чужое, свои кумиры, кружит волшебной каймою стих... даже пусть где-то ты центр Мира - сможет ли это тебя спасти? в Ехо дела не бывают плохи, беды - нестрашные мотыльки. вот мне пятнадцать, и я в лоохи - кто еще помнит меня таким? гибель моя обитает в птице, жизнь обращается к нам на "вы" - эй, а не хочешь ли прокатиться вниз по мерцающим мостовым? орден за Орден, и брат за брата, только звенит в глубине струна - мысль о том, что пора обратно - и есть твоя Тёмная Сторона. мантию снять, и стянуть корону, скабой завесить дверной глазок; бросить монетку на дно Хурона, чтобы приснился еще разок.
в мире другом зацветает вереск, как не тасуй - наверху валет. где бы ты ни был, я здесь надеюсь, что ты умеешь вставать на след.
поезд летит, заедают дверцы, в Лондоне холодно в ноябре. если еще не разбито сердце, так ли уж важно, кто здесь храбрей? гул заголовков — "волна террора", "происки Лорда", "борьба за трон"...только какая судьба, авроры, если семнадцать, и ты влюблен? хитрость, мозги, доброта, отвага, страшно ли, мальчик? ничуть, ничуть...можно не быть с гриффиндорским флагом, чтобы сражаться плечом к плечу. старая песня, тебе не знать ли: дружба - и воин, и проводник; самого сильного из заклятий нет ни в одной из запретных книг. палочка, клетка, за плечи лямка, чуточку пороха брось в камин - глупо всю жизнь ждать письма из замка, нужно садиться писать самим. здесь не заклятья - скорей патроны, маггловский кодекс, извечный рок... где-то вдали стережёт Патронус зыбкие грани твоих миров. старые сны накрывают шалью, чьи-то глаза сберегут от пуль — я замышляю одну лишь шалость, карта, скорей, укажи мне путь.
раз уж пришёл - никуда не деться, строчки на стенах укажут путь. волчья тропа охраняет детство - значит, мы справимся как-нибудь. струйка из крана - заместо речки, зубы порою острей меча; ночь старых Сказок продлится вечно - или пока не решишь смолчать. кто выделяется - тот опасен, лучше не знать ни о чём лихом... но почему в надоевшем классе пахнет корою и влажным мхом? но почему всё сильнее знаки, руки - прозрачнее и светлей? странные песни поёт Табаки, древние травы бурлят в котле, пальцы Седого скользят небрежно, вяжет холщовый мешок тесьма... если сумеешь найти надежду, то соберёшь её в талисман. но почему всё сильнее знаки, ветер за окнами сер и тих; все коридоры ведут к Изнанке - хватит ли духа туда пойти? пусть нелегко и пусты пороги, истина, в общем, совсем проста - здесь ты становишься тем в итоге, кем ты нашёл в себе силы стать.
строчки из книги - тоска, потеха, пусть тебе скажут, мол, что на том?...
Дом никогда не бросает тех, кто взял, и однажды поверил в Дом.
***
знаю, ты скажешь - «всего лишь книги», я не дурак, отдаю отчет. будут любимых родные лики, будет опорой в беде плечо. будет несметная сотня плюсов, что в своё время пришлёт судьба; полную цену своих иллюзий я отложил в кладовые лба. знаю, что скоро добью все цели, смело решится любой вопрос...
ну а пока - кружит домик Элли, трубку в дыму набивает Холмс. чай наливает, смеясь, Алиса, Хаку летит - за верстой верста, тихо шагают за дудкой крысы, робко подходит к звезде Тристан, Мортимер вслух оживляет строчки - эй, Сажерук, вот и твой черед!... Бильбо сбегает от эльфов в бочке, Герда бежит через колкий лёд. в детстве бежать при любой погоде с книжкой во двор - и пойди найди...
вот вспоминаешь, и так выходит - ты никогда не бывал один.
путь до окраин довольно долог; Джей задремал, опустив лицо.
войско выходит из книжных полок и окружает его кольцом.

@темы: волшебство

---

— Ты слишком хорош, — сказал Камерон. — Слишком хорош для той судьбы, которую сам себе готовишь. Бессмысленно, Рорк. Лучше понять это сейчас, чем потом, когда будет поздно.
— Что вы хотите сказать?
— Бессмысленно тратить отпущенные тебе годы на идеал, которого ты никогда не достигнешь, которого тебе просто не дадут достичь. Бессмысленно превращать свой талант в дыбу, на которой сам же и будешь распят. Продай его, Рорк. Продай сейчас. Конечно, это будет уже не то, но всё же тебя на это хватит. У тебя есть то, за что будут платить, и много платить, если ты будешь использовать свой талант так, как они пожелают. Не отвергай их, Рорк. Иди на компромисс. Иди немедленно — потом всё равно придётся согласиться на компромисс, только тогда тебе придётся пройти через такое, о чём потом придётся горько сожалеть. Ты этого не знаешь. А я знаю. Избавь себя от этого. Уходи от меня. Уходи к кому-нибудь другому. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты, айн рэнд

---

— Но, черт побери, нельзя же так смотреть на все! Это совсем не полная картина. Даже в худшем из нас есть что-то хорошее, черта, которая искупает все остальное.
— Тем хуже. Разве можно вдохновиться при виде человека, который совершил героический поступок, а потом узнать, что в свободное время он ходит в оперетку? Или видеть человека, создавшего великую картину, и узнать, что он спит с каждой подвернувшейся потаскухой?
— Так чего же ты хочешь? Совершенства?
— Или ничего. Поэтому, видишь ли, я и соглашаюсь на ничто.
— Это чепуха.
— Я остановилась на одном желании, которое действительно можно себе позволить. Это свобода, Альва, свобода.
— И что ты называешь свободой?
— Ни о чем не просить. Ни на что не надеяться. Ни от чего не зависеть. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты, айн рэнд

---

— Знаешь, это такая своеобразная вещь — наше представление о человечестве в целом. Когда мы произносим эти слова, перед нами возникает некая туманная картинка — что-то величественное, большое, важное. На самом же деле единственное известное нам человечество в целом — это те люди, которых мы встречаем в жизни. Посмотри на них! Вызывает ли у тебя кто-нибудь ощущение величественности и важности? Домохозяйки с авоськами, слюнявые детишки, которые пишут всякую похабщину на тротуарах, пьяные светские львята. Или же другие, ничем не отличающиеся от них в духовном отношении. Кстати, можно отчасти уважать людей, когда они страдают. Тогда в них появляется некое благородство. Но случалось ли тебе видеть их, когда они наслаждаются жизнью? Вот тогда ты и видишь истину. Посмотри на тех, кто тратит деньги, заработанные рабским трудом, в увеселительных парках и балаганах. Посмотри на тех, кто богат и перед кем открыт весь мир. Обрати внимание, какие развлечения они предпочитают. Понаблюдай за ними в их дорогих кабаках. Вот оно, ваше человечество в целом. Не желаю иметь с ним ничего общего. © "Источник", Айн Рэнд

@темы: цитаты, айн рэнд

---

Порождённое "Источником" Айн Рэнд

Мне бы очень хотелось познакомиться с Говардом Рорком. Даже не поговорить - с позиции безучастного наблюдателя посмотреть, как выглядит такой обособленный, всем остальным противопоставленный человек. Как он смотрит на людей, не замечая их. Как влюблённым взглядом охватывает своё здание, своё творение. Как спокойно, кратко и с железной уверенностью отвечает на попытки задеть, вывести из себя. Здания Рорка цельны и гармоничны, чётко выверены, продуманы до мельчайших деталей, а каждая ступенька, каждый квадратик мрамора на месте. Всё в его зданиях несёт смысл. Обладает определённым значением, существенным, важным. Ничего лишнего. И Рорк тоже такой. Цельный. Я никогда не встречала настолько объёмных, живых, цельных образов в литературе. Он уже превратился для меня в образец. Если хочешь добиться цели, нужно стремиться к такой идеальной цельности.

@темы: книги, мысли вслух, айн рэнд